Шпионки вне времени - Страница 20

Первой естественно была опрошена актриса пострадавшая от кошки (в миру та самая графиня Алибата, которая инкогнито), она дала расширенный обзор морального уровня ряда коллег. Под Уголовный кодекс Империи и Билль об аморальности подпадали человек семь, которым инкриминировалось следующее:

— измены женам, мужьям, любовникам и любовницам (причем ряд званий относился одновременно к одним и тем же людям);

— зависть из которой явно проистекала склонность к воровству (в этом сезоне у одного из ведущих актеров пропало уже три левых тапочка);

— нарочитое подмешивание в реквизитную посуду настоящих спиртных напитков вместо воды (что весьма оживило сцену банкета);

— попытки рассмешить актрис при исполнении трагических ролей (из за этого ведомая на казнь принцесса Мауна, хохотала стоя на эшафоте, а король Лотр изгоняя в пустыню своих малолетних детей, несколько раз хрюкнул от сдерживаемого смеха, что несколько сменило акценты пьесы, задуманные автором);

— получение путем интриг и разврата главных ролей;

— попытка убийства путем вбивания в планшет сцены гвоздя;

— натравливание кошки на примадонну (по поводу кошки под подозрение были взяты все перечисленные).

Под конец графиня сказала, что если я найду бессовестного вора, то гонорар составит две тысячи ауреев, ибо дело не в кулоне, а в принципе.

Вторым был директор театра, который не растекаясь мыслью по древу, сообщил, что кошка упала с колосников, куда могла попасть только справа, так как левая часть трапа была разобрана для ремонта. Порода кошки «Мурранский кот» и её сейчас собираются вытащить из под буфета, что бы отобрать парик и выяснить её принадлежность. Что то буквально щелкнуло у меня в голове и я схватив таш приказал «Алебардистам» выдвинуться на арьерсцену к буфету и лично изъяв кошку и парик, никого к ним не подпускать до моего прихода. А тут ко мне подошел Николаб выполнявший особое задание и доложил, что все сделано строго по моим инструкциям. Я еще в течении четверти часа опрашивал свидетелей и тут зашипел таш и пришла первая информация от «алебардистов» охраняющих буфет. К ним сначала подкатил некий герой-любовник с предложением помочь со спасением несчастного животного из под буфета, а потом вдруг проявилась молоденькая и очень нервничающая гримерша, с просьбой продать ей за пять ауреев парик графини, как память о великой актрисе.

«Ага, сработало!», — подумалось мне. А дело было вот в чем… Я попросил Николаба выяснить есть ли тут системы наблюдения, ну всё-таки «Императорский театр», Николаб естественно влез в систему и выяснил что все и тем более запись, отключено, в виду отсутствие сегодня в театре августейших особ и тогда я попросил своего друга, по секрету сказать Викториэлле о том, что система наблюдения работали и записывала информацию весь спектакль и в течении часа она будет расшифрована и готова к просмотру. Секрет как вы понимаете в считанные минуты перестал быть секретом и вызвал нужную реакцию у преступников. «Алебардисты» по моему приказу локализовали кота, героя-любовника и гримершу. Лохматого рыжего котяру освободили от парика и парик был тщательно исследован. Естественно кулон был в парике. Воришки рассчитали все правильно…

Спрятать кулон в парике это было гениально, полицейские обыскали бы все кроме парика жертвы (и даже я возможно бы обошел его вниманием), ну а изъять кулон позже и вынести из театра, было делом техники. Вот так мирный Мурранский кот, встал на пути у преступного мира.

А ауреи графини (помимо заплаченных охранному агентству «Черные алебарды», мы честно поделили с Николабом, ему как раз приглянулась очень редкая аквариумная рыбка с острова Сегур (да и другие рыбки не за горами я думаю).

Бедная Люси уже буквально изхрюкалась за своей конторкой. Образный язык свидетельницы производил на нее неотразимое впечатление. Кавалерственная Дама Ираида дин Шари, попечительница Медицинского центра призрения увечных стариц, несмотря на прекрасное образование, не могла до сих пор избавиться от идиом своей далекой и жаркой родины, славящейся дикими верблюдами и вкуснейшими на Сильване лепешками. Вот и сейчас, на мой вопрос, во что были одеты злоумышленники, Ларисса Ираида задумалась и выдала: «На них были такие штаны… ну для засады»… (как позднее выяснилось, это были камуфляжные армейские штаны).

Дело было интересное. С выставки изящных искусств, умыкнули копии знаменитых «Бронзовых кошек». Сторожа усыпили какой — то химической дрянью, а из свидетелей была только Ларисса Ираида, проезжавшая поздно вечером мимо музея и видевшая двух типов что — то грузивших в пикап. Хочу сразу ответить, на не произнесенный еще читателем, но вполне ожидаемый вопрос. Мол, почему администрация музея обратилась ко мне, а не в Городское управление Габеларов или прямо в Коронную полицию. Ларчик открывался просто… Заведение с гордым названием Глипотека Изящных искусств — это всего-навсего частное собрание копий известных скульптур. И принадлежала оная Глипотека выжившему из ума стодвадцатилетнему шестому герцогу Муранскому и не стоила серьезных денег. Его племянник и наследник предложил мне сто ауреев, причем мне показалось, что его интересовал, только договор с моим детективным агентством и не больше. Но накануне ко мне пришел с визитом странного вида лаур, он представился искусствоведом, который буквально на днях собирался купить эти статуи, которыми собирался украсить подъезд провинциального музея в Харлане. Он предложил аванс двести ауреев на расходы и триста по успешном завершении дела, плюс надбавку за срочность. Нет, если мастер Смус — искусствовед, то я — юная посетительница курсов вышивания бисером по муранскому шелку. Больше всего Смус походил на чернильного крючка из нотариусов или кого похуже, типа фискалов или страховщиков. Опросив свидетелей, я выяснил что люди в «штанах для засады» — это скорее всего сотрудники охранного агентства «Черные алебарды», (любили эти ребята элементы армейского камуфляжа), а его хозяина я знал прекрасно и немедленно нанес ему визит вежливости. Капитан «Черных алебардистов» в отставке Мильц радостно меня приветствовал и, рявкнув секретарше в приоткрытую дверь: «Я занят, и меня ни для кого нет», (спикерфонов он не признавал), полез в сейф за заветной бутылкой «Гвардейского келимаса». Мильц вылетел из армии, почти одновременно со мной. Во время Харланского восстания, инсургенты сожгли лазарет вместе с персоналом и ранеными габеларами-ополченцами. Мильц, будучи командиром роты разведки, выяснил чьих это рук дело, блокировал ночью штаб «Народного легиона», перебил охрану, приказал забить окна и двери, и сам дал очередь зажигательными. Данный инцидент просочился в прессу, и по политическим и моральным соображениям капитана вышибли из армии с половинной пенсией. Мильц создал из ветеранов, охранное агентство «Черная алебарда» и стал весьма неплохо зарабатывать на перевозке и сопровождении ценных грузов. Той ночью его ребята выполняли странный, но высокооплачиваемый заказ. Нужно было перевезти из центра на окраину два ящика, и оплачивалось это по двойному тарифу. Заказчик хотел сделать кому-то сюрприз, но сам с грузом не поехал. По описанию он не походил ни на Мастера Смуса, ни на молодого герцога Муранского, был закутан в плащ и носил на голове широкополый бадагар с опущенными полями. Секретаршу, оформлявшую заказ, это нисколько не смутило, ибо хаживали сюда заказчики и причудливее. Тем не менее, я попросил сотрудников капитана Мильца составить мне полное описание незнакомца, по следственной форме пять Багряной палаты и прислать в Бюро «Тапир».

Придя в бюро, я застал там еще одного клиента. Важность, подобная важности любимого кота императора Гипербореи и прямо-таки чудовищная вежливость, смешанная с небывалым чувством собственного достоинства, выдавали в нем потомственного дворецкого. Им он и оказался, Макред пятый, потомственный Главный дворецкий Герцогов Муранских. Вельможного слугу волновал вопрос юридического характера. Старого герцога сегодня утром увезли в «Дом отдохновенных дум», а точнее — в элитную психушку, и согласно некому документу, зачитанного племянником и наследником, с этой минуты попечителем старца и всего его имущества является отныне оный племянник. Макред пятый был удивлен и встревожен тем, что документ о передаче юридических и имущественных прав был заверен не семейным нотариусом Мэтром Риусом, а каким — то неизвестным стряпчим. Почтенный дворецкий очень волновался за своего Хозяина и просил выяснить, как и почему Старый Герцог лишился прав и свободы. Далее Макред добавил, что за сорок лет беспорочной службы он скопил некоторый капиталец, и в состоянии оплатить самое дотошное расследование. Так что дело становилось все более высоко оплаченным. Проводив почтенного и честного Слугу своего Господина, я занялся просмотром сброшенных мне на раухер, материалов от капитана Мильца. Ребята из «Черной алебарды» были ушлые и явно с опытом оперативной работы. Они четко отметили, что плащ и бадагар были явно странного стиля, и бадагар больше походил на Каталану. Но самое важное то, что на плаще была застежка в виде голов Симаргла, а сам плащ был зеленым. Почему это важно, спросите вы…. А вот почему! Зеленые плащи с подобными застежками носили сто лет назад Каталаунские Королевские Егермейстеры. И в последнее время я видел такой плащ только в одном месте — на сцене Латеранской оперы, в постановке «Каталаунский Ловчий». И еще был маленький штришок, заслуживавший внимания. На типе в древней егерской форме были лаковые ботинки с гетрами и пуговицами в виде стагарских изумрудов, а такие гетры носил в Латеране только один человек — гениальный жулик по части подделки документов Фокки Зеленые Гетры. Именно за страсть к гетрам с изумрудными пуговицами, он и получил это прозвище. Я залез в базу Департамента юстиции (ведь должен же на что-то сгодится допуск полковника действующего запаса) и занялся изучением досье Фокки. И сразу Бинго! Его бывшая жена работала костюмером в Опере. Остальное было делом техники. Герцогский племянник подписал договор с моим Агентством не глядя, а зря… ибо листом 18/23 была доверенность, дающая мне доступ к финансовым и юридическим документам Дома Герцогов Муранских, находящихся на данный момент в производстве. Я не стал обходить дюжину дюжин Латеранских страховых контор, а описал своему страховому агенту внешность Мастера Смуса и сразу выяснил, что данного индивидуума зовут вовсе не Смус, а как бы даже и вовсе Мастером Шурпом, и был данный Мастер Шурп сотрудником Страховой конторы «Старый аурей», где занимался страховыми расследованиями. Короче, туда я и направился. И выяснил, что буквально неделю назад, на основании нотариально заверенного документа, и серьезного заключения экспертов-искусствоведов из Равены, тот самый герцогский племянник застраховал двух бронзовых кисок на очень солидную сумму, но как подлинники… Фокки взяли альгвазилы из Финансовой жандармерии, они давно точили на него зубы, но только благодаря мне получили наконец прямые улики. На допросе он встретился со своим титулованным сообщником, а на другой день Старый Герцог вернулся домой. Он так и не понял, где он пребывал эти дни, но был рад снова видеть рядом верного Макреда. Как вы наверняка догадались, медицинское заключение, а так же бумаги, по экспертизе и передаче прав скомстролил Фоки, но идея со страховкой была уже плодом коллективного творчества. Так что я получил деньги от страховиков и от племянника. А вот от денег верного Макреда, я отказался. Рука, знаете ли, не поднялась.