Шиповник (Виновник страсти) - Страница 6

Но язык по-прежнему не повиновался бедняге. Линнет оказалась настоящей красавицей, с нежным личиком, огромными глазами, крохотным носиком и мягкими, слегка улыбавшимися губами. Сам не зная почему, он вдруг почувствовал себя обманутым. Почему она не сказала ему, что так чертовски красива?

Его обуревал ничем не оправданный гнев. Могла хотя бы предупредить!

– Думаю, у него пропал голос. Из-за тебя. А это – Коринн Старк. Ее можно часто застать в лавке Мака, – пояснила Агнес с непередаваемой интонацией, лучше всяких слов дававшей понять, что она думает о подобной развязности.

Девон повернулся к заваленному мехами столу.

– Агнес, почему бы тебе не отвести ее в хижину старого Люка? Полагаю, она может там жить, если, конечно, как следует все убрать.

Линнет вопросительно взглянула на Агнес, гадая, что она такого сделала, чтобы заслужить столь неприветливый прием. Но Агнес сверлила взглядом спину Девона.

– У меня слишком много своих дел по дому. Сам веди ее и показывай хижину старого Люка! – отрезала она.

Коринн радостно улыбнулась:

– Я пойду с вами, Мак.

Агнес охладила ее пыл ледяной улыбкой:

– По правде говоря, милочка, мне нужна помощь с новыми узорами для лоскутных одеял, которые одолжила твоя ма, а она сказала, что лучше тебя никто не поможет.

– Но это можно сделать в любое время, – буркнула Коринн.

Агнес и не подумала сдаваться.

– Видишь ли, я в отличие от тебя очень занята, и рисунки мне нужны сегодня утром.

Коринн надулась, но делать было нечего. Последний раз взглянув на Девона, она последовала за Агнес. Линнет она просто не желала замечать.

Оставшись наедине, Девон и Линнет долго молчали. Девон по-прежнему стоял спиной к ней. Линнет подошла ближе.

– Девон…

Он повернулся и яростно уставился в какую-то точку над ее головой.

– Если мы хотим взглянуть на хижину, лучше сделать это сейчас. У меня много работы.

С этими словами он поспешно зашагал к выходу, игнорируя Линнет, которой пришлось почти бежать, чтобы поравняться с ним.

В хижине царил хаос. Она стояла в нескольких ярдах от лавки Девона. Солнечные лучи лились через дыру в крыше, в очаге несли яйца куры, в открытые окна брызнули шаловливые белки, до этого по-хозяйски разгуливавшие по полу. Девон выгнал кур. Те с кудахтаньем убрались, поднимая крыльями столбы пыли.

– Ну вот. Конечно, это не дворец, но если прибраться как следует, вполне годится для жилья. Надеюсь, такая изнеженная английская леди, как ты, не боится тяжелой работы?

Линнет улыбнулась ему, и он невольно вспомнил о двух ночах, проведенных в дороге. Хорошо, что тогда она выглядела совсем не так, как сейчас…

Он поспешно отвел глаза.

– Девон, ты на меня сердишься?

– Почему я должен сердиться на тебя? По какой такой причине? Я слышал, ты понравилась даже Джесси Такеру, а он вообще терпеть не может женщин. Нет, мне не за что на тебя сердиться.

Он с размаху уселся на скамью, снова подняв клубы пыли.

Линнет покачала головой и вежливо спросила:

– Как твоя рука?

– Превосходно.

– Не хочешь, чтобы я осмотрела рану?

– Не нуждаюсь в няньках, особенно таких…

Линнет, прикусив губу, отвернулась, не в силах понять причины его гнева и почти задыхаясь от обиды.

Девон изучал мысок ботинка, злясь на себя за собственную непонятно чем вызванную грубость, отчего бесился еще сильнее.

– Черт! – прошипел он.

– Прости?..

Он оглядел захламленное помещение.

– Чем ты собираешься питаться? Успела подумать?

– Конечно, нет. У меня просто не было времени. До сих пор обо мне постоянно заботились. Сначала ты, потом Агнес. Конечно, ты сказал Агнес…

– Насколько я помню, – перебил он, – мы договорились, что если я увезу тебя от людей Безумного Медведя, ты научишь меня читать. Я дал в придачу эту хижину, но не обязан кормить и одевать тебя.

– Я этого и не ожидала. Вы все и без того много для меня сделали.

Он завороженно наблюдал, как лучи света, наполненные пляшущими пылинками, зажигают ее волосы. Как эти большие глаза спокойно смотрят на него. В них не было ни злости, ни мольбы, ни сожаления. Она уже смирилась с тем, что он позволит ей голодать. И не просит ничего ни у Девона, ни у окружающих. И не попросит, даже если будет умирать.

Девушка неожиданно улыбнулась. Глаза лукаво сверкнули.

– Кто тебе готовит, Девон?

Девон от неожиданности растерялся и ответил не сразу:

– Гейлон, если это можно назвать стряпней. Иногда кто-то из местных женщин, сжалившись надо мной, приглашает на ужин.

– Давай заключим сделку.

– А что у тебя есть на продажу? Даже платье, которое на тебе, и то одолженное, – процедил Девон, не желая признаваться себе, что это платье не будет так идеально сидеть ни на одной женщине.

– Я могу готовить. Если будешь приносить продукты, я стану стряпать для тебя, а если дашь иголки и ткань, сошью тебе новые рубашки и два платья для себя. Надеюсь, это достаточно справедливо.

«Более чем», – подумал он.

– А кто будет таскать тебе дрова?

– Сама принесу. Я сильная.

Вот сильной ее никак не назовешь.

Девон покачал головой и расплылся в улыбке:

– Бьюсь об заклад, ты способна пройти по груде навоза и по-прежнему благоухать розами.

Линнет усмехнулась:

– Судя по тому, как я выглядела последние несколько дней, думаю, что именно так все и вышло, – пошутила она, поднося ладони к голове. – До чего приятно снова чувствовать себя чистой и надеть чистое платье! Ты не сказал, Девон, я хорошо выгляжу? Удивился, увидев, что больше я не похожа на смоляное чучелко… Это Агнес так меня назвала.

Она откинула со лба густую прядь волос, на мгновение сверкнувшую на солнце.

– Как приятно касаться волос и знать, что не запачкаешь руки.

Девон, не в силах противиться порыву, протянул смуглую руку и пропустил золотистый локон между пальцами.

– Никогда бы не подумал, что они желтые! Еще вчера они были черными, как вороново крыло!

Опомнившись, он выпустил шелковистую прядь, но стоило ему увидеть ее улыбку, как гнев его куда-то испарился.

– Линнет, я в жизни не подумал бы, что ты – тот самый дурно пахнущий черный чертенок, которого я нашел в вигваме. А теперь, когда все сказано, давай-ка примемся за уборку.

– О нет, – поспешно возразила она. – Теперь, когда все сказано, мы можем отправиться за детьми.

Мак не поверил собственным ушам.

– За детьми?

– Теми, которых похитил Безумный Медведь. Нельзя же оставить их там!

– Минуту! Ты не знаешь, о чем говоришь! Мы уже усвоили, что если оставить индейцев в покое, они тебя не тронут!

– Не тронут?! – ахнула она. – Они убили моих родителей и украли детей! Я не могу не думать об этом! Детей нужно вернуть домой!

– Ты? Ты хочешь вернуть детей? Забыла, что собирались сделать с тобой индейцы?!

– Н-нет, – запнулась она. – Но я помню маму, лежавшую в крови… Невозможно растить детей в таких условиях!

Девон подступил ближе.

– Слушай меня, женщина! Этим детям дадут новых родителей, еду и крышу над головой, и нет ничего страшного в том, что их будут воспитывать как индейцев! И почему ты забыла наш уговор? Ты обязалась научить меня читать. Я рисковал жизнью ради чужого человека и не собираюсь еще раз ставить на кон свою голову ради горстки чужих детишек! – отрезал Девон и, повернувшись, шагнул к выходу.

– Если одолжишь мне винтовку и лошадь, я поеду одна. Я превосходно стреляю. Часто охотилась в Шотландии, и…

Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую, прежде чем выйти из хижины.

Линнет немного постояла, не зная, что делать, и со вздохом принялась за уборку. Она твердо вознамерилась победить в споре, но скорее всего не сразу. Конечно, вряд ли индейцы причинят детям вред, но малыши должны вернуться к своему народу!

– Вижу, платье тебе подошло! – звонко воскликнула стоявшая в дверях девушка. На вид ей было лет четырнадцать. Такая же хрупкая, как Линнет, с некрасивым, усыпанным веснушками лицом.