Школа жизни (СИ) - Страница 12

 — Отбой! — донеслось до нас из — за закрытой двери и свет погас, погружая комнату в кромешную тьму. Раздался один женский писк и хлопок, видимо кто — то от неожиданности упал с кровати. Я бы подошла к ней, но я ничего не вижу, даже собственную руку. Поэтому я осторожно встала, расстелила постели и легла, укрывшись одеялом. Сейчас я почему — то не чувствовала страха к темноте, поскольку больший страх мне приносили Вампиры. Они затмевали всё и на их фоне все другие глупые страхи меркли.

На слудующее утро я проснулась от того, что в комнате загорелся свет и кто — то очень громко крикнул:

 — Подъём!

Естественно я вскочила, как ошпаренная, пытаясь понять, что произошло. Нервы были ни к чёрту и каждый шорох приносил новую порцию страха, а тут такой крик, будто кого — то по живому режут. Я была не одна такая, нас было очень много, а остальные спали, будто ничего не произошло. Вот это сон, таких трудно разбудить.

 — Берите косметички и идите за мной, — сказала наша надзирательница. Но проснулось только пять человек. Что с остальными?

 — А как же девочки? — неожиданно спросила кудрявая рыжая девушка. Её голос был тихим, но она бырвая, кто обратился к похитителям. Женщина посмотрела на неё, окинула взглядом сверху вниз и сказала:

 — Это их проблемы, они получат штрафные часы.

И надзирательница, чеканя шаг, вышла из комнаты. Рыжая девушка растерялась и неуверенно пошла следом за женщиной.

— Вставай, — я трясла девушку за плечо, пытаясь разбудить, — Нам нужно идти.

Она тут же подняла голову и быстро огляделась.

 — Что случилось? — хриплым ото сна голосом спросила она.

 — Бери косметичку и иди за нами, — шепнула я и выскочила в открытые двери. Я не знала, успела ли та блондинка выйти или нет, но то, что через несколько секунд я услышала, как наша дверь захлопнулась говорило о том, что выиграть будет очень тяжело.

Нас отвели всю в ту же раздевалку, только на этот раз мы не пошли в душ. Тут была ещё одна дверь, которую я не заметила вчера. Сегодня наша надзирательница былас подругой, которая открыла дверь и пропустила нас вперёд.

 — Приводите себя в порядок, — сказала она, — У вас десять минут.

Обычная комната с крупной чёрной плиткой на полу и мелкой голубой плиткой на стене, прямо как в душе. Слева было четыре закрытые кабинки, видимо туалет, а слева было две раковины и большое зеркало.

Я, бросив свою косметичку на раковину, пошла в туалет. Справив нужду, я вышла и замерла. Из зеркала на меня смотрело приведение. Я была бледной с тёмно — синими кругами под глазами и впалыми щеками. Девушки, которые находились около зеркала старались не смотреть на своё отражение.

 — Спасибо, — неожиданно услышала я сбоку. Повернув голову, увидела ту блондинку, которую я разбудила. Она улыбалась мне грустной улыбкой.

 — Пожалуйста, — тихо ответила я, подходя к раковине.

 — А как тебя зовут? — снова услышала я её голос. У меня во рту уже была зубная щётка, поэтому я кое — как пробормотала «Вивьен» и продолжила утренние процедуры. В косметичке была ещё обычная чёрная резинка для волос, которой я и воспользовалась, стянув волосы в высокий хвост. Лучше бы я этого не делала. На шее был укус. Она меня попробывала! Ещё и этот синяк, будто она не кусала, а била меня по этой самой шее. Стало как — то гадко и неприятно, а ещё я почувствовала голод. Сколько я не ела? Сутки? Больше?

 — Вивьен, ты откуда? — раздалось сбоку. Я поймала отражение этой блондинки, которая стояла возле кабинки и смотрела на меня. Она уже умылась? Быстро.

 — Из Чикаго, — сказала я, — А ты? Как тебя, кстати, зовут?

 — Я Мэри из Сан — Франциско, — отозвалась она, сцепив руку у себя за спиной. Она боиться? Нет, она стисняется. Почему? В таком положении в котором мы оказались стиснение уже не поможет, да и ни к чему оно тут. Она была блондинкой причём натуральной, поскольку чёрных корней я не видела. Глаза светло — зелёного оттенка, кожа бледноватая и на шее точно такой же укус, как у меня.

 — Вивьен, — окликнула на меня спустя минуту, — Можно вопрос?

Я складывала принадлежности в косметичку, особо не торопясь, поскольку по моим подсчётам у нас было ещё где — то две — три минуты.

 — Задавай, — разрешила я, поймав её взгляд в отражении. Она мялась и опускала глаза. Было видно, что она хочет спросить о чём — то важном.

 — Сколько тебе лет? — решилась она. Я не удивилась, но брови подняла.

 — Восемнадцать, — ответила я и нахмурилась, — А тебе?

 — Ммм, почти шестнадцать, — тихо произнесла она, — Я думала тебе тоже около шестнадцати…ты так молодо выглядишь.

Вот теперь я удивилась по — настоящему. Пятнадцать лет?! Она же ребёнок! Какая же ты тварь, Катерина! Не могла постарше кого — то взять?!! Она скорее всего даже не поимает, что произошло. Как же мне стало её жаль. Я в её годы ещё мультики любила смотреть, а она уже попала сюда. Чесно говоря, я пока не понимаю, что мы тут делаем. У меня есть только два варианта: первый, это проституция, а второй, это торговля людьми. Я склоняюсь ко второму, но быть уверена на все сто я не могу. И вот этого ребёнка они собираются продать или отдать какому — нибудь извращенцу?!! У меня на глаза даже слёзы навернулись.

 — Ты понимаешь, что происходит? — тихо спросила я. Остальные девушки прислушивались к нашему разговору, но никто не встревал, а когда я смотрела в их сторону, то они тут же отводили взгляд в сторону.

 — Не совсем, — честно призналась она, — Я думала, что это сон или какой — то глупый розыгрыш, но по — моему это всё настоящее.

Я вздохнула и повернулась лицом к Мэри.

 — Нас похитили, — сказала я очевидную вещь, — Для каких целей пока непонятно, но если тут замешаны Вампиры, то это что — то очень серьёзное.

 — Но Вампиры должны помогать людям, — неожиданно встряла рыжая кудрявая девушка, — Они сами это говорили и об этом писали в интернете и газетах.

Что мне так везёт на рыжих и кудрявых?

 — Ты веришь всему, что пишут в интернете? — хмурясь, поинтерисовалась я, — По — моему Катерина ясно дала понять, что она далеко нам не друг.

Живот протяжно заурчал и это слышали все.

 — Надеюсь голодом нас не будут морить, — пробормотала я. И тут в моём ещё сонном мозгу всплыл один очень насущный вопрос. Почему Эмма не связалась со мной? Мы же должны были с ней поддерживать связь! Но я ничего не видела во сне, только темноту. Может, что — то случилось? Но она же должна чувствовать моё состояние. Или нет?

 — Время! — услышали мы и дверь открылась. Мы вышли в раздевалку и остановились.

 — Сейчас вы идёте на завтрак, поэтому косметички оставьте здесь, — скомандывала надзирательница, — Слудуйте за мной.

Мы положили косметички на скамейки и отправились за женщиной. Нас провели мимо нашей комнаты дальше по коридору. Надзирательница открыла своим ключом ещё одни двери и мы оказались около винтовой лестницы, которая вела вверх.

Спустя несколько минут мы упёрлись в стенку с дверью. Сколько можно? Они нас водят по какому — то замку в котором сотня дверей. Открыв дверь, женщина вошла первая и встала, ожидая, когда зайдём мы. А вот тут я даже рот приоткрыла: стены были увешаны огромными картинами в позолоченых рамах, стояли вазы на специальных подставках, горели свечи. Всё просто кричало о роскоши и богатстве хозяйки. Нас провели по широкому коридору и привели к ещё более огромным двойным дверям. Они были тёмно — бордового цвета, украшенные резьбой. Женщина в своём неизменном чёрном платье в пол, которая вела нас, деликатно постучалась и медленно открыла двери. А там была огромная столовая человек на сто минимум! По середине стоял стол прямоугольной формы длинной больше семи метров, накрытый белой скатертью. Слева горел огромный камин, а над ним был не менее огромный портрет нашей Катерины. Везде были свечи, но не это меня поразило. Прямо напротив нас за столом находились окна в пол. Они были огромными, а по бокам были тяжёлые тёмно — бордовые шторы. Вид был на сплошной зелёный лес. Не было видно дорог или какой — либо цивилизации, словно это поместье находилось в самом центре непроходимого леса. Почему поместье? Для дома это помещение слишком огромное, а для замка маловато, хотя я же ещё не видела остальные комнаты. А во главе стола сидела Она. Катерина была одета в свой видимо любимый шёлковый халат. Её стул (кресло) отличалось от остальных: он был больше и обивка была чёрной. Из — за этого она как — бы сливалась и выглядела ещё более мрачнее обычного. Её зелёные глаза светились улыбкой.