Шотландская сага - Страница 86

— Простите…

— Простите…

Они сказали одновременно и тут же рассмеялись.

— Вы ведь австралийский офицер, не так ли? Майор Росс?

— Генри Росс, мадам. Я думал, вы возвратились в Лондон.

— Я так и собиралась, но Гленелг — такая прекрасная частичка мира, что я решила остаться здесь на несколько дней. Я сняла комнату в гостинице.

— А теперь вы направляетесь в Ратаган? — Генри чувствовал себя совсем легко, разговаривая с Абигейл. Право, она была самой привлекательной женщиной из тех, с которыми ему приходилось говорить до недавнего времени.

Она пожала плечами.

— Сказать по правде, никуда не направляюсь. Просто гуляю, наслаждаюсь красотой и тишиной.

— А тут появляюсь я, чтобы нарушить эту тишину.

— Ну, я этого не сказала, майор Росс. Мне нравится тишина, но через некоторое время от нее начинаешь уставать. И тогда приятно поговорить с кем-нибудь снова. А вы куда идете?

— Взглянуть на поселок в Гленелге. Много лет назад Россов выселили с полуострова Гленелг, и мои предки были отправлены в Австралию. Мне любопытно посмотреть, не осталось ли там каких-нибудь следов их проживания.

— Остались, — сразу же ответила Абигейл. Увидев его удивление, она объяснила: — Столетиями Ратаган был домом семейства Камэронов. Я обследовала окрестности, чтобы узнать об их прошлом. На церковном кладбище есть много этих, как вы их называете? «Надгробий»? Да, надгробий, на которых есть фамилии Росс.

Некоторые принадлежат очень маленьким детям и датированы почти сто лет назад.

— Именно это-то я и ищу. Мне бы также хотелось порасспросить, не знает ли кто, где это семейство жило.

Разговор смолк на время, а потом Абигейл сказала:

— Желаю вам удачи в ваших поисках, майор.

Она уже сделала пару шагов по тропинке, которая вела в Ратаган, когда Генри обратился к ней:

— А вы не хотите пойти со мной, если я пообещаю, что половину времени я проведу в поисках Россов, а другую половину посвящу Кэмеронам?

Абигейл повернулась и посмотрела на него пристально, так, что он подумал, что переступил черту приличий. В конце концов, она была замужем за полковником и имела титул…

— С удовольствием, майор.

— Прекрасно, и мне тоже будет очень приятно!.. Но мне будет еще приятнее, если вы будете называть меня Генри.

— Хорошо… Генри. — Она улыбнулась ему так, что ему показалось, что она ждала дня, который они проведут вместе, не меньше, чем он. — Ну что ж, начнем наши расспросы о Россах и Кэмеронах.

На кладбище около маленькой церкви Гленелга было много могильных камней, сохранивших память о членах семейства Россов, могилы же Кэмеронов находились внутри церкви. Ни одна из могил не была датирована позже, чем двадцатыми годами девятнадцатого века.

— Я еще могу понять, что все мои предки жили и уехали вместе, — сказал Генри Росс, — земля, на которой они жили, понадобилась под пастбище, и их выселили, но меня удивляет то, что и Кэмероны исчезают со сцены почти в то же самое время. Они ведь в Гленелге были землевладельцами.

— Я полагаю, что тот Кэмерон был паршивой овцой в семье. Ему, наверное, пришлось выбирать между титулом баронета и ссылкой или судебным разбирательством за долги. Он выбрал отъезд в Канаду. Думаю, что и его жена изрядно этому способствовала. Ходили слухи, что она успевала тратить деньги в два раза быстрее, чем они зарабатывались. Похоже на то, что Кэмероны из Гленелга редко удачно выбирали жен.

Что-то в том, как Абигейл сказала последнюю фразу, заставило Генри быстро повернуться и взглянуть на нее. Он успел увидеть, как она слегка пожала плечами, сказав последние слова, и легкое выражение печали проскользнуло по ее лицу.

Возможно, он бы выяснил, в чем дело, если бы в здание церкви в этот момент не вошла какая-то женщина. Она пришла, чтобы прибраться в церкви и подготовить все к воскресной службе, хотя до нее оставалось еще несколько дней, но она с готовностью включилась в их беседу. Когда она узнала, кем были эти двое посетителей, она стала рассказывать о «хорошем помещике Чарльзе Кэмероне» и об «этих бедных Россах» так, как будто их отъезд был недавним событием, а не происходил около столетия назад. Случайно она обмолвилась, что им стоит пойти в дом пастора этой маленькой церкви. Пастора сейчас нет, он на конференции, но его экономка — весьма пожилая особа и знает об истории Гленелга гораздо больше, чем «эти профессора из Эдинбурга, которым платят уйму денег, а они могут рассказать вам о месте, даже не побывав там ни разу и не поговорив ни с одной живой душой».

Понятие уборщицы об университетских историках, возможно, и было несколько пристрастным, но в отношении экономки пастора она была права.

Нелли Ганн была хлопотливой и жизнерадостной семидесятитрехлетней женщиной, «всего на четыре года старше самого пастора, хотя, если посмотреть на нас, могу поклясться, что выгляжу на двадцать лет моложе его».

Она проявила неординарную осведомленность в истории Гленелга и его жителей, а ее прямолинейные выводы иногда приводили в замешательство.

— Да, я помню хорошо, какие ходили разговоры о Россах, когда я была еще крошечной девчушкой тут в Гленелге. Моя бабушка обычно говорила, что, если мы будем плохо вести себя, мы кончим так, как «отправленные на каторгу Россы. Отец и двое сыновей. Единственные, кого отправили на каторгу из Гленелга».

Генри чувствовал, что Абигейл смотрела на него, но он отвел взгляд. Вместо этого, он спросил старую экономку: «Всегда было известно, что наши предки были заключенными, но никто никогда не касался никаких деталей».

— Ну, если вы ищете факты, то вы не обнаружите их, просматривая бумаги суда, который приговорил их к ссылке. Росс — Энгус Росс, да-да, его звали именно Энгус. Он был виновен лишь в том, что не захотел, чтобы его дети померли с голоду, но в записях вы этого не найдете. Они были сделаны одним из слуг Джеймса Кэмерона, а уж его имени здесь никто не забудет. Это был тот Джеймс Кэмерон, который выселил своих людей из их домов и устроил там пастбища для овец. Нет, в окрестностях нет ни одного человека, кто бы забыл и простил ему это. Гленелг до сих пор не оправился от этих деяний.

— Вы знаете, что Джеймс Кэмерон был убит в Канаде, а убийца или убийцы — я полагаю, что их было несколько, — так и не были пойманы?

— Убит, неужели? — Нелли Ганн сказала это так, как будто бранила служанку. — Это никого не удивит.

С удивительно проницательным взглядом старушка обратилась к Абигейл:

— Но вы ведь замужем за одним из Кэмеронов. Разве он не приехал с вами в Гленелг?

Второй раз в этот день Генри поймал выражение замешательства на лице Абигейл при упоминании о ее муже.

— Луи, полковник Кэмерон, находится сейчас в армейском госпитале. Вот почему я приехала сюда, чтобы провести церемонию открытия в Ратагане.

Теперь настала очередь Генри удивляться. Ни разу прежде не было упомянуто, что полковник ранен, но Нелли Ганн снова заговорила:

— Гленелг будет рад узнать, что полковник служит своей стране. По слухам, которые до нас доходили, мы знаем, что ни один из Кэмеронов за весь век не служил никому, кроме самого себя.

После такого смелого и прямого высказывания, она обратила свое внимание на Генри Росса.

— Вы уже видели, что стало с домом, который когда-то принадлежал Россам?

Интерес Генри возрос.

— Я даже не знаю, где он находится, и, уж конечно, не ожидал, что он до сих пор существует.

Нелли Ганн громко хмыкнула:

— Его бы не узнали те Россы, которые выехали из него столько лет назад, но я не должна быть немилосердной. Хозяева его — англичане, но капитан Фаррелл недавно был убит в бою, а его жена и его отец сейчас здесь, собирают вещи. Они уезжают назад в Англию, в этом нет сомнений.

— Я не знал, что ваш муж ранен, простите. — Генри извинился перед Абигейл, когда они шли вместе по долине Глен Мор с отвесными склонами на обратном пути из Гленелга.

— Он не был ранен, — сказала она, едва разжав губы.