Шок-школа - Страница 1

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Астахов П., Устинова Т., 2020

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021

– Следующий! Кто, кто следующий? – заметалась, квохча, крупная дама в пудровом летнем костюмчике – нарядном и модном, но совершенно не украшающем слишком массивную фигуру женщины.

Мягко говоря – костюмчик сидел на даме как на корове седло.

Как ни странно, но некоторые люди совершенно не умеют одеваться. И при этом сохранять спокойствие. Деньги у них есть, а вкуса и выдержки нет ни капли.

Натка кротко закатила глаза и правой рукой подтянула поближе сына, похожего сегодня на большую дорогую куклу, а не на маленького разбойника, как обычно.

Нервничающий Сенька был фарфорово бледен, круглые голубые глаза его сверкали, обычно непокорные вихры застыли красивыми волнами, зафиксированными парикмахерским гелем. Идеально отутюженные черные брючки, девственно-белоснежная рубашечка – с галстуком! – и до блеска начищенные туфли завершали картину.

Сеньку можно было ставить на свадебный торт как кондитерский аватар жениха – в паре с любой из присутствующих тут же девочек, принаряженных в едином стиле: в пышное, нежное, белое.

Можно подумать, благородных барышень к первому причастию привели, а не на просмотр – или как правильно называется это нервное действо? – для поступления в первый класс.

– Кто, кто? – не получив ответа, снова заквохтала модная корова в пудровом.

– Мы, мы! – не издеваясь, просто так вышло, промычала Натка, левой рукой удерживая приоткрытую дверь с отпечатанной на принтере табличкой «Приемная комиссия».

Ширина щели у косяка была тщательно выверена методом проб и ошибок. Распахнув дверь пошире, следовало вскоре ждать гневного окрика изнутри: «Закройте, пожалуйста!» Прикрыв слишком плотно вы лишались возможности узнать первой о результате очередного собеседования.

Уважаемая приемная комиссия не приветствовала присутствие в коридоре заинтересованных зрителей и не одобряла какой-либо интерактив.

Зрителям – читай, родителям, преимущественно модным мамашам, – следовало тихо, молча ожидать под дверью, воздерживаясь от вопросов, комментариев и, упаси Бог, подсказок. Но мамаши были не из тех, кто привык ожидать и при этом помалкивать, поэтому в коридоре было людно, шумно и нервозно.

Разноцветные наряды родительниц были щедро разбавлены черно-белой классикой детских парадных одежд, но в глазах от этой пестроты все равно рябило буквально до тошноты.

Одной девочке и в самом деле стало плохо, бедняжку даже вырвало, ее увели в медпункт, а нервозности оставшимся добавила явившаяся уборщица с ведром и шваброй. Выглядела она в своей синей униформе почти элегантно, а ворчала совершенно классически: «Ходют тут всякие…» – и так и норовила пройтись мокрой тряпкой по дорогим туфлям этих всяких.

Эти всякие, даром что не из последних людей – почти сплошь «богатенькие буратины», боязливо отмалчивались.

Кто знает здешние порядки, может, и уборщица скажет свое веское слово, когда будет решаться, брать ребенка в элитную школу или не брать. Тех, кого на пол тошнит, определенно не возьмут, а с остальными-то пока непонятно…

Дверь под Наткиной рукой дрогнула и рывками пошла на нее, выпуская полуобморочную девочку в белом. У бедняжки был дикий взгляд, потный лоб и такой лихорадочным румянец, словно уважаемые члены приемной комиссии битый час рассказывали ей неприличные анекдоты или – с поправкой на элитность заведения – читали вслух «Лолиту» Набокова.

– Алина! Линочка! Ну что? Ну как?!

Очередная дама в модном летнем костюмчике (светлый беж, натуральный лен, юбка с запахом, рукава буфами – и все тот же эффект «седла на корове») пылко прижала полуобморочную девочку в белом к своей пышной груди.

Тесно притиснутая к бежевому льну девочка Линочка молчала, слабо трепыхаясь, как выловленная в пруду золотая рыбка.

– Следующий! – нервно рыпнулась толстуха в пудровом и попыталась пропихнуть под локтем Натки свое собственное чадо – набриолиненного мальчика в черно-белом костюме с галстучком.

Тут Натка подумала, что совершила ошибку, когда не позволила Сеньке пойти на собеседование в джинсовых шортах с бахромой и майке с толстой желтой зайцебелкой, именуемой покемоном.

Майка была старая – покемоны уже почти вышли из детской моды, но любимая и, главное, счастливая. В ней Сенька выиграл дворовый чемпионат по мини-футболу, выловил на рыбалке с дядей Костей Таганцевым здоровенного карася и не сломал, а лишь ушиб руку, свалившись с шелковицы в саду приморского домика дяди Никиты Говорова, друга семьи. Трудновыводимые пятна от ягод шелковицы с покемоновой майки, кстати, невероятным образом отстирались без следа – реально чудо-прикид, настоящий амулет на удачу.

Ой, зря она настояла на брючках с рубашечкой, тем самым убив всю Сенькину индивидуальность…

Но сокрушаться было уже поздно.

– Стоять! – Натка перехватила чужого черно-белого мальчика и ввинтила на его место своего собственного. – Сеня, готов?

– А если нет? – все-таки проявил неубиваемую индивидуальность Сенька.

– Разговорчики в строю! – грозно рявкнула Натка.

И спешно пригладила на голове сына непокорные вихры, вопреки парикмахерскому средству норовящие превратиться в подобие предательских рожек и выставить ее маленького ангела сущим исчадием.

Пальцы слиплись от геля. Несмотря на это, взволнованная Натка склеившимися перстами тут же истово перекрестила Сеньку. Он скривился. Натка погрозила ему пальцем, а потом последовательно показала «вилку» – знак «Виктория», большой палец и кукиш.

Совсем недавно она верстала в своей газете заметку «Пять жестов пальцами, которые приносят удачу» и собиралась применить полученные знания прямо сейчас. Полученные сведения пригодились к месту.

Не тот был случай, чтобы хоть чем-то пренебрегать: конкурс в эту элитную школу образовался просто дикий – восемь человек на место!

– Пальцы скрести! – с этими словами любящая мать под взглядами несколько ошалевших от ее загадочной жестикуляции родительниц решительно втолкнула сына в логово приемной комиссии, придумав дополнительный «бонусный» жест для сыночка.

Вот придумали же пытку для невинных деток-дошколят!

Неубиваемый Сенька воинственно шмыгнул носом, обреченно протопал в класс и пропал из виду.

Натка прильнула к косяку.

Через щель приоткрытой двери открывался внушительный вид на уважаемых членов приемной комиссии.

Три важные дамы, ориентированные к зрителям в коридоре в профиль, бок о бок сидели за покрытым длинной скатертью столом. В этой диспозиции они очень напоминали Натке что-то смутно знакомое, когда-то крайне важное…

А-а-а, она догадалась: барельеф с изображением Маркса, Энгельса и Ленина!

Натка не сдержалась, хихикнула и поймала на себе сочувствующий взгляд тетки в пудровом. Та, похоже, решила, что чужая мамаша на нервной почве двинулась умом.

– Очень волнуюсь, – поддерживая эту версию, доверительно призналась Натка пудровой тетке.

И, кстати поймав гениальную мысль, полезла в сумку за своей пудреницей.

Не для того, чтобы поправить макияж, разумеется: из пудреницы с зеркальцем при должной ловкости можно было соорудить подобие перископа.

Ловкость у Натки имелась, перископудреница была быстро приведена в боевую готовность, умело задействована и, наскоро пристрелявшись, она поймала в прицел Сеньку.