Шофёр. Назад в СССР. Том 2 - Страница 9

– А? У меня? – Смешливое выражение тут же сошло с лица Титка, и тот растерянно пошамкал большими своими губами. Выпучил зачем-то глаза.

– И улыбнитесь, пожалуйста!

Глядя, как перед объективом камеры все шоферы растерялись, я рассмеялся.

– Ну! Улыбнитесь же! – Не успокаивалась Лена, – чего у вас такие скорбные лица?

– Да боятся они, – сказал я, – что ты их из фотоаппарата расстреляешь! Титка уже в самое сердце поразила, вон как раскраснелся!

Шоферы грянули дружным смехом. Титок растерянно улыбнулся. Как раз в этот момент щелкнул фотоаппарат в руках девушки, потом она затрещала переводом кадра и щелкнула еще раз. И еще.

– Спасибо вам большое! – Опустила она камеру, – а теперь все свободны!

– А как же свободны-то? А с нами сфотографироваться? – С улыбкой спросил я.

– Как это, с вами? – Удивленно раскрыла девушка свои ореховые глазки.

– А дай-ка, девица, сюда свой аппарат, – подошел я к ней.

Удивленная, она протянула мне Зенит.

Был у меня в прошлой жизни один друг. Настоящий фотолюбитель. Особенно ценил он советскую фототехнику и оптику. Считал, что в СССР объективы даже нынешним, современным не уступают. А в некоторых ситуациях даже их превосходят.

Ну и после нашего общения, знал я о Зенитах особенно этой модели, модели “Е” кое-какие особенности. И даже помнил немножко, как с ними обращаться.

– А вот, – сказал я девушке, – есть у меня одна идейка. Только нужен штатив.

– А штатива у меня нету, – озадаченно ответила она.

– Ничего, – я вернул камеру ей, – сейчас организуем. Ключи у вас в машине?

– Ну да. А что? – Удивилась она.

– Ща!

Вернувшись к их машине, я сел за руль непривычно маленького запорожца. Тесно мне в нем показалось, что сил нет никаких. Однако машина была новой, совсем недавно сошедшей с конвеера. А может, за ней прилежно следили.

Немного помучившись с зеркальной коробкой передач, где передняя включалась движением рычага назад, я подогнал машину к Белке. Поставил боком.

– Дайте, – попросил я фотоаппарат, когда вышел из запорожца.

Девушка, глядя с интересом, протянула его мне.

– А теперь давайте к ребятам, – сказал я, заряжая новый кадр и настраивая автоспуск.

Лена подбежала к шоферам. Стала в серединке. Парни, почему-то сторонясь ее, теперь немного смущенно отстранились.

– Сейчас оно, – сказал я, устанавливая Зенит на крышу запорожца, – нас само щелкнет. А ну-ка! Подвинтесь!

Я пролез в группу и стал позади репортерши. Все мы собрались под большой трафаретной надписью “Белка”. Зенит же, треща своим таймером, щелкнул, когда рычажок стал в первоначальное положение. Совершилась фотосъемка.

– Надеюсь нормально получиться, – сказал я, улыбаясь девчушке.

– Увидите! Обязательно увидите! – Радостно сказала она и бросилась к фотоаппарату.

– Ну? А теперь расскажите, – спросила Лена, когда мы стояли у их с Петром запорожца, а все остальные шоферы, наконец, разбрелись по своим делам, – расскажите, как оно было дело с вашим механиком?

– Да что рассказывать? – Вздохнул я, – не один я там управился. Помогал мне весь гараж. И медсестра, что была в тот день у нас на дежурстве. Маша Фадина. И завгар наш, который поехал со Степанычем в кузове. И шоферы, которые его помогли в Белку положить. Общая это во многом заслуга. Не только моя.

– Вот значит как? – Но за рулем машины были вы.

– Был, – я кивнул, – за рулем Белки. И скажу вам, – хитро посмотрел я на девушку, – что Белка моя – счастливая машина. Стояла она долго в простое в тот день. И могла десять раз не завестись по разным причинам. Но завелась вот. Теперь она у нас что-то вроде счастливого талисмана.

– Вот оно как?

– Конечно, – я кивнул, – и буду я очень рад, если вы и про нее в своей колонке замолвите словечко.

– Конечно, замолвлю! – Девушка радостно улыбнулась, – получится просто чудесная история!

Вот и славно. Если про Белку напечатают в газете в хорошем ключе, думаю, развеет это ее репутацию. И со временем все станут воспринимать ее просто как очередную, простую машину. В том моя мысль и состояла.

– Ну, – сказал я, – дорогая Елена, рассказал я тебе свою историю. А теперь ты мне свою поведай.

– Какую же, свою? – Заморгала репортерша своими наивными глазами.

Я хмыкнул. Глянул на нее.

– Знаю я, что не совсем вы тут из-за меня. Понимаю, что, скорее всего, прицепилась ты к своему товарищу, что с завгаром сейчас разговаривает. А он приехал к нам, в Красную, совсем по другой причине. По поводу того самого соревнования между “нашими и импортными машинами”. Что за соревнование такое?

– Ну, – задумалась девушка, – сама я многого не знаю, – она замялась, – да и секретно это. Пообещайте, – она заговорщически оглянулась, – что не расскажете никому. И что я вам об этом рассказала тоже.

– Честное слово даю, – кивнул я.

Она помялась еще немного в нерешительности, но потом все же заговорила:

– В общем, известно, что будет в нашем крае проходить какое-то рекламное соревнование сельскохозяйственной техники этим летом. Прямо на уборке. Импортные образцы против наших. Какая техника? Не знаю я. И в каком колхозе тоже не знаю. Вроде как с лучших ударников труда соберут команду, которая должна будет показать в рабочем противостоянии с иностранцами превосходство нашей новой техники против ихней.

– Вот, значит, как, – задумался я.

– Ага. И вот, Петя по всем ближайшим колхозам колесит, разузнать пытается, не в них ли готовят ту самую команду.

– Не слышал я о таком.

– И мы пока еще не слышали, – сказала она серьезно, – вот и колесим. Выискиваем по крупицам этот материал. Вернее, Петя колесит. А я так, – она зарделась, – больше к вам приехала.

– Ну спасибо, Леночка, – надел я кепку от солнца, – рад был познакомиться с вами.

– Только не говорите Пете, что я вам сказала, – проговорила она полушёпотом.

– Я же сказал, – я улыбнулся, – честное слово дал.

– Спасибо! А фотографии я вам пришлю по почте! И смотрите себя в следующем нашем еженедельнике! – Крикнула мне Лена, когда я уже направился к своей машине.

В ответ я только обернулся и помахал ей рукой.

– Соревнование? – Нахмурился зампред Щеглов, когда я прямо спросил его об этом, – а откуда вы знаете про это соревнование?

Чуть позже утром, когда репортеры уже уехали, вызвал меня к себе завгар. Сказал, что меня ждут в колхозной конторе, чтобы ознакомить с приказом, по которому Белка переходит в мое пользование. Пришлось мне бросить работы по замене масла, даже их не начав.

В самой конторе секретарь направила меня к зампреду. Сказала, мол, хочет он меня видеть по какому-то важному делу. Именно тогда я и решил спросить его про такое вот соревнование.

– Да вот, донеслись некоторые слухи, – ответил я, пожав плечами.

– Что ж, – сидя за своим большим столом, зампред переложил с середины направо какие-то бумаги, – не слухи все это. Подробности я вам рассказать не могу. Но на высшем уровне решается сейчас, какой из колхозов будет эти соревнования принимать. Наш тоже есть в списках. И это большая ответственность. Провести их собираются, когда почти весь урожай будет убран, чтобы не отвлекать колхозников от работы. Выделят соревновательные небольшие поля, и вперед.

– А с кем будем соревноваться? И чем? – Спросил я.

– Не знаю, – уклончиво ответил зампред, – а тебе зачем такая информация? М-м-м? Землицын?

– Как это зачем? – Я притворился растерянным, пожал плечами, – у нас же тут, в станице, и не происходит ничего! А тут, может такое событие состояться!

– Вот, значит, как, – повел бровью зампред, – Ну ладно-ладно.

– А зачем вы меня к себе вызывали? – Спросил я.

Щеглов не ответил. Посмотрев на меня своими темными глазами, он несколько мгновений помедлил. Потом поискал в стопке бумаг одну, послюнявил пальцы, чтобы цепче перебирать листы. Достал один, протянул мне.