Школа на краю света. Драконий дар - Страница 5

Тьма, вот что за противный… старик! Точно, неспроста ко мне привязался.

– Отец, ты своими вопросами смущаешь Стасю…

И Марк не помогает.

– Никакой тайны нет, – пожала плечами и обезоруживающе улыбнулась. – Когда в Норлесском княжестве сменился правящий род, семьи, которые поддерживали старого князя, почувствовали себя неуютно. Вот и… – я замолчала.

– Да-да, понимаю. Я слышал о событиях в княжестве. Кстати, вы случаем не родственница Александра Норле…

Я не успела удивиться, откуда отец Марка знал одного из моих кузенов, когда вдруг раздался удар гонга. На невысокий помост, который так и не разобрали после недавнего собрания, поднялся ректор Хон.

– Поздравляю всех с окончанием семестра и с грядущим Первым рассветом! – громогласно объявил он. – Я рад, что в доверенном мне учебном заведении собралось столько талантливых студентов! Надеюсь, в будущем вы оправдаете надежды, которые возлагает на вас Чонрэйская империя. С праздником! И да овеет Великий дракон всех своей благодатью!

Собравшиеся захлопали в ладоши, раздались отдельные выкрики. Студенты и родители принялись поздравлять друг друга. Руфус Флин тоже не остался в стороне.

– Сын мой, поздравляю! Надеюсь, в следующем году тебе всё же удастся войти в десятку, и ректору больше не придётся сообщать мне о твоих «подвигах»… Анастасия, удачи в новом году!

Хон-Шин дождался пока шум начал утихать и вскинул руку, призывая к тишине:

– Но прежде, чем мы приступим к празднеству, следует соблюсти традиции. К сожалению, далеко не все студенты достойно показали себя, и мы вынуждены проститься с некоторыми из них…

– Стася, лучше тебе не смотреть, – негромко сказал Марк.

Я недоумённо обернулась к парню, затем перевела взгляд на помост и ректора.

Неужели?..

По позвоночнику пробежал неприятный холодок.

Послышался негромкий ропот, а затем люди начали расступаться, освобождая проход. Я увидела, как под конвоем учителя Догэна и нескольких мрачных слуг входит процессия… Вытянувшись в цепочку, бывшие студенты шли медленно. Босые, простоволосые. На парнях и девушках одинаковые бесформенные длинные рубахи из некрашеного полотна. Некоторые из ребят беззвучно плакали, другие с трудом сдерживали слёзы, третьи старались держаться отстранённо, даже горделиво, но получалось плохо.

Стало жутко. Будто в одночасье из праздничного зала я перенеслась на ярмарочную площадь, где вот-вот должна состояться казнь беглых каторжников.

Наконец первый из бывших студентов остановился у помоста, непосредственно перед ректором.

– Магия – величайший дар, ниспосланный нам драконами, – сказал ректор Хон, – и обладать им могут лишь достойные.

– Да, только достойные! – поддержали люди в зале. Не все. Марк промолчал и его отец тоже, но всё же на слова Хон-Шина отозвались многие.

Невысокого полноватого парня, который стоял перед ректором, я толком не знала, даже имени вспомнить не могла. Он замер, отрешённо глядя перед собой в одну точку, только плечи еле заметно подрагивали от сдерживаемых рыданий.

Я чувствовала его отчаяние, видела, что ему безумно страшно, задыхалась от вселенской несправедливости и совершенно ничем не могла помочь.

Вдруг Хон-Шин вскинул руку над головой отчисленного студента, и тот взмыл в воздух на добрых полметра. Рот первокурсника разинулся в беззвучном крике.

Ректор дотронулся до спины парня в районе лопаток. Тело бывшего ученика выгнулось дугой и забилось в конвульсиях – словно стало шарнирной куклой в руках безумного мастера.

Когда глава школы отвёл руку, я увидела, что в его кулаке пульсировал энергетический сгусток, от которого тянулось множество нитей ко всем жизненно важным органам парня. Нет, не сгусток – источник, сосредоточие магии. Вот почему лишённые дара люди продолжали видеть потоки силы, но больше не могли ими управлять – их лишали источника энергии.

От ужаса происходящего у меня перехватило дыхание. Я не хотела смотреть и в тоже же время не могла отвести взгляд – наблюдала, как одна за другой лопались нити, связывающие неудачливого первокурсника и его энергетический источник.

Наконец последняя нить порвалась, и всё закончилась – лишённый дара чонрэец рухнул на пол и затих. Над ним тут же склонился целитель Чжи-Гиен, быстро осмотрел беднягу и через пару мгновений объявил:

– Всё в порядке. Уносите.

В порядке? Я так не думала.

Тут же к бывшему ученику подбежали двое слуг. Подхватили того под руки и поволокли прочь.

– Следующий, – объявил ректор.

Догэн подтолкнул вперёд стройную миловидную девушку с опухшими от слёз глазами.

Я отвернулась.

Многие из собравшихся в зале наблюдали за происходящим у помоста с любопытством, некоторые с предвкушением и даже злорадством. Справедливости ради, далеко не всем зрелище доставляло удовольствие. Руфус Флин и Марк о чём-то тихо беседовали и за ритуалом не следили. Маина и её мама прятались за веерами. Хойя неотрывно смотрела на помост, но взгляд у неё был злой, и я чувствовала, что происходящее ей совсем не нравилось. Ноыль тоже смотрела, по её бледному лицу текли слёзы. Талантливая и умная простолюдинка училась в школе уже пятый год, каждый семестр она оказывалась под угрозой вылета, а потому особенно остро воспринимала происходящее… Госпожа Нири-Лидэ – и та украдкой промокала уголки глаз кружевным платком.

Воспользовавшись тем, что на меня никто не смотрел, я тихонько попятилась. Оставаться в зале больше не хотела ни минуты. Всякое желание веселиться и радоваться испарилось.

Когда выходила в холл, то заметила Юну, которая тихо плакала в уголке. Ненависти к первокурснице не осталось. Теперь я лучше понимала её и Сину, а ещё всем сердцем ненавидела чонрэйские законы.

Меня трясло от негодования. Да как только Чонрэйская империя смела называть себя просвещённым государством? Как могла считать другие страны нецивилизованными и варварскими?!

Устаревшие, жестокие и несправедливые законы существовали везде. Законы, которые облегчали жизнь сильных мира сего и создавали дополнительные сложности и ограничения для простолюдинов. В княжествах сохранялось крепостное право. В Тиллине преступников клеймили. Человек мог оступиться один раз, по молодости и глупости, но клеймо на лице оставалось на всю жизнь. На Лоссайских островах девушек приносили в жертву морскому чудищу…

Я прошла суровую школу княжеской семьи, во мне текла кровь двух великих родов, и я знала, как мыслили правители. Нередко им приходилось следовать принципу меньшего зла, чтобы сохранить мир и порядок в стране. Зачастую они лишь на словах пеклись о благополучии простого народа, а на деле оберегали только свой покой, да следили, чтобы трон ненароком не пошатнулся.

А потому я могла понять, чем руководствовался император Рассветной империи, когда постановил, что лишь те, кто закончил обучение в Чонрэйской высшей школе магического искусства, достойны владеть даром. Маги уступали по могуществу драконам, но всё же император, вероятно, ощущал угрозу с их стороны. Возможно, на то были причины, но я крайне плохо знала чонрэйскую историю.

Благодаря этому закону подавляющее большинство магов стало лояльно императору, а простые люди были запуганы. Рождение одарённого ребёнка в бедной семье теперь считалось не благословением небес, а проклятием, ведь лишь единицам удавалось получить диплом школы. Неудивительно, что многие одарённые подростки из числа крестьян и рыбаков предпочитали сразу отказаться от дара и даже не пытались учиться магии.

Я многое могла понять. Не согласиться, поддержать и одобрить, а именно понять. Многому могла найти объяснение. Но не тому, что жуткий и травмирующий ритуал превратили в представление для богатых студентов и их родителей.

Хотелось уйти, сбежать, бросить всё. Тошно было находиться в этом месте, среди этих людей.

Может, и правда?..

Я задыхалась. Мне был жизненно необходим глоток свежего воздуха. Не раздумывая, я направилась в сторону одного из балконов. Рик и его компания наслаждались представлением, так что по школьным коридорам можно было разгуливать безбоязненно.