Шпага, честь и любовь - Страница 62

— Но не услышал ответ, дружище. Вмешалась невоспитанная рыжая личность.

Они помолчали. Вдруг Алекс вспомнил.

— Ты только что обозвал меня ветроголовым. А сам?

— Потолковал с Иазоном. Весной полечу. Как раз посражаюсь с пузом, потренируюсь с крылом…

— Переходи ко мне в гвардию. Я помогу.

Марк перекинул ногу за ногу и задумчиво подпёр щёку кулаком.

— Спасибо, конечно. Но откажусь.

— Но ты ехал в Леонидию делать карьеру. Становиться теем. Что же теперь мешает, когда билет к удаче в кармане?

— А оно мне нужно? Хорошо, получу дворянство. Женюсь, как собирался в позапрошлом году, на молоденькой вдове-синьоре, их после ламбрийской бойни пруд пруди, на любой вкус. Дети точно будут теями, практически чистокровными. В этом ли счастье?

— А в чём? Говори, философ.

— Пять дней назад я был уверен, что оно только в Еве Эрланд. Три дня назад ты открыл мне счастье настоящего полёта, ещё через пару часов, когда моя ненаглядная осыпала поцелуями бледные щёки Терона, пачкая платье в крови и не стесняясь его невесты, понял — личное для меня недостижимо. Чёрт побери, Алекс, мне только двадцать один год, в жизни много ещё что переменится. А гвардия — это не просто дорога. Скорее — тоннель. Зайдя в него, выходишь только на пенсион, потому что любой другой вариант, особенно досрочного увольнения, грозит несмываемым позором. Кому как ни тебе это знать: ах, его из имерской гвардии выперли, пропащего…

— Точно.

— Поэтому — спасибо. Останусь в легионерах. Поговори с Гораном, если тебе одиноко. Хотя…

— Не пойдёт он. Или не удержится там.

— Ты прав, фалько. Ну, мне в патруль. А ты ночуй у нас, места хватит. Завтра же отыщи Иану. Самое время.

Алекс принял оба совета и утром уже стоял перед знакомым домом. Лакей пустил его внутрь не без трепета. Офицеру показалось: крикни он слуге неожиданно «а-м-м-м!», тот упадёт без чувств. Такова слава убийцы и бретёра.

В гостиную, где кровь тщательно убрана, вышла хозяйка.

— Сожалею, синьор. Иана убыла в свой маленький дом, в Кальясе, это к северу от Нирайна.

— Знаю! Немедленно лечу…

— Она настоятельно просила передать, чтобы вы её не преследовали.

— Когда вернётся, не говорила?

— Увы. Надеюсь, не задержится. Но вы же знаете, какие дороги. Зима. Она взяла мою карету, на крыле не рискнула.

— Да… Правильно… Ева, вы меня ненавидите?

Девушка широко открыла глаза, не ожидая столь прямого вопроса.

— Нет! Это не назвать ненавистью. Разумеется, не питаю тёплых чувств. Вы чуть не прикончили его… Но ведь и не убили, имея полное на то право. И возможность. Да что говорить, дали мне кое-какой шанс… Ах, да, Марк. Он не сказал ни слова, но я видела. Женщины всегда видят, как к ним относятся, и только делают вид, что ошеломлены признанием.

— То есть Марку не следует питать иллюзий.

— Следует, — она улыбнулась. — Но не на мой счёт. Славный здоровяк. Пусть у него всё получится.

— Тогда последний вопрос. Как Терон?

— Кризис миновал. Но шпага повредила ему какое-то сухожилие. Так, по крайней мере, предполагает лекарь. В полном объёме правой рукой мой бедный мальчик уже не сможет владеть никогда.

— Он и левой управлялся на зависть многим. На сём разрешите откланяться, госпожа Эрланд.

Снова один. На пустой улице.

Иана опять упорхнула. С Тероном ещё предстоит выяснить отношения, и никто не подпишется, что встреча пройдёт гладко. Создатель, какие испытания ты приготовил в дальнейшем?

Чуть позже пришло понимание, что жизнь налаживается. Иана, бросив Терона на попечение Евы, фактически расторгла помолвку. Её пожелание «не преследовать» толкуется однозначно — она ждёт.

Закончились непосильные задания вроде командования дирижаблем безо всякого понятия, как это делается. К двадцати одному Алекс произведён в гвардейские фалько-офицеры. Карьера, в общем-то, сделана, осталось остепениться и воздержаться от глупостей.

В вопросах чести он пришёл к внутреннему согласию: не бросаться очертя голову искоренять любое замеченное зло. Беречь собственные устои и меньше разговаривать о морали, болтовня — для юнцов. Взрослый человек должен поступать правильно, обходясь без громогласных заявлений.

Поздравив себя с приходом мудрости в изрядно поцарапанную голову, Алекс отправил пространное письмо отцу, призывая переехать в столицу. Пожилой тей порадуется, что наследник фамилии взялся за ум, и это принесло плоды.

А драки, опасности, приключения? Рано или поздно начнётся новая война, и тогда представится достаточно поводов, чтобы себя показать. Пока же всё спокойно… Офицер написал рапорт на отпуск для отлёта в Аделфию и преспокойно растянулся на койке в казарме.

Среди ночи Алекса разбудил громкий шум и крики «тревога!»

Формально он имел право дождаться, когда гвардейцы уберутся из казармы, и продолжить сон. Всего десять дней прошло с ранения, лекарь и не думает выпускать его на службу. Благоразумнее отдыхать, лечиться, набираться сил!

Но во время тревоги с лекарем не советуются. Тем более гвардию по ночам поднимать не принято. Фактически она — элитный императорский легион, отряд из двух сотен человек, ежесуточно отправляемый во дворец сугубо по протоколу, в помощь лейб-гвардии, охраняющей государя непосредственно, а также его семью.

Если на башне дворца мигает свет, требуя помощь свободной смены, там действительно стряслось нечто из ряда вон выходящее. Дворцовая площадь в сотне шагов. Быстрее ногами добежать, чем цеплять крыло.

Разрывая топотом сапог покой ночного города, туда устремились наспех одетые гвардейцы. Сегодня покой не в чести: со стороны дворца донеслись многочисленные выстрелы — звонкие винтовочные и чуть более слабые револьверные.

Гвардейцы выскочили на площадь. Ворота дворцового парка раскрыты настежь. Валяются тела часовых в зелёных имперских плащах и каких-то чёрных субъектов в масках. Не нужно большой проницательности, чтобы понять — кто-то пытается взять дворец штурмом.

В отсутствие элит-офицера Ториуса Элиуда командование обязан принять кто-то из средних офицеров. Почему-то никто не удивился, что фалько Алайн первым поднял шпагу.

— Синьоры! Враг во дворце. Первым делом мы обязаны проникнуть к императору и взять его под защиту, потом отчистить резиденцию от негодяев. Мне нужно двадцать добровольцев для атаки на главный колонный вход, где нас ждут больше всего. Тей Обливиус, прорывайтесь через правое крыло. Фалько Аннас — через служебный ход, там наилучшие шансы пробиться во внутренние покои. Никого не щадить! Шпаги наголо, дворяне!

От центрального портика к гвардейцам направился человек, им хорошо знакомый. Командир имперской гвардии тей Элиуд собственной персоной. Но почему-то не в зелёной форме, а в чёрном камзоле, лётная маска болтается у подбородка, хотя нет крыла и даже сапоги одеты не лётные. У Алекса шевельнулось опасное подозрение.

Увидев северянина во главе офицеров и унтеров, готовых к штурму, тей Ториус не удивился, как и факту, что никто из подчинённых не поторопился с воинским приветствием. Он развёл руки в стороны, демонстрируя, что оружие в ножнах.

— Алексайон! Сегодня решающая ночь. Император, остановивший прогресс нашей страны, низвергнут. У нас всех большое будущее.

Шпагой Алекс действовал быстрее, чем соображал. Но в критической ситуации в его голове за миг пронеслись десятки мыслей, вызванные поисками ответа на вопрос: что предпринять?

Происходит свержение императора. На кону блестящее будущее, о котором мечтал, пробираясь в Леонидию из Северной Сканды с ломаным грошом в кармане. Об этом, побитый и униженный Байоном, упрашивал тея Ториуса, ради мига удачи бросался на ламбрийские корабли и дирижабли…

Наступил момент истины. Сейчас Алекс в одном шаге от окончательного успеха, достаточно поддержать вождей заговора и воспользоваться его плодами. Если броситься на защиту старой власти и проиграть — конец всему, погибнут и карьера, и перспективы. Сладок плод… А предать императора, которому принёс клятву, означает потерять честь. Неприемлемая цена.