Школа боевой магии. Том 1 (СИ) - Страница 11

Не зная, что делать дальше, я сел на крыльцо и загрустил. Я ведь по сути ничего не знал о месте, куда попал. Что это за школа, почему на воротах автоматчики, а на заборе — камеры. Кто тут руководители, что за люди? Для чего они готовят парней? Есть ли у учителей права на преподавательскую деятельность? И вообще, как там мама с папой и с Сонькой. Доехал ли до дома Арик? Или его тоже кто-нибудь похитил? Меня, наверное, ищут уже, а я и весточку подать не могу — телефона нет.

Вообще, телефона мне очень не хватало. Нас в Школе волшебства обязали завести телефоны с самого первого класса. Мы домашнее задание по телефону и получали, и сдавали. Все эти классные чаты, группы по интересам, паблики, странички, лента новостей… Я сейчас чувствовал себя оторванным от жизни.

Нам, конечно, в школе рассказывали про всякие там телепатии и другие волшебные штучки, но в основном говорили, что пользоваться этим без разрешения нельзя, что нужна специальная лицензия. А у меня она откуда? Да и не учили нас. Зачем телепатия, когда есть телефон?

И вот я сидел на крыльце, и понимал, что сейчас, чтобы связаться с родителями или другом, только телепатия бы и подошла, но я не знал как.

Дёма, по своему обыкновению начал тарахтеть, и я, поглаживая его, решил попробовать. Раз телепатия существует, а у меня есть некоторые способности, иначе меня не взяли бы в Школу волшебства, значит, почему бы и нет?

Короче, сижу, наглаживаю Дёму и представляю Арика.

Почему его? Ну не родителей же? Я ж ведь собирался заняться запретным делом — передачей мыслей на расстоянии, так с кем, как не с другом, с которым мы не в одной переделке побывали.

И вот наглаживаю я Дёму, а сам думаю про телепатию, про то, что хочу весточку передать да спросить, как он там? Пообщаться в общем.

Наглаживаю, значит, и думаю, наглаживаю и думаю…

И тут вижу, как будто Арик сидит на скамейке около своего подъезда… Я сразу вспомнил, как сам сидел, как украли меня, как привезли сюда, а тут ошейник и наручники надели и на цепи подвесили…

В следующий момент меня грубо сдёрнули с крыльца.

Дёма испугался и рванул куда глаза глядят. Я, было, дёрнулся за ним, но Игорь Петрович тряхнул меня ещё разок и, когда я на него осмысленно посмотрел, спросил:

— Почему ты тут, а не на занятии?

— На каком занятии? — закричал я от обиды и боли — Дёма убегая от неожиданности когтями располосовал мне ногу.

— Как на каком? — удивился Игорь Петрович. — Тебе что, никто ничего не сказал.

Я промолчал. Очевидно же, что я не знаю, куда идти и что делать. Я здесь первый день, если что.

— Пойдём! — сказал он и направился в ту сторону, куда утопал Николай.

Мы пришли на веранду — эдакая крытая площадка с деревянным полом и тремя стенами — защитой от ветра. И со скамейками по периметру.

Парни, разделившись на пары изучали какие-то приёмы. На борьбу это не сильно походило, на танцы — тем более. Один тянул за руку противника, как бы сдвигал её, и тот падал. Как будто поддавался.

Игорь Петрович подошёл к Боре и что-то негромко сказал ему. Тот остановил тренировку.

— Николай, — спросил Игорь Петрович. — Ты почему бросил Владислава?

— Что я ему, нянька что ли? — недовольно буркнул Николай.

Парни заржали, а я понял, что ненавижу Николая ещё больше. Выставил меня сосунком. Причём совершенно несправедливо — я ведь действительно не знаю тут ничего.

Очень мне захотелось в этот момент заехать ему по рубильнику, но я взял себя в руки и демонстративно начал слушать то, что рассказывал Боря.

Оказалось, что парней шестнадцать, и пары у меня для тренировки нет. Тогда со мной начал заниматься сам Боря. Он назвал эту борьбу скоморошьими потешными боями. Вроде баловство, а на самом деле очень даже крепкая боевая и не только система. Естественно, народная, и естественно, реконструкция. И придумали её офени — странствующие по деревням торговцы галантерейным и мануфактурным товаром, книгами, лубочными картинками. Ага-ага…

— Старики видели тело человека, как систему опор, — рассказывал Боря. — Стоит только одну опору вытащить, и конструкция рассыплется. Вот смотри…

И он что-то сделал с моей рукой. Вроде просто дёрнул, но я понял, что падаю. Я, конечно, упёрся, но Боря легонько сдвинул мою ногу, и я шлёпнулся. Но почему-то было смешно и совсем не обидно.

— Ты не упирайся, — сказал мне Боря. — Теки за движением, в бою это спасёт тебе жизнь. Как только ты упёрся, движение остановилось. А, как только остановилось движение, ты стал уязвим.

Конечно, фигня полная. В современном мире, если война случится, то вряд ли дело дойдёт до рукопашной! Я так и хотел сказать Боре, но не успел. Он протянул мне руку, чтобы помочь подняться, я схватился за неё и начал вставать. И вдруг понял, что мне не за что держаться. Вроде и вот она — Борина рука, и, вроде, я на неё опираюсь, а как будто на пустоту. И я, едва оторвавшись от пола, снова упал.

Парни снова заржали. Они перестали тренироваться и стояли теперь, смотрели, как я пытаюсь встать. Аттракцион, блин!

— Ну что ж ты не держишься на ногах-то? — сказал Боря с таким преувеличенно искренним сочувствием, что я растерялся.

А он опять протягивает руку:

— Держись крепче! Вставай, давай! — и хлопает другой рукой, показывает, как надо держаться.

Я снова взялся за Борину руку, раз предлагает, и снова, едва оторвался от пола, как упал, потому что, несмотря на то, что я вцепился крепко, держаться… Держаться было не за что!

Было весело. Но не очень. Потому что все стояли и ржали, а я, как дурак, сидел на полу.

И тогда я встал, проигнорировав протянутую руку. Боря довольно разулыбался.

— Всё правильно, — прокомментировал он. — Не стоит опираться на другого человека, он может оказаться пустым.

— Как вы это делаете? — спросил я, пытаясь осознать то, что произошло.

— Я просто сделал руку пустой. Вот смотри… — Боря протянул мне руку. — Держись! И обопрись…

Я с опаской взялся.

— Вот сейчас рука плотная, чувствуешь?

Я пожал плечами: рука как рука, ничего особенного.

— А вот пустая, — прокомментировал Боря.

Вроде внешне ничего не изменилось. Всё так же я стоял и слегка опирался на Борину руку, только теперь опираться мне стало не на что. И это было… Это взрывало мозг! Это противоречило моему жизненному опыту. Согласен, небольшому опыту, но всё же.

— А вот снова рука плотная, — сказал с улыбкой Боря, и мне стало спокойно — вот она опора.

—…И снова пустая…

— Как вы это делаете? — в который раз спросил я.

Мне на самом деле стало очень интересно, как такое происходит? Я никогда ничего подобного не ощущал раньше.

— Увидь в своём сознании свою руку пустой, убери оттуда плотность… Попробуй!

Я смотрел на свою руку. Рука как рука. И как из неё можно убрать плотность, да и что это вообще такое?

В общем, вопросов у меня было много!

Мы занимались с Борей. Он рассказывал про пустоты и плотности, про опоры. Причём, не просто рассказывал, показывал, и как-то так, что я действительно видел. Я видел Борю как… есть такие куклы — марионетки. Только там верёвочки к кукловоду тянутся, а тут без таких верёвочек. А вот тело такое же, как у марионетки — части соединены между собой, и соединения эти подвижны.

В какой-то момент мне стало интересно, а если опору не сдвинуть, а забрать? И я «увидел» часть Бориной руки и мысленно взял её, при этом в реальности взял его за плечо и пошёл. Точнее так: я взял Борю за плечо, а в своём сознании — за опору, и пошёл.

Случилось странное: Боря как будто приклеился ко мне именно этой частью тела и со смехом потащился за мной.

Я от испуга опустил руку, и Боря упал.

— Молодец! — вставая, прокомментировал он, и начал шевелить плечами, руками, двигать телом, словно проверяя все сочленения и вставляя на место то, что оказалось сдвинутым. — Если ты видишь, на что человек опирается в своём сознании, ты можешь забрать его опору, и он упадёт.