Шиворот-навыворот (СИ) - Страница 17

— Одевайся, поехали. Отвезу тебя домой, — еле сдерживаясь, завелся Иван, и словно раненый зверь заходил кругами по комнате. Все, хватит думать о всякой ерунде. Пора принимать меры.

— Ну, ты же собирался сегодня провести вечер дома, — робко посетовала Марина. — Я и своих предупредила, чтоб не ждали.

— Нужно срочно кое-что обсудить со Стасом.

— Я поеду с тобой, можно? Или подожду здесь?

— Поезжай, если хочешь присутствовать при мордобое, — огрызнулся Иван. И Марина поняла, что этот разговор не предвещает Стасу ничего хорошего. Может, и следовало позвонить Говорову и предупредить, но ушлая Марина предпочла этого не делать. Друзья помирятся, Иван узнает, что она влезла, и не простит.

— Дело оказалось более сложным, чем мы предполагали, — откашлялся майор Лобанов, — мы проверили все личные связи покойного. Там нет особого криминала. Вернее, криминал есть, но не по нашей части. Пусть ОБЭП разбирается. Они уже вернули дело на доследование.

— Давай подробней, Слава, — то ли приказал, то ли попросил Алексей Петрович Шульгин, товарищ полковник.

— Финансовые махинации, снова обманутые вкладчики. Суть вот в чем. В Швеции зарегистрирована фирма "ТрастТрейд". Здесь в России тоже открыто ООО "ТрастТрейд", то есть полная тезка шведской фирмы. Здешняя компания начинает принимать вклады от населения под долговые обязательства "шведки", уставной капитал которой составляет, согласно рекламному проспекту, ни многони мало миллион долларов. Каждому вкладчику выдается вексель шведского "ТрастТрейда". Деньги отправляются на какие-то неведомые счета. Когда вкладчики одумались и попытались вернуть свои деньги обратно, то выяснилось, что шведская "ТрастТрейд" имеет уставной капитал всего тысячу долларов. При этом должностные лица российского "ТрастТрейда" живы и здоровы, и во время следствия, длившегося в общей сложности года два, сумели доказать свою непричастность к этой темной истории. Они, дескать, выступали посредниками, все документы отправляли на оформление в Швецию, где и выписывали веселя. Исами понесли убытки от недобросовестных партнеров. Те вроде их на вознаграждение кинули. Отмазались, одним словом.

— Почему дело вернули на доследование? — перебил Юра Костюк, майор, недавно переведенный в группу Славы Лобанова.

Слава решил, что это удачный повод выставить Костюка дураком. Маленький и щуплый Костюк его раздражал. Какой-то он был скользкий, и Лобанов интуитивно чувствовал, что этот человек подставит его при первом же удобном случае.

— Так в портфеле убитого найдены чистые векселя шведского "ТрастТрейда" и печать, — удивился он вопросу. И пояснил: — Полиция заморозила банковские счета и таскает на допросы всех участников тех далеких событий. А они, словно сговорившись, валят все на нашего покойника.

— Что по версиям? Есть подозреваемые в убийстве Цагерта? Экономические преступления меня интересуют только как версии по нашему делу. А всей финансовой чепухой пусть ОБЭП занимается, — резко сказал Шульгин.

— Подозреваемых нет. Личность убийцы сейчас выясняется. Видеокамеры внешнего наблюдения показали, что он ждал Цагерта около входа. Потом поднялся вместе с ним. Какой-то его знакомый. Но, судя по съемке, Цагерт встрече не обрадовался, даже руки не подал. Охрана видела этого типа впервые. Невысокого роста. Телосложение определить не удается из-за огромной, явно не по размеру оранжевой куртки с какими-то салатными полосами. На голове — белая бейсболка с большим козырьком. Это все, что удалось увидеть в камеры наблюдения и смогли описать свидетели. Ясное дело, что оделся так специально. Опытный товарищ. Мы кое-как составили фоторобот. Показали вдове, но она его не опознала.

— С меня начальство уже голову снимает. А у вас даже подозреваемого нет.

— Да этот Цагерт был еще тот гусь, — азартно продолжал Слава. — Знаете, он в Стокгольме в середине девяностых установил фальшивый банкомат.

— Зачем? — в один голос спросили Шульгин с Костюком.

— Затем, что люди засовывают в банкомат свои кредитки и получают деньги. Какие-то мелкие суммы. Долларов до ста. А специальное устройство в банкомате считывало данные карты. А потом по этим данным нашими умельцами делались фальшивки, с помощью которых со счетов шведских налогоплательщиков перечислялись деньги в оффшорные зоны, где они бесследно исчезали.

— Только не говори, что нашим покойничком интересуется еще и Интерпол, — ужаснулся полковник.

— Ага, — радостно подтвердил Лобанов. — Но самое интересное не в этом. Мы установили за вдовой слежку, и оказалось, что не мы одни. За ней следит еще кто-то. Стали прослушивать домашний телефон, выяснилось, что ей угрожают физической расправой. Причем звонки эти делятся на два вида. Первые — просто угрозы, вторые — с требованием что-то вернуть. В общем, есть версия, что Цагерт шантажировал кого-то, за это его и грохнули.

— И как в эти версии вписывается знакомый, что ждал покойника на крыльце? — устало заметил полковник.

— Может, обманутый вкладчик? — подал голос Костюк.

— Сомневаюсь, — поморщился Шульгин. — Цагерт не стал бы с ним разговаривать, тем более его вести к себе в кабинет. Он знал этого человека слишком хорошо и не ожидал подвоха.

— Есть еще такая версия, товарищ полковник: вдова могла заказать мужа и не полностью расплатиться с киллером, — тут же изобразил инициативу Костюк

— Сейчас придумал? — насупился начальник. — Тоже маловероятно, чтобы киллер и жертва были знакомы.

— Самое странное, что по поводу угроз Лилия Михайловна за помощью в правоохранительные органы не обращается. Знает, наверное, откуда ветер дует… — сказал Лобанов.

— Ладно, возьмем эту версию за основу, коли других нет. Идите работайте. И вызовите вдову, пусть расскажет, про угрозы и про то, кого ее муженек шантажировал. Она-то знает, кому и что должна вернуть.

— А она дня три назад из города уехала, — пробурчал Лобанов.

— А подписка о невыезде? — встрепенулся полковник.

— С нее не взяли, — скривился Лобанов.

— Почему? — нахмурился полковник. — Она же близкая родственница потерпевшему.

— Знаю, но в деле нет, — пробурчал Лобанов. — В суматохе забыли или не успели. Вернется, опросим. Она же не навсегда сбежала. И всего лишь свидетель по этому делу

— Кто ее знает, — фыркнул Костюк. — Всегда кто-то из близких причастен к убийству.

— Юр, во время убийства она находилась дома. Это подтвердила целая куча свидетелей. Домработница, соседи, родственники, — принялся объяснять Лобанов. — Да у нее и мотивов нет.

— Как знать? — снова встрял Костюк.

— Если это заказ, то придется нащупать все ниточки, связывающие заказчицу и исполнителя. И выдернуть их на поверхность. Вы уверены, что она уехала? — переспросил Шульгин.

— Да, соседи видели, как она отъезжала поздно вечером. Несколько человек описали в точности машину. Белая "девяносто девятая". Номер, правда, только одна соседка увидела. А вот буквы не рассмотрела.

— Дайте ориентировку. Куда мадам наша могла податься? — велел полковник.

Зазвонил телефон, и Шульгин потянулся за трубкой, а потом долго внимательно слушал. Видать, руководство звонит или кто повыше.

— Отставить ориентировки, — велел он. — Нашлась ваша дамочка. Она сейчас принимает солнечные ванны и плещется в волнах Черного моря где-то в районе Сочи. Генералу сегодня позвонил Дунаев. Просил отнестись с пониманием. Лето, каникулы, большое горе… Нам нужно строить версию, что это заказное убийство. В конце концов, потерпевший мог и не знать убийцу. Тот просто сослался на общих знакомых, приславших его.

— Вы думаете, что убийца выдал себя за курьера или таковым и являлся? — подвел итог Лобанов.

Лиля укладывала Мишку спать, когда внизу хлопнула калитка. Раздались крики. И на лестнице стали слышны голоса. Стас с кем-то переругивался. Особенно не прислушиваясь, из обрывков фраз Лиля поняла, что приехал начальник Стаса. Что-то случилось на заводе?