Шрам - Страница 28

Она так и не поняла, что это было – торжество или поражение.

«Псайр» был крупнейшим кораблем Зубца часовой башни – большим пароходом давно устаревшей конструкции, переоснащенным под всевозможные мастерские и дешевое жилье. На задней палубе громоздились небольшие бетонные блоки – все в птичьем клее. Веревки с бельем были протянуты между окнами, высунувшись из которых люди и хепри общались между собой. Беллис спустилась по канатному трапу следом за Каррианной к морю, где царили запахи соли и влаги, а оттуда – на галеру, прилепившуюся к борту «Псайра».

Под палубой галеры размещался ресторан, битком набитый шумными посетителями, которых обслуживали официанты, – люди, хепри и даже пара заржавелых конструктов. Беллис и Каррианна прошли по узкому проходу между двумя рядами столов, на которых стояли миски с кашей, тарелки с хлебом, салатом, сыром.

Каррианна сделала заказ, потом повернулась к Беллис с искренней озабоченностью на лице.

– Ну, – сказала она, – так что с тобой такое?

Беллис подняла на нее глаза, и на протяжении невыносимо долгого мгновения ей казалось, что она сейчас расплачется. Это ощущение быстро прошло, и она взяла себя в руки. Беллис отвернулась от Каррианны, скользнула взглядом по другим посетителям – людям, хепри, кактам. Через два столика от нее сидели два ллоргисса: их тройные тела, казалось, были обращены сразу во все стороны. Сзади расположилось какое-то поблескивающее земноводное из квартала Баск – Беллис понятия не имела, к какому роду оно принадлежит.

Она чувствовала, слышала, как снаружи по ресторану хлещут волны, чувствовала, как он движется.

– Я прекрасно понимаю, что у тебя на душе, – сказала Каррианна. – Я ведь тоже из насильно завербованных.

Беллис внимательно взглянула на нее.

– Когда?

– Почти двадцать лет назад, – ответила Каррианна, глядя в окно на гавань Базилио и трудолюбивые буксиры, продолжающие тащить город. Затем медленно, с расстановкой произнесла что-то на языке, показавшемся Беллис знакомым. Ее аналитический мозг лингвиста начал работу, классифицируя отрывистые фрикативные звуки, но Каррианна опередила ее. – Так у меня на родине говорили тем, кто чувствовал себя несчастным. Что-то избитое, глупое, вроде как «Могло быть и хуже». Буквально это значит: «У тебя остались твои глаза, и очки целы». – Она наклонилась и улыбнулась. – Но если это тебя не утешит, я не обижусь. Я куда как дальше от моего первого дома, чем ты, кробюзонка. Больше чем на две тысячи миль. Я с пролива Огненная вода.

Она рассмеялась, увидев приподнятые брови и недоуменный взгляд Беллис.

– С острова Гешен, где правит ведьмократия. – Она положила в рот кусочек карликового армадского цыпленка. – Эта ведьмократия больше известна под названием Шудзар-Мирион-зар-Кони. – Каррианна насмешливо-таинственно махнула рукой. – Город Ратджинн, Рой Черной Печали и так далее. Я знаю, что вы в Нью-Кробюзоне думаете обо всем этом. Но все, что вы думаете, ерунда.

– И как же тебя захватили? – спросила Беллис.

– Меня захватывали дважды, – сказала Каррианна. – Я была похищена, потом похищена еще раз. Мы шли на нашем траулере в Кохнид, что в Гнурр-Кетте. Долгое, нелегкое путешествие. Мне было семнадцать. Мне достался выигрыш в лотерею – я стала ростральным украшением и наложницей. Целыми днями я оставалась привязанной к бушприту и разбрасывала перед кораблем лепестки орхидеи, а ночи проводила, гадая мужчинам по картам и лежа в их постелях. Ночами была скука смертная, но днем мне нравилось. Я раскачивалась там, пела, спала, смотрела на море… Но нас захватил военный корабль из Дрир-Самхера. Самхерийцы были недовольны, что мы ведем торговлю с Кохнидом. У них была монополия… Она еще сохранилась? – вдруг спросила она, но Беллис в ответ могла только неуверенно покачать головой – не знаю, мол. – Так вот, вместо меня они привязали к бушприту нашего капитана и затопили корабль. Большинство мужчин и женщин пересадили на спасательные лодки, дали кое-какие припасы и показали, где берег. До него было далеко, и не думаю, что они добрались… Некоторых из нас взяли на борт. Обращались с нами, в общем-то, неплохо, если не считать наручников и грубых слов. Я изводила себя глупым вопросом: что собираются делать со мной, но тут случился второй захват. Кварталу Сухая осень понадобились корабли, и они послали в рейд своих пиратов. Тогда Армада располагалась гораздо южнее, и корабли Дрир-Самхера были идеальной жертвой.

– И… и как же ты?.. Тяжело тебе было, когда ты попала сюда? – спросила Беллис.

Каррианна некоторое время молча смотрела на нее.

– Некоторые какты так и не смогли приспособиться, – сказала она. – Отказывались, пытались бежать, нападали на стражников. Наверно, их убили. Ну а что до меня и моих товарищей… – Она пожала плечами. – Нас ведь спасли, так что с нами все обстояло иначе… Но все-таки и в самом деле было тяжело, и я чувствовала себя несчастной, тосковала по своему брату. Но, понимаешь, я сделала выбор. Я выбрала жизнь… Прошло какое-то время, и некоторые из моих попутчиков переехали из Сухой осени. Один теперь живет в Шаддлере, другой – в Ты-и-твой. Но по большей части мы остались в квартале, который нас принял первым. – Каррианна занялась едой, потом снова подняла глаза. – Знаешь, это вполне возможно. И для тебя это место тоже станет домом.

Она хотела приободрить Беллис. Она старалась быть доброй. Но для Беллис ее слова прозвучали как угроза.

Каррианна рассказывала ей о кварталах.

– Ну, Саргановы воды тебе знакомы, – сказала Каррианна бесстрастным голосом. – Любовники. Любовники в шрамах. Сукины дети. Зубец часовой башни – о нем тебе тоже известно.

«Кварталы интеллектуалов, – подумала Беллис. – Как Барсучья топь в Нью-Кробюзоне».

– Шаддлер – тут обитают струподелы. Баск. Ты-и-твой. – Каррианна пересчитывала кварталы по пальцам. – Джхур. Дворняжник с его Демократическим советом. Этот отважный оплот. И Сухая осень, где живу я, – заключила она.

– Почему ты уехала из Нью-Кробюзона, Беллис? – неожиданно спросила она. – Что-то ты не похожа на колонизатора.

Беллис опустила глаза.

– Я была вынуждена уехать, – сказала она. – Неприятности.

– С законом?

– Так, случилось кое-что… – Она вздохнула. – Но я ничего не совершила. Совсем ничего. – Против воли она сказала это с горечью. – Несколько месяцев назад в городе началась эпидемия. И… пошли слухи, что к этому причастен один человек, которого я знала. Милиция начала интересоваться всеми его связями, всеми знакомыми. Конечно, они добрались бы и до меня. Я не хотела уезжать. – Она осторожно выбирала слова. – У меня не было выбора.

Завтрак, компания Каррианны, даже пустой разговор, обычно вызывавший у Беллис презрение, успокоили ее. Когда они поднялись, Беллис спросила Каррианну, как та себя чувствует.

– Я еще в библиотеке обратила внимание… – сказала она. – Надеюсь, ты на меня не в обиде, но мне показалось, что ты слишком бледная.

Каррианна лукаво улыбнулась.

– Ты в первый раз задала мне личный вопрос, – сказала она. – Значит, ты хочешь знать. Я могу подумать, что у тебя ко мне особый интерес. – За дружеским тоном скрывалась язвительность. – Я в порядке. Просто вчера ночью была сдача налога.

Беллис ждала, анализируя уже впитанную ею информацию, – может быть, все как-то прояснится само собой. Не прояснилось.

– Не понимаю, – сказала она, утомленная поисками смысла.

– Беллис, я живу в квартале Сухая осень, – сказала Каррианна. – Время от времени мы должны сдавать налог. Понятно? Беллис, ты же знаешь, что наш правитель – Бруколак? Знаешь его?

– Я слышала о нем…

– Бруколак. Он – аупир. Лоанго. Каталкана. – Каррианна одно за другим произносила эзотерические слова, глядя в глаза Беллис, но понимания в них не видела. – Он гемофаг, Беллис. Немертвый…

Вампир.