Шифр Джефферсона - Страница 8

– Команду.

– Прошу прощенья?

– На компанию работает команда.

Парротт рассмеялся.

– Вы прямо-таки пираты.

– Каперы.

– Какая, черт возьми, разница? Крадете у кого только можно.

– Только у врагов этой страны.

– Неважно, кто вы, – сказал Парротт. – Мы все должны быть в одной команде.

– С нашей точки зрения дела обстоят иначе.

– И я сочувствую вашим боссам. Знаю, что их притесняли. Я понимаю их. Но всему есть предел. Вам нужно это усвоить. Они должны понимать, что мы ни за что не позволим им убить президента. Меня возмущает, что они думают, будто позволим. Как я сказал, это сообщение.

Национальное разведывательное агентство, очевидно, хотело, чтобы он лично доставил его. Парротт был связником Нокса с НРА. Год назад, когда стало ясно, что фракции в разведсообществе решили уничтожить Содружество, только НРА осталось на его стороне.

– Капитаны зададутся вопросом, почему вы посылаете им сообщения. Почему вмешиваетесь.

– Тогда скажите им, что у меня есть хорошие новости. Такие, что они должны благодарить нас за то, что мы сделали сегодня.

Нокс усомнился в этом, но продолжил слушать.

– Пока мы разговариваем, ключ к вашему джефферсоновскому шифру, наверно, загружается в мой портативный компьютер. Наши люди разобрались в нем.

Он не ослышался? Ключ к шифру найден? Через сто семьдесят пять лет? Парротт прав – капитаны затрепещут от восторга. Но существовала проблема только что произошедшей глупости. Он мог только надеяться, что надежно скроет их следы. Иначе никакой ключ к шифру не будет иметь значения.

– Если что-то способно помочь им вылезти из ямы, которую они вырыли себе сегодня, – сказал Парротт, – то лишь это.

– Почему не сказать нам?

Агент издал смешок.

– Не имею права. Сомневаюсь, что вы оставили куда-то ведущий след, и мы были там, готовые остановить попытку убийства, так что это не имеет значения.

Нокс промолчал. Он утвердился в решении, которое принял по пути сюда.

Выполнить его было необходимо.

– Я подумал, может, вы угостите меня обедом, – сказал Парротт. – Чем-нибудь мясным. Вы можете себе это позволить. Потом отправимся в мой отель, и вы сможете узнать, что написал Эндрю Джексон.

Неужели эта катастрофа может обернуться удачей? Даже Квентин Хейл, очевидно, пребывающий в ярости, услышав, что шифр разгадан, придет в бурный восторг.

Нокс пятнадцать лет был квартирмейстером, заслужив должность, которую занимал его отец. Он всегда улыбался, смотря пиратские фильмы с пародийным всемогущим капитаном, который безжалостно тиранит команду. Ничто не могло быть дальше от действительности. Пиратские общины действовали как свободные демократии, их члены сами решали, кто будет ими командовать и как долго. Тот факт, что капитан и квартирмейстер избирались, служил гарантией, что обращение с подчиненными будет справедливым, разумным. К тому же нового капитана или квартирмейстера могли избрать в любое время. Многие капитаны, заходившие слишком далеко, оказывались выброшенными на первый же встречный клочок земли, и в предводители избирали другого человека. А квартирмейстеру приходилось быть еще осторожнее, потому что он служил и команде, и капитану.

Хороший квартирмейстер понимал, как угождать обоим.

Поэтому Нокс знал, что делать.

– Идет, – сказал он с улыбкой. – Бифштекс с меня, – вытянул руку и дважды погладил Парротта по плечу. – Понял. Ваш верх. Я передам сообщение.

– Я надеялся, что вы поймете правильно.

Нокс отвел руку и хлопнул по обнажившейся коже на шее Парротта, вонзив в нее короткую иглу. Небольшое давление, потом нажатие на поршень, и содержимое маленького шприца вошло внутрь.

– Эй.

Парротт потянулся к больному месту.

Один. Два. Три.

Тело Парротта обмякло.

Нокс подержал его в сидячем положении, потом мягко уложил на скамью. Он использовал жидкость, взятую из рыбы с карибских рифов. Karenia annulatis. Быстродействующий смертельный яд. Столетия назад, в те славные дни, когда шлюпы бороздили южное море, не один враг был отправлен на тот свет его почти мгновенным действием.

Жаль, что этому человеку пришлось умереть.

Но выбора не существовало.

Никакого.

Нокс аккуратно положил руки Парротта ему под щеку, словно тот спал. Обыденное зрелище для Центрального парка. Нокс ощупал карманы брюк Парротта и нашел ключ от номера в отеле «Хелси Парк-лейн». Неплохой отель. Он сам останавливался там несколько раз.

Потом Нокс ушел.

Малоун спокойно двигался по низкому туннелю, соединяющему «Хайат» с Большим центральным вокзалом. Он знал, что из людного зала можно доехать поездом до «Сент-Реджиса», где ждала Кассиопея. Вместе они смогут решить, что делать дальше.

Интересно, что он думал так.

Вместе.

Малоун много лет жил и работал один. Два года назад он встретил Кассиопею, но лишь несколько месяцев назад, в Китае, они наконец признались в своих чувствах. Он думал, что их близость – это просто эмоциональная реакция на все, что произошло.

Но он ошибался.

Они были противниками, соперниками, потом друзьями. Теперь стали любовниками. Кассиопея была уверенной, умной, красивой. Их интимность была приятной, доверительной, они знали: каждый партнер получит от другого то, что необходимо. Вот и теперь, когда полицейские, наверняка мстительно обдумывающие случившееся, вели охоту за Малоуном, ему бы не помешала небольшая помощь.

Скорее даже большая.

Малоун вышел из туннеля, прошел через стеклянные двери, ведущие в окаймленный киосками вестибюль. Справа неясно вырисовывался выход на улицу. Он свернул налево и вошел в самый узнаваемый на свете вокзал длиной почти с футбольное поле и шириной с его треть. Знаменитый потолок – звезды зодиака из золотой фольги на голубом небе – возвышался на сотню футов. На центральной справочной будке красовались бронзовые часы с четырьмя циферблатами. Их стрелки показывали 7 часов 20 минут вечера. Во всех направлениях шли ведущие к платформам проходы и коридоры. Эскалаторы двигались вверх и вниз к путям на других уровнях. Малоун знал, что под ним находится большой обеденный зал, заполненный кафе, булочными и пунктами быстрого питания. Еще ниже находилась станция метро. Куда ему и было нужно.

Малоун осмотрел открытые рестораны, доминирующие на обеих сторонах просторного зала этажом выше. Услышал обрывки разговоров проходящих жителей пригородов. О состоянии Дэниелса ни слова.

Двое агентов вошли в вокзал из того туннеля, который он только что оставил позади.

За ними еще трое.

Малоун приказал себе оставаться спокойным. Преследовать его никак не могли. Им практически не за что ухватиться. Они просто ведут разведку. Обыск. Надеются на везение.

Трое полицейских вбежали с улицы. Еще несколько появились справа от него, сошли с эскалаторов, ведущих на Сорок пятую улицу.

Нет. Они шли на какой-то объект. Но что говорилось в записке Стефани? Не доверяй никому. Ему требовалось спуститься на два уровня в метро. К сожалению, теперь идти можно было только налево, к выходу на Сорок вторую улицу.

В этом заключался их план?

Он пошел по широкому пешеходному мостику над бетонной дорожкой. Один из полицейских появился из-за справочной будки и устремился к нему.

Он продолжал идти.

Ни полицейских, ни агентов на его пути не стояло.

Мостик с обеих сторон ограждали мраморные перила высотой до талии. За перилами Малоун заметил узкий выступ, ведший с моста к дорожке внизу.

Неожиданность – это всегда преимущество, но двигаться требовалось быстро. Полицейский за спиной наверняка находился всего в нескольких шагах.

Малоун сделал шаг в сторону, повернулся и ударил полицейского коленом в живот, повергнув его на землю. Он надеялся, что выиграл несколько драгоценных секунд, достаточных, чтобы уйти от остальных, еще находившихся в главном зале.

Он перепрыгнул через мраморные перила и застыл на выступе, увидев, что до нижней дорожки еще тридцать футов. Слишком высоко для прыжка. Малоун быстро пошел вперед, расставив руки для сохранения равновесия, спустился и спрыгнул с выступа, когда расстояние сократилось до десяти футов.