Шотландская сага - Страница 101

Мужчины мало разговаривали в оставшееся время шестичасового путешествия в Дублин, и когда Хью проводили в кабинет посла в посольстве Соединенных Штатов Америки, он был готов к дальнейшим обвинениям. К большому облегчению, посол Кастелло приветствовал его, как старого друга, и вскоре стало ясно — почему.

— Рад видеть тебя, Хью. — Приподнимаясь за своим полированным письменным столом, посол протянул ему руку. — Я учился в колледже с твоим отцом. Должен сказать, мы с ним разговаривали по телефону не более часа назад. Я позвонил ему, когда мы узнали, что тебя привезли в Бэллидонеган, тотчас же. О тебе ведь сообщили, что ты «пропал без вести, предположительно, убит». Я не могу передать, как счастливы они были, узнав, что ты жив и здоров.

— Благодарю вас, посол. Что теперь со мной будет?

— Твой отец с удовольствием увидел бы тебя целым и невредимым в Миссури, а ты-то сам что собираешься делать?

Оказывается, у Хью был выбор. После того, что по дороге наговорил ему Улисс Кадди, он подумал, что правительство предпримет против него какие-то санкции — возможно, отберут у него паспорт.

— Я бы хотел вернуться в мою эскадрилью, и как можно скорее.

— Я был уверен, что ты это скажешь. Официально я должен выразить неодобрение нашей страны, что ты сражаешься за другую державу, хотя как гражданин США ты имеешь право делать все, что тебе позволяет совесть. Неофициально — я чертовски горжусь тобой, Хью, и знаю, что твой отец тоже горд. Я прослежу, чтобы тебя отправили на транспортном самолете как можно скорее.

— А как насчет протеста со стороны Германии? Улисс Кадди рассказывал мне, что…

Посол хмыкнул.

— Вот пусть Улисс и улаживает это дело. Это займет его и его немецких собратьев по профессии на несколько месяцев. А там, глядишь, что-нибудь и произойдет.

Возвращение Хью в Тангмир было встречено грустным молчанием. В самом деле, в эскадрилье осталось до боли мало знакомых лиц. Стрелок «Юнкерса-88», по странной прихоти судьбы, возможно, спас ему жизнь, сбив его самолет на западных подступах.

Эскадрилья приняла на себя главный боевой удар Люфтваффе, нацеленный на разгром Королевских Военно-Воздушных Сил. Немецкое командование было уверено, что успех в этом сражении будет решающим для исхода войны на этом участке фронта. Немцы ринулись в атаку с яростью последней надежды, более половины эскадрильи союзников было убито или серьезно ранено. В том числе и преемник сэра Джеймса Кэмерона, новый ведущий эскадрильи, его сбили в том же бою, в котором Хью потерял свой «харрикейн».

Хотя усталые летчики и не знали, «Битва за Британию»— так ее окрестили — была выиграна. Еще будет много налетов врага, и еще больше вылетов «харрикейнов» и «спидфайров» Королевского Военно-Воздушного Флота, но планы захвата Англии были отложены Гитлером, и больше на них уже не делалась ставка.

В течение нескольких коротких недель лета и осени тысяча девятьсот сорокового года не более трех тысяч летчиков держали в своих усталых от войны руках все будущее Великобритании. И они не ослабили этой хватки до тех пор, пока опасность не осталась позади.

За двое суток после возвращения в эскадрилью Хью участвовал в пяти боевых вылетах. На третий день эскадрилья была в боевой готовности, но приказа о вылете они так и не получили, а днем стало известно, что вылетов больше не будет. Целый свободный вечер — непривычная роскошь для летчиков, и большинство решило съездить в город и отметить это дело.

Хью уселся написать письмо домой, первое с тех пор, как он вернулся в Тангмир, когда пришел ординарец с сообщением, что его вызывают по телефону в столовой.

Это был сэр Джеймс. К радости Хью, его товарищ сообщил, что проводит этот вечер поблизости, в городе Чичестер, и настаивал на том, чтобы Хью приехал к нему.

Когда Хью приехал в гостиницу, где они с Джеймсом договорились встретиться, ему не потребовалось много времени, чтобы определить местонахождение канадского баронета. Он был в углу бара, окруженный летчиками, и разговор, судя по всему, крутился вокруг полетов. К удивлению Хью, леди Кэмерон была с ним, и, похоже, ей доставляло удовольствие находиться в компании молодых летчиков.

Она поздоровалась с Хью с такой теплотой, что привела его в смущение, повторяя снова и снова, как она переживала из-за него и с каким облегчением узнала от Джеймса, что Хью подобрали в море. Ее глаза наполнились слезами искреннего сочувствия, когда он в нескольких словах описал ей свое «приключение» в море, равное четырнадцати часам и без всякой надежды на спасение.

Они все еще тихо беседовали, когда Джеймс, наклонившись через стол, ляпнул:

— Тут есть еще кое-кто, тоже очень обрадованный твоим спасением, Хью.

Хью резко обернулся и увидел Эльзу Росс, нерешительно застывшую в центре бара, в то время как посетители — а это в основном были офицеры Королевских Военно-Воздушных Сил — бросали на нее восхищенные взгляды.

Ее нерешительность исчезла, когда изумленный Хью радостно бросился ей навстречу, к вящему восторгу присутствующих. Раздались приветствия и хриплые восклицания.

— Пойдемте, вы, двое, хозяин предоставил нам одну из его личных комнат. — Джеймс обнял их обоих. — Давайте скроемся от завистливых взглядов этих сладострастников, которым место скорее в морском флоте, чем в военно-воздушном…

В сопровождении хора добродушных выкриков вся компания ушла из бара. В комнате, предоставленной в их распоряжение дружелюбным хозяином, все, казалось, заговорили одновременно, но постепенно прояснилась причина приезда Эльзы.

Узнав, что Хью считался пропавшим без вести, Джеймс позвонил своей матери. Она, в свою очередь, сообщила об этом Эльзе. Учительница из Гленелга так опечалилась, что леди Кэмерон каждый день звонила сыну в надежде, что он узнает о Хью еще что-нибудь. Дни шли, надежда угасала, пока в один прекрасный день они не узнали, что Хью подобрали ирландские рыбаки. Этот случай, оказывается, вызвал большую суматоху среди дипломатов, о чем сам Хью и не подозревал. Англия, которую подвергали постоянным бомбардировкам день и ночь, находясь буквально в нескольких милях от врага, сильно нуждалась в чем-то, что подняло бы ее моральный дух.

Сочли, что «случай» Хью обеспечит такое «вливание» надежды: гражданин нейтральной Америки, сражающийся в рядах Королевских Военно-Воздушных Сил, которого спасли ирландцы, чья страна тоже держала нейтралитет, снова вернулся, чтобы сражаться за Великобританию. Иными словами, получалось так, что, хотя Великобритания и воевала в одиночку, другие страны, не вовлеченные в войну явно, не только симпатизировали, но и делали немало, чтобы поддержать ее сторону.

Сам Черчилль хотел предать эту историю гласности, но его советникам удалось, хотя и с трудом, отговорить его делать это, хотя они сами подвергались настойчивому дипломатическому давлению.

В результате слухи о происшедшем смогли «просочиться» в прессу и с радостью цитировались во многих колонках сплетен.

Эльза так разволновалась, когда весть о возвращении Хью была передана ей леди Кэмерон, что оставила маленькую школу в Гленелге на попечение своей сестры и села на первый же поезд, идущий в Чичестер. Леди Кэмерон, которой нужна была хоть какая-нибудь причина, чтобы повидать сына, позвонила ему и сказала, что они отправляются на Юг.

Улицы Чичестера откликались эхом на шаги солдат с тех пор, когда победные легионы пришли в эту местность в первом столетии нашей эры. Они знали и более легкую поступь влюбленных, и в ту ночь Хью и Эльза бесшумно бродили по затемненным улицам древнего старинного города.

Они шли молча, пока им не пришлось искать убежища от моросящего дождика под шатром на рыночной площади в сердце города.

— По пути сюда, в поезде, я неожиданно начала сомневаться, что ты будешь рад встрече со мной, что… у тебя, возможно, есть кто-нибудь еще. Одна из этих привлекательных девушек, которые служат в ПВО, например.

— Если ты такими окольными путями хочешь спросить, нет ли в моей жизни кого-нибудь еще, то вот тебе ответ: «нет». Я всегда не одобрял тех военных летчиков, которые дают волю своим чувствам, служа боевой эскадрилье. Честно ли поступать так с девушкой, зная, что даже легкая рассеянность может означать грань между жизнью и смертью для военного пилота во время боя. — Хью еще крепче обнял Эльзу. — По крайней мере, именно такие напыщенные мысли посещали меня, пока я не встретил тебя.