Школа тележурналиста - Страница 26

Для наглядности приведу несколько примеров. ¦ Елена Широкова из Екатеринбурга («4 канал») обошла именитых москвичей, получив национальную телевизионную премию «ТЭФИ» за сюжет «Деньги Нефедковой». Материал был плохо снят, герои ня была не очень симпатичная - полная женщина с печальными гла зами, мать погибшего моряка... Но тема, которую подняла и довела до конца Елена, потрясала. Впрочем, слушателям семинара эту тему я раскрыла не сразу. Сна чала ребята смотрели сюжет без звука. Выглядело это так: Первый кадр: Полная женщина идет к себе на работу. Там, на скла де, в сером халате с ключами в руках женщина долго о чем-то гово рит. Идет титр: «Мать погибшего на "Курске" моряка». Второй кадр : Какая-то облезлая школа, немного говорит дяденька с красным лицом. Третий кадр: Появляется сестра погибшего моряка, а за ней и сам моряк на портрете. В конце еще что-то говорит учительница-библиотекарь. Видимо, о том же моряке, так как монолог снимается в музее Ивана Нефедкова. Все... «О чем этот сюжет?» - спрашиваю я. И все в один голос говорят, что речь о том, как плохо живется семье моряка погибшего на подводной лодке «Курске» моряка. «И за это, вы думаете, можно "ТЭФИ" получить?!» - провоцирую я снова. Ребята думают-думают и высказывают совершенно неожиданные предположения. Потом все смотрят на меня с немым вопросом, а я просто ставлю этот же сюжет со звуком. На первой же минуте в аудитории шок, потому что в сюжете на самом деле рассказывается о том, что соседи матери и сестры моряка завидуют (!) «похоронным» деньгам, выданным Нефедковой государством после гибели сына. Я считаю, что приз журналистке дали совершенно правильно! Редко перед нами, зрителями, ставят честное зеркало - смотрите и удивляйтесь себе, люди! Смотрите, какие мы завистливые и жалкие. У Елены Широковой героиня в сюжете - простая женщина, поте рявшая единственного сына. Она сидит на своем складе и, бряцая ключами, рассказывает о том, что соседки не разговаривают с ней. Потом говорит о своем бывшем муже, который когда-то давно сбе жал и ни разу не платил алиментов. Теперь он судится с ней из-за 25 процентов денег, выданных после гибели сына. Говорит, что ее осаждает огромное количество однофамильцев, претендующих на родство. А тот самый дяденька - чиновник в начале сюжета - глава администрации, который надеется на нефедковские деньги протя нуть в село газопровод. «Ей помогала вся страна, - говорит он, - те перь пусть она поможет!» ¦ 98

Вопрос, конечно, чем и как помогла страна этой женщине? И что же с нами со всеми случилось, если люди в этой страшной ситуации не сочувствуют, а завидуют? Лена заслужила свой приз, но приз «за самую слабую работу» должен был получить оператор. Да и сама Лена Широкова, видимо, никогда не смотрела телевизор с выключенным звуком... А между тем многими исследованиями доказано, что содержание текста на экране занимает не больше 10 процентов зрительского внимания. 90 процентов - это картинка! И печальная женщина на фоне старого склада - картинка, которую мы видим глазами, - так и останется в памяти зрителей. Это не газета, из которой мы узнаем о событии из напечатанного текста. Это не радио, которое мы слушаем ушами. Это те-ле-ви-де-ни-е! Здесь событие надо увидеть ! И если в сюжете говорится про мужа, который в бегах, то его нужно показать, хотя бы на фото. Одна из важнейших телевизионных заповедей гласит: «Нет картинки - нет сюжета». Заповеди надо соблюдать. Если бы в кадре мама Нефедкова пошла на почту, получила деньги, расписалась в квитанции - мои слушатели могли сразу разгадать смысл сюжета, и это очень важно. На семинаре я показываю сюжеты, сделанные по законам телевидения. С полным вниманием к качеству картинки работают корреспонденты и репортеры НТВ, телеканала «Россия», Первого канала, РЕН ТВ. И тем не менее не всегда в своих программах эти каналы дают только интересные новости с яркой картинкой. Как в федеральном, так и в региональном эфире часто можно встретить «заседалов-ки». Это настоящая проблема. Бывает, что в одном выпуске местных новостей показывается не одна «заседаловка», а две или три. Картинка сливается в одну сплошную непонятную болтовню, якобы передающую настоящую жизнь города или края. Выключите звук и попробуйте угадать, о чем говорят депутаты и заседатели. Если они говорят о школе и о ценах на детские завтраки, тогда покажите мне эти школы и завтраки! Конечно, журналист должен посещать заседания, но для того, чтобы потом придумать сюжет и снять его в другом месте. Кроме того, уже до заседания можно сделать пару звонков в пресс-службы, чтобы узнать больше информации, чем значится в повестке дня. Конечно, у регионалов встречаются интересные сюжеты. Вот смотрите (выключаем звук!): ¦ ...Дорога, грязь, автобус со школьниками застрял в грязи. Дети выходят из школьного автобуса и идут по этой грязи вместе с ма мами, садятся в другой автобус... Мы понимаем, что для этих де тей дорога в школу - постоянная проблема. Мы видим крупно их 99

сапоги и догадываемся, что в такой грязной обуви их вряд ли пуска ют в здание школы... ¦ И когда мы включаем звук, сюжет совпадает с нашими предположениями один в один. Потому что картинка уже все показала. Если мы видим реку с движущимся по ней льдом, мы понимаем, что речь идет о паводке. Если череду трамваев и шумную толпу вокруг - авария! Все просто - мы выключаем звук. Этот прием неизменно дает свои результаты. Если в первый день мне показывают сюжеты затянутые и скучные, то в конце семинара слушатели уже понимают свою задачу. И сюжеты одних и тех же авторов становятся совсем другими! ¦ В качестве особо яркого примера приведу работу Людмилы Пило-вец из Ханты-Мансийска (телекомпания «Югра»). Ее сюжет был слабым по картинке, но ценным в смысле подачи проблемы. В нем были представлены все стороны конфликта, что сегодня - большая редкость. Тема такая: жители города в Ханты-Мансийском округе собирают голоса против своего мэра. Их претензия состоит в том, что жите лям старых «фенольных» домов город не дает новые квартиры, тре буя от жильцов долевого участия. В четырехминутном сюжете мы видим: три раза на экране появляется мэр на фоне карты города. На другой картинке тетеньки в халатах перемещаются по своим «фе-нольным» домам и размахивают руками. Дальше мы долго «ездим» по улицам города, не понимая (без звука) - куда и зачем. Еще в одном кадре женщина со сцены что-то долго объясняет женщинам в зале. Потом нам демонстрируются бумаги с подписями, но что к чему - непонятно. Ясно лишь, что сюжет проблемный. Когда в аудитории мы включили звук, кое-что прояснилось. Женщина на сцене оказалась не представителем администрации, а лидером по сбору подписей против мэра (хотя картинка выдавала обратный эф фект!). Мэр в сюжете выглядел как-то совсем неприглядно, и выхода из ситуации было не видно... Урок пошел Людмиле на пользу. В конце семинара она представи ла группе заново перемонтированный сюжет на ту же тему (бла го у нее сохранился рабочий материал). Там все было по-другому. Ни каких поездок по городу. Осталась одна возмущенная жительница в китайском халате. Она что-то объясняла, показывая на фенольное пятно. Мэр на фоне карты тоже появился один раз с фразой о том, что он исполняет закон. Зато он несколько раз появился в толпе го рожан, где общался с людьми напрямую. Это был тот самый лайф, который так популярен сегодня на ТВ. На мэра наседали женщи ны со словами: «У нас нет денег!», а мэр отвечал им: «Я не верю...». И симпатии, как ни странно, были уже на его стороне. Потому что в таком богатом округе деньги у людей есть... Кроме того, из четы рех минут сюжета осталось полторы. А это тот самый объем, ко торый «проглатывается» зрителем легко. ¦ 100