Шостакович и Сталин-художник и царь - Страница 1

Соломон ВОЛКОВ

ШОСТАКОВИЧ И СТАЛИН

художник царь

«Мы, дети Шостаковича, чья жизнь прошла на наших глазах, выражаем свою глубокую благодарность Соломону Волкову за его замечательный труд, обнаженная правда которого, без сомнения, поможет и нашим современникам, и грядущим поколениям подробнее проследить нелегкую судьбу нашего незабвенного отца, а через это – и глубже понять его великую музыку».

Соломон ВОЛКОВ

Соломон Волков дает нам беспрецедентно полное и яркое описание Сталина как диктатора советской культурной жизни в 1930-е и 1940-е годы. Роберт Такер, ведущий американский биограф Сталина

Эта книга многое объясняет, на многое проливает свет. Читая, невозможно оторваться!

Юрий Тсмирканов

Эта работа – настоящая панорама эпохи, созданная подлинным знатоком своего предмета. Владимир Ашкенаж

«Шостакович и Сталин» – обязательное чтение для каждого, кто хочет понять механизм давления тоталитарного государства на культуру.

Гидон Кремер

Соломон Волков сумел поставить принципиальный вопрос: о культурной политике Сталина – и дал в связи с этим очень интересный, прямо скажем, необычный портрет тирана. Борис Парамонов

Портрет автора

Фото Марианны Волковой

Книга Волкова – это своего рода опыт расчистки иконы. Волков не уклоняется от разговора о самых острых, спорных аспектах биографии Шостаковича. Он очень правильно пишет о том, что композитор смотрит на страшные жизненные схватки как бы сверху, из космоса. Так смотрели на театр жизни Шекспир, Моцарт, Пушкин, Шостакович. Но одновременно Волков подчеркивает и то, что поэт неминуемо оказывается в гуще жизненного процесса. Вспомним того же Пушкина…

Владимир Спиваков

Solomon Volkov SHOSTAKOVICH and STALIN

© This translation published by arrangement with Alfred A. Knopf, a division of Random House, Inc.

Оригиналы иллюстраций любезно предоставлены автором

Вступительная статья В. СПИВАКОВ

Оформление художника Е. Савченко

Волков С.

В 67 Шостакович и Сталин: художник и царь. – М.: Изд-во Эксмо, 2006. – 656 с, ил.

УДК 82-3 ББК 84(2Рос)-4

© Соломон Волков, 2006 © OO0 «Издательство «Эксмо».ISBN 5-699-16572-Х Оформление, 2006

ВСТУПЛЕНИЕ

Перед вами книга Соломона Волкова «Шостакович и Сталин»; эта работа посвящена извечной проблеме противостояния творца и тирана.

Постигая глубины творчества Дмитрия Шостаковича, твердо убеждаешься, что музыка эта, как и творения всех истинно Великих, посвящена нескончаемой борьбе Добра и Зла, Любви и Ненависти, радости и Горя в их доведенной до предельного внутреннего напряжения сущности.

Призванный в этот страшный XX век и выживший и выстоявший в нем, Шостакович, как пророк, языком своего творчества словно в безжалостном зеркале отобразил всю страшную трагедию своего времени.

Часто приходится слышать вопрос; «А как бы творил Шостакович, живи он в свободном мире, не зная горя, нужды и страха?»

Увы, вышеуказанная проблема противо-отношения Добра и Зла присуща любому вре-

6•ГАЛИНА И МАКСИМ ШОСТАКОВИЧИ

мени, любому веку, любому политическому строю…

Взять, к примеру, Седьмую «Ленинградскую» симфонию Шостаковича. Ведь совершенно очевидно, что эта симфония – не только о Второй мировой воине. Это симфония о войнах, которые были, есть и, увы, еще будут, о трагедиях и катаклизмах, которые пережил наш народ в эпоху коммунистической тирании, а главное – о Человеке, призванном всё это выстрадать и пережить…

И это можно отнести ко всему творчеству Шостаковича в целом. Недавно композитор Борис Тищенко, ученик Шостаковича, взялся отхронометрировать знаменитый «эпизод нашествия» из первой части «Ленинградской» симфонии. Оказалось, что этот эпизод, состоящий из 350 тактов, при авторском указании метронома J = 126 длится ровно 666.666 секунд! Ведь это есть «число Зверя» из библейского Апокалипсиса! Трудно предположить, что композитор умышленно высчитывал эту формулу. Несомненно, это откровение предопределено Провидением.

Господь хранит своих пророков. Шостакович выжил, Шостакович победил.

Оглядываясь назад, трудно представить более страшное для художника время, чем эпоха сталинизма. Шостакович и многие его выдаю-

ВСТУПЛЕНИЕ*7

щиеся современники были как игрушки в руках коварного кукловода: хотел казнил, хотел – миловал…

Собрав богатейший материал, Соломон Волков во многих подробностях раскрывает перед читателем всё уродство, всю страшную непредсказуемость этого, с позволения сказать, «театра», где вместо кукол – живые люди, живые судьбы…

В последнее время из человеческой памяти постепенно стираются зловещие признаки прошлого. Книга Волкова напоминает нам о них.

Шостаковича уже нет, но его вечная музыка, эта его исповедь и проповедь, а зачастую и пророчество, всегда будет низвергать Зло и воспевать торжество Добра.

Мы, дети Шостаковича, чья жизнь прошла на наших глазах, выражаем свою глубокую благодарность Соломону Волкову за его замечательный труд, обнаженная правда которого, без сомнения, поможет и нашим современникам, и грядущим поколениям подробнее проследить нелегкую судьбу нашего незабвенного отца, а через это – и глубже понять его великую музыку.

ГАЛИНА И МАКСИМ ШОСТАКОВИЧИ

ГОЛ0С ВСЕХ БЕЗГОЛОСЫХ

9

ГОЛОС ВСЕХ БЕЗГОЛОСЫХ

Колеса ржавые скрипят, Конь пляшет, взбешенный. Все окна флагами кипят. Одно – завешано.

Марина Цветаева

Дмитрий Дмитриевич Шостакович ощущал трагедию эпохи как свою собственную, личную трагедию. Именно это обстоятельство придавало его музыке невероятную мощь.

Шостакович чувствовал себя в ответе за свое время. Он чувствовал себя виновным, что живет в такое время. Многие люди в трамвае жизни являются просто попутчиками. Некоторые не могут ничего изменить, другие – не хотят менять, потому что им так удобнее. И только считаные в полной мере ощущают свою ответственность, то пронзительное чувство вины, которое испытывал Шостакович. Именно они становятся провозвестниками правды и летописцами своей эпохи.

Думаю, что для многих людей книга Соломона Волкова «Шостакович и Сталин» станет большим открытием, открытием не только Шостаковича, но и самих себя. Могу сказать, что в этой книге во многом находят отклик и мои личные переживания и размышления, хо-

тя мы с Соломоном не обсуждали заранее ее содержание.

Вспоминаю Дмитрия Дмитриевича Шостаковича при жизни… Стоило ему войти в зал, как у присутствовавших там уже возникал какой-то душевный трепет. Причем был период, когда к этому трепету примешивалось чувство страха. Мне было десять лет, когда я впервые увидел Шостаковича. Это был январь 1955 года. В Малом зале Ленинградской филармонии состоялась премьера вокального цикла Шостаковича «Из еврейской народной поэзии». За роялем сидел сам автор, а пели – Нина Дорлиак, Зара Долуханова и Алексей Масленников.

Последняя часть этого замечательного произведения заканчивается громко: «Врачами, врачами наши стали сыновья!» А в памяти у всех еще было живо «дело врачей», последнее сталинское кровавое дело, когда в газетах публиковались статьи о «врачах-убийцах». И я до сих пор помню: несмотря на финальное фортиссимо, казалось бы вынуждавшее к немедленным аплодисментам, в зале воцарилась гробовая тишина. Буквально кожей своей я почувствовал страх зала. Казалось, сейчас откроются двери, войдут люди в кожаных пальто и всех заберут. Это было мое первое соприкосновение с музыкой Шостаковича «лицом к лицу». Я тогда понял – не через разум, а внут-

10