Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастичных повествованиях - Страница 27

— Возьми часть этого сокровища себе, а остальное раздай убогим. Бог заботится о моих страдающих детях.

Сказавши это, она сразу исчезла.

В Инфлянтах же был такой случай. В имении пана М. находятся руины какого-то древнего замка. Говорят, что в незапамятные времена стоял там город, потому как вода, стекая с гор, иногда размывает песок и обнажает фундаменты каменных домов. Там часто находят стеклянные или ржавые железные предметы, что в давности служили для украшения, части оружия, а изредка медные или серебряные монеты, что веками лежали в земле.

К тем руинам каждый вечер после захода солнца приходила плачка, она вешала на развалины того замка венки из полевых цветов, садилась на камень, и, ломая руки, заливалась слезами. Многие, слыша издалека её сетования, возвращались домой опечаленными и рассказывали об этом остальным.

Были и такие, кто, слыша причитания удивительной женщины, из любопытства подходили к ней в вечернем сумраке и из слов, которые услыхали, сумели понять лишь то, что какая-то несчастная мать плачет по своим детям. Но только хотели подойти поближе и спросить, кто она и что за беда с нею приключилась, как уже больше не видели её, и голос её не слышался до следующего вечера.

Никто не понимал, что это значит. Смутные догадки ходили по околице. Всюду говорили о ней, будто о дивной комете, что появляется на небе в виде огненной метлы. Хотели разузнать, где она живёт и откуда приходит, да всё напрасно. Будто некий дух нисходила она на землю, а потом исчезала в воздухе.

Говорят, что и сам пан М. не перечил этим дивным рассказам, ибо и он тоже однажды встретил её, возвращаясь поздней порою домой, и слышал, как она плакала на руинах замка. Было это для него непонятно, однако, поразмыслив, он поверил тем людям, что всю жизнь думают лишь о корысти и хотят, чтоб непостижимый дух открывал им золото да серебро, показывал клады, сокрытые в земле. И вот позвал он к себе эконома и дал ему такое распоряжение:

— Завтра соберёшь людей, и пусть начинают работать на руинах замка; там в земле должен быть клад. Этот странный и непонятный призрак, верно, хочет показать нам какие-то сокровища, которые вознаградят нас за труды и потраченное время, иначе его появление не объяснить.

— Я тоже слышал слова той плачки. Она оплакивает смерть каких-то несчастных детей, а про клады, спрятанные в земле, и не вспоминала. Эта тайна, которая нам недоступна. Мне сдаётся, тут какое-то предостережение и пророчество.

— Ты прямо как неясыть или сова, что пугает людей тоскливыми пророчествами. Я ничему такому не верю и не желаю изучать тайны этого привидения. Давно я собирался раскопать руины. Может, найдём там старинные предметы, для этого не жаль потрудиться. А коли правы те, кто думает, будто в обличии плачки является клад, так и это неплохо. Что бы там ни было, завтра всё сделать, как я сказал.

— А если этот клад проклят, если он во власти злых духов? Он ведь тогда не дастся в руки и будет опускаться всё глубже и глубже в землю. Ведь только время потратим, а коли и дастся он нам, то будет больше беды, чем добра. Слыхал я, что достали как-то из земли заклятые сокровища, так тем, кто взял из них хоть одну монетку, какая-то болезнь скрутила обе руки.

— Стыдно слушать. Плетёшь чушь, словно глупый мужик. Для меня ни одна монета лишней не будет.

— А отчего же тогда умные да богатые паны мучаются от тоски и болезней?

— Довольно. Соберёшь утром людей и отведёшь на руины замка. Я сам приеду и покажу, откуда начинать копать.

Эконом был из застенковой шляхты,[164] хозяин хороший, но верил в то же, во что и простой народ. Пожал он плечами и пошёл выполнять панский приказ.

На самом восходе солнца на руинах замка, ожидая распоряжений, уже стояла толпа работников. Когда приехал пан М., то приказал копать глубокую яму на том самом месте, где всегда видели сидящую на камне плачку.

Яма была не глубже полутора локтей,[165] когда нашли каменный склеп. Чтоб отрыть со всех сторон засыпанные землёю стены, раскопали и вокруг. Работники трудились там несколько дней, отдыхали мало, лишь в полуденный зной. Наконец нашли железные двери. С обеих сторон этого склепа были маленькие оконца, на которых ещё крепко держались проржавевшие железные решётки.

Когда выломали двери и открыли склеп, куда несколько веков не проникал солнечный луч, то там было глухо, будто в могиле. Зашли с огнём, на всех напала тревога. Видят: и посреди склепа, и возле стен — повсюду в разных позах лежат скелеты. Кости рук и ног закованы в тяжёлые железные цепи. Онемели люди, глядя на этот ужас.

— Снимите кандалы с этих скелетов, — сказал пан М., — и отвезите ко мне. Нужно сохранить эти памятники минувших веков.

Отвезли кандалы пану. Он, показывая их своим гостям и соседям, хвастался, что нашёл в земле такие древние предметы, хотя по виду они были совсем похожи на нынешние.

Кости покойников люди собрали и погребли на ближайшем кладбище в одной могиле, пригласили попа и после богослужения поставили большой деревянный крест.

Говорят, что в тот вечер явилась плачка в своём обычном скорбном уборе, положила на могилу цветы и, встав на колени перед крестом, заливаясь слезами, читала молитвы. Люди видели её, но никто не подошёл к ней. Глядя издалека, они читали «Вечный покой»[166] за души умерших.

Ещё несколько вечеров Плачка молилась и посыпала могилу цветами. Но теперь её уже там больше не видят.

На берегу Полоты, в пяти верстах от города, где эта река минует боры и через широкие поля приближается к Двине, тоже явилась та самая плачка. Видели её на пригорке, на заходе солнца, сидела она на камне, который лежал там в тени раскидистых берёз. Видели её крестьяне, идучи по домам после дневной работы, и путники, которые возвращались вечерней порой из города.

Разошлась весть про это чудесное явление. Люди, как и везде, по-разному судили об этом случае, но большинство держалось мысли, что там лежат зарытые в земле сокровища.

В Полоцке некоторые говорили, что окрестности города и в давние времена постоянно были театром войн. Сохранилось предание, что когда-то в этих местах потерпело поражение некое войско. Опасаясь, как бы их казна не досталась неприятелю, всё золото и серебро ратники зарыли на том пригорке и положили сверху большой камень, чтоб указывал место на тот случай, если кто-нибудь из них вернётся отыскать спрятанный клад. Но прошли века, а камень лежал на том же месте, а под ним нетронутые сокровища.

Слыша такие разговоры, несколько парней, что жили в Полоцке, уговорились пойти ночью на тот пригорок, вырыть клад и поделить поровну. Взяли необходимый инструмент и, когда все спали, вышли за город.

Ночь была погожая, небо усеяно звёздами, и полная луна светила в вышине. Шли тихо и осторожно, чтобы ни с кем не повстречаться по дороге. Минули костёл святого Ксаверия, где покоится прах монахов и обывателей этого края. Услышав голоса перекликающихся у Спаса сторожей, они свернули с дороги и долго шли берегом реки до назначенного места.

Пришли на пригорок, нашли большой камень. Половина его была в земле, а верхняя часть покрыта сухим мхом. Камень окопали по кругу, общими силами сдвинули с места и стали вбивать глубоко в землю железный штырь. Вдруг тот звякнул так, будто ударил своим острым концом в какую-то металлическую пластину. И впрямь тут клад — стали рыть землю.

Трудились долго, часто пробовали землю штырём. Клад был неглубоко, но земля несколько раз осыпалась со всех сторон и заваливала яму. Некоторое время парни стояли удивлённые, им казалось, что заклятые сокровища сами закапываются в песок, не желая даваться им в руки.

Покуда совещались, что делать, с востока набежали чёрные тучи, затянули всё небо, и луна скрылась в густых облаках. Стало так темно, что они едва могли видеть друг друга. Заморосил дождик.