Школа тележурналиста - Страница 35
однажды пришло понимание - фамилия ссыльного, ставшего впо следствии нобелевским лауреатом, спасение для района. Придума ли открыть музей Бродского, привлечь туристов. Но планы рухну ли: пятидесяти тысяч рублей, которые могли бы выделить из бюд жета власти, чтобы выкупить дом у его владельцев, оказалось не достаточно. Сергей Серов , глава администрации муниципального образо вания Коношское: Если бы это не было связано с именем Бродского, то надо было бы им доплатить, чтобы этот дом снесли. Корр. (з/к): Он ничего не стоит? С. Серов: Он не стоит ничего. Корр. (з/к): Предположение о том, что «не зарастет к нему на родная тропа», здесь кажется спорным. К дому Бродского нуж но идти по пояс в снегу. Впрочем, из чужих никто сюда и не ходит, а свои и без того еще помнят, как в 64-м гадали: что за тип к ним приехал из Ленинграда? Как кто-то услышал по вражескому голосу Америки, что-де в ссылке в деревне Норинское находится в ужасаю щих условиях известный поэт Иосиф Бродский. Корр. (в кадре): Имя и место деревенские расслышали в точ ности. Слова «известный поэт» затерялись в эфирном шуме, и, по скольку источник информации был вражеским, решили, что Брод ский этот - шпион. Но потом поняли что нет, совсем не шпион. И тогда решили по-другому: что он за веру пострадал. Ему при шлось объяснять, что и это не совсем так. А потом в деревне к нему привыкли и очень быстро потеряли всякий интерес к выяснению при чин и следствия. Корр. (з/к): Некогда секретарь парткома местного совхоза Дми трий Марышев может поделиться воспоминаниями о том, на ка кие работы «бросали» Бродского: уборка навоза, выпас скота, а од нажды они вместе ворочали мешки на одном картофельном поле. У Бродского тогда не было фуфайки... Д.Марышев: Дак, он был в одном, этом, демисезонном пальто сереньком этом и полуботинках. Корр. (з/к): Бывший почтальон Мария Жданова рассказывает про его забинтованные руки после того, как без перчаток рубил од нажды жерди для забора. И еще как на почте, отвернувшись лицом к окну, сказал... М.Жданова: «Ничего, - говорит, - будет время, что мир обо мне узнает». «Мир об нем...» - подумала. Как-то еще удивилась, думаю: 130
«Как это - тунеядец, да еще мир о нем будет знать?» А ведь так по лучилось, что действительно мир-то о нем узнал. Корр. (з/к): Любовь Красавина, которой от дальних родственни ков по наследству досталась изба ссыльного, дверей своего дома не открыла, только бросила по телефону пару фраз о том, что для нее Бродский был и есть тунеядец, а если кому-то очень нужно, гото ва продать четыре его стены, но не за 50 тысяч, а за несколько мил лионов, а если нет миллионов, то пусть пропадает. Замка на доме Бродского нет. Реставраторы говорят, что следующую зиму он уже не переживет. А местные в растерянности, они никак не ожи дали, что этот вежливый, спокойный тунеядец сначала возьмет их деревню с собой в историю мировой литературы, а потом не оста вит под их северным небом от себя и следа». Обратите внимание на синхроны, которые выбрала журналист для своего сюжета. Короткие, эмоциональные, подтверждающие каждое слово журналиста. Добиться таких синхронов - большое мастерство. Но особенно мне нравится финал сюжета - это настоящий образ, который запоминается: поэт «сначала возьмет их деревню с собой в историю мировой литературы, а потом не оставит под их северным небом от себя и следа». На фоне картинок северной убогой деревни, плохо одетых и удивленных людей, старого развалившегося дома - пафос и точность последней фразы врезается в память, становится фактом настоящего искусства, так как вызывает подлинные эмоции, давным-давно названные Аристотелем мудреным словом «катарсис». В качестве удачного финала в сюжетах Анны Нильсон Кирилл Клейменов приводил не только финал сюжета о Бродском, но еще один, действительно выдающийся. Речь в сюжете шла о тяжелобольной таджикской девочке, мать которой через Интернет обратилась к людям с мольбой о помощи. В Интернете развернулась встречная дискуссия: зачем эти люди приехали в Москву и почему мы должны им помогать? Все же добрых людей оказалось больше, девочку спасли, но последняя фраза журналиста Анны Нельсон поставила обществу диагноз: «Они собираются уехать из Москвы, из города, где национализм дает постоянные метастазы...» Потрясающе точно, не правда ли? Лучше не скажешь. МОЖНО ЛИ НАУЧИТЬСЯ ЧУВСТВОВАТЬ ДРАМАТУРГИЮ И СЛЕДОВАТЬ ЕЙ? Можно и обязательно - нужно! Сегодня можно найти немало хороших книг по драматургии, в том числе зарубежных авторов (в последнее время издано немало удачных переводов). Есть, например, замечательная книга одного из классиков и новаторов советского кино Александра Митты «Кино между адом и раем», в которой даны 131
определения драматической ситуации и очень понятно объясняется, как держать зрителя в напряжении и почему это необходимо. Есть простые упражнения, которые я даю своим студентам на занятии, посвященном драматургии. Приведу пример одного из них. УПРАЖНЕНИЕ «ТРИ ПЛАНА» Задание: написать на листе бумаги три последовательных пла на (без закадрового текста), которые станут маленьким интерес ным фильмом, содержащим все необходимые компоненты: завязку, кульминацию и финал. К примеру, если на первом плане куда-то движутся ноги в мужских ботинках, на втором плане навстречу семенят женские туфельки, то третий план в виде жарких объятий нам не подходит - уж слишком предсказуем и тем самым неинтересен финал. А вот варианты, придуманные студентами. 1-й вариант. Первый план: Женщина, тревожно озираясь по сторонам, за ходит в какую-то дверь. Второй план: Мужчина, так же тревожно оглядываясь, вы ходит из этой двери. Третий план: Крупно видна вывеска на двери - «СЕКС-ШОП». Или другой, лиричный, философский «мини-фильм» студента из Казахстана. 2-й вариант. Первый план: Следы зверя на снегу в горах: один, второй, вверх и вверх к солнцу. Второй план: По этим следам осторожно, с ружьем напере вес идет пожилой охотник. Тихо, спокойно, размеренно. Третий план: С трудом, старательно, из последних сил, след вслед за дедом идет маленький казахский мальчик. Будущий охот ник. Ему не хватает длины ног, но он сквозь снег и боль идет след вслед за дедом, за зверем... Вы увидели эти картинки? Вы улыбнулись над первым вариантом, задумались над вторым? Так же, по принципу трехактной структуры пьесы, написаны большие романы и короткие анекдоты. Так же должна развиваться и ваша идея, если вы хотите написать интересный сценарий или снять яркий сюжет. Думайте, пробуйте, но самое главное - пишите свои варианты. Иначе ничего не получится, поверьте мне. 132
Закадровый текст О значении картинки говорится так много, что кто-то может подумать, будто текста не должно быть вообще. На самом деле текст, конечно, нужен, но только следует уточнить: какой текст; в каком жанре; на какую тему. Как это понимать? Призывы писать текст как можно короче и точнее - абсолютно верны. Мне близка позиция автора известной книги «Теленовости, радионовости» И. Фэнга, который пишет, что «процесс написания текста - это процесс сокращения теста». Прекрасно о правилах написания текста пишет Виктория Кэрролл в книге «Новости на TV». Удивительно, что формулы: «писать коротко», «писать точно», «писать разговорным языком» знакомы каждому журналисту, редактору, режиссеру, но почему-то не только начинающие репортеры, но и маститые журналисты порой забывают о них и наступают на одни и те же грабли снова и снова. Если говорить о региональном телевидении, то главная его болезнь - это многословие в эфире, ложная пафосность и многозначительность . Откуда это берется и как это победить? Часто люди попадают на региональное ТВ, как они сами признаются, случайно. Кто-то кому-то посоветовал, кто-то кого-то пригласил, и вот уже завтра эфир. Новичок едет на съемки, затем начинает писать текст. Он делает это так, как привык слышать в качестве телезрителя. Пафосность и многозначительность передаются по цепочке и образуют порочный круг. Он это видит каждый день, считает, что так надо, и в результате начинает делать так же. Самый досадный случай, когда новичок талантлив и хочет сломать традицию, пытаясь по-другому писать тексты, работать в иной стилистике, взяв за образец программу одного из федеральных каналов. Почему досадный? Да потому, что его сразу начинают «бить по рукам» и заставлять делать так, как принято. Особенно много таких горе-учителей в государственных компаниях среди ветеранов телевидения, которые живут прошлым и не хотят, да и не могут что-либо менять. Обычно новичку говорят, что многословие и эмоциональность - это особая специфика регионального ТВ, потому что «мы близки к зрителям» и т. д. Казалось бы, что тут возразишь? И вот уже наш новичок начинает сомневаться: «А может быть, и правда в Кургане (или в Туле) на местном телевидении надо "разжевывать" информацию и призывать к добру?» Призывать и разжевывать очень приятно, так как в этот момент журналист чувствует 133