Шесть серебряных пуль - Страница 4

Все шторы на окнах были закрыты, а посреди полутемной гостиной стояли, раскрыв рты, женщина и двое детей. На женщине был белый махровый халатик, а сама она выглядела даже моложе, чем показалось Уилли по телефону.

– Вы не можете так просто взять и вломиться в чужой дом, – едва слышно возмутилась она.

– Но именно это я только что сделал. – Уилли закрыл за собой дверь, и в комнате стало совсем темно. Уилли это не понравилось, и он спросил: – Не возражаете, если я зажгу свет?

Не дождавшись ответа, он нащупал на стене выключатель и нажал на него. Зажглась безвкусная, с висюльками из прозрачного пластика, люстра. Мебель в комнате оказалась ветхой, ободранной, в общем, такой, какую жертвуют Армии Спасения, но в углу стоял огромный современный телевизор. Старший ребенок – девочка лет четырех – вскочил и, встав к телевизору спиной, попытался загородить его.

Уилли улыбнулся ей, но ответной улыбки не получил. Он повернулся к матери, брюнетке лет двадцати, с веснушками на носу; весила она, похоже, фунтов на десять больше нормы, но это не портило ее.

– Купите цепочку на дверь, – посоветовал ей Уилли. – И в будущем никогда не прячьтесь от «Гончих ада». Договорились? – Он сел в шезлонг из винила, части которого были скреплены между собой электрическими проводами. – Не предложите ли чего-нибудь выпить? Я не привередлив, подойдет что угодно: кока, молоко, сок. – Ни мать, ни дети даже не пошевелились, и тогда Уилли добавил: – Не бойтесь, я не продаю детей для медицинских экспериментов. Я зашел лишь поговорить о ваших финансовых проблемах.

– Вы заберете у нас телевизор, – уверенно заявила миссис Джуддикер.

Уилли, окинув взглядом монстра в углу, поежился.

– У меня спина болит. Да еще и астма в придачу. – В доказательство Уилли достал из кармана ингалятор. – А ваш телик весит никак не меньше тысячи фунтов. Вы что же, моей смерти хотите?

Обстановка в гостиной несколько потеплела.

– Бобби, принеси, пожалуйста, нашему гостю попить, – обратилась мать к мальчику.

Тот, громко топая, убежал на кухню, а сама миссис Джуддикер, тщательно запахнув полы халата, села на низенькую софу и обратилась к Уилли:

– Я уже говорила вам по телефону, мистер, что денег у нас нет. Муж бросил меня, но даже если бы и не бросил, денег все равно бы не нашлось. Ведь с тех пор, как два года назад закрылась скотобойня, он толком нигде не работает.

– Это мне известно. – Уилли достал из внутреннего кармана плаща записную книжку и, перелистав несколько страничек, сказал: – Итак, последнее время тактика ваша была такова: вы приобретали некоторые вещи и продукты, а затем съезжали на новую квартиру, не оставив адреса. В итоге вы задолжали две тысячи восемьсот шестьдесят долларов и тридцать один цент. Сумму набежавших процентов я пока не учитываю.

Вернулся Бобби и вручил Уилли жестянку с диетическим безалкогольным пивом. Тот вскрыл ее и, усилием воли заставив себя не морщиться, сделал глоток.

– Дети, поиграйте на заднем дворе, – велела миссис Джуддикер. – Взрослым надо поговорить. – Сама она вовсе не выглядела взрослой, и Уилли опасался, что она вот-вот расплачется. – Это Эд купил телевизор, – пояснила она дрожащим голосом. – Но в том нет его вины, мистер. Кредитная карточка на его имя пришла по почте.

Уилли был прекрасно известен этот жульнический трюк. Кредитная карточка приходит по почте, а ее счастливый обладатель на следующий же день несется в ближайший магазин и делает там покупку настолько дорогую, насколько позволяет кредит.

– Понимаю, что не по своей вине вы попали в эту пренеприятнейшую историю, – посочувствовал Уилли. – Но тогда сообщите мне, где найти Эда, и я получу деньги с него.

Миссис Джуддикер невесело рассмеялась:

– Сразу видно, мистер, что вы не знакомы с Эдом. На скотобойне он работал грузчиком, и ручищи у него такие, что он любому голову свернет, только его тронь.

– Такой мужской разговор как раз по мне. Просто не терпится пообщаться с вашим муженьком.

– А вы меня не выдадите? – с опаской поинтересовалась женщина.

– Честное скаутское, не скажу. – Уилли поднял руку в торжественном салюте, но испортил эффектный жест, опрокинув жестянку с пивом.

– Так вы – скаут, мистер? – удивилась миссис Джуддикер.

– Нет, – признался Уилли, – но всегда мечтал им стать.

Женщина, впервые улыбнувшись, проговорила:

– Что ж, коли вам не терпится на собственные похороны, то это – ваше личное дело. – Миссис Джуддикер пожала плечами: – Мой бывший связался с какой-то шлюхой и последнее время живет у нее. Не знаю где, но мне известно, что по выходным он подрабатывает в баре «Чистюля».

– Знакомый адрес.

– Этот пройдоха там не зарегистрировался, – с неприязнью добавила она. – Таким образом, он получает еще и пособие по безработице. И вы думаете, он прислал хотя бы цент для собственных детей? Держи карман шире!

– Как много, по вашим подсчетам, он вам задолжал?

– Да порядочно.

Уилли поднялся.

– Знаете, после того как я получу с вашего мужа банковский долг, надеюсь, сумею вытрясти из него кое-что и для вас.

Миссис Джуддикер, с изумлением глядя на Уилли, спросила:

– Вы это серьезно, мистер?

– Вполне. – Уилли достал бумажник, вытащил из него двадцать долларов и протянул ей: – Вот, держите аванс. И не волнуйтесь, Эд как миленький вернет мне деньги. – Миссис Джуддикер с недоверием взяла купюру, а Уилли, покопавшись во внутреннем кармане плаща, сунул ей в руку еще и пару дешевых ножниц. – Это – «Мистер Ножницы». Отныне он станет вашим лучшим другом.

Миссис Джуддикер уставилась на Уилли как на сумасшедшего.

– Непременно познакомьте «Мистера Ножницы» со следующей кредитной карточкой, которая придет к вам по почте, – посоветовал Уилли. – И тогда иметь дело с типом вроде меня вам впредь не придется.

Уилли открыл дверь, но миссис Джуддикер остановила его, схватив за руку:

– Вы даже не сказали, как вас зовут…

– Уилли.

– А я – Бетси. – Она коснулась его щеки губами и тут же отступила на шаг. – И вовсе ты, Уилли, не «тип».

Женщина закрыла дверь, а Уилли зашагал прочь. Впервые после смерти Джоан тяжелый камень на его душе стал немного полегче. Уилли сел в свой «Кадиллак», припаркованный у обочины, завел двигатель и, взглянув в зеркало, заметил вперившийся в него взгляд.

Иногда после половодья на берегу реки остаются лужицы с неподвижной, застойной водой, глядя в которые обычно гадаешь, не пути ли это в бездну земную, и если да, то кто обитает там, в глубинах. Так вот, именно такого белесо-голубого цвета были глаза у человека, забравшегося на заднее сиденье. Кроме того, он обладал впалыми щеками и жиденькими выцветшими волосами до плеч.

Уилли резко обернулся:

– Ты что, черт побери, здесь делаешь, Стивен? Не нашел лучшего места подремать?! Да будет тебе известно, эта машина – одна из немногих вещей в городе, которые не принадлежат Хармонам.

– С тобой желает поговорить Джонатан, – проговорил Стивен таким же безжизненным голосом, каким выглядело его лицо.

– А ему не пришло в голову, что я вовсе не намерен с ним разговаривать?

– С тобой желает поговорить Джонатан, – повторил Стивен, будто имел дело с глухим, и, подавшись вперед, со свирепой, нечеловеческой силой стиснул плечо Уилли: – Поезжай, да поскорее.

И Уилли поехал.

– К сожалению, шеф сегодня занят под завязку, – заявила секретарша в полицейской форме. – Если хотите, я запишу вас на прием в четверг.

– Мистер Эркухарт нужен мне сейчас, а не в четверг.

Рэнди терпеть не могла полицейских участков, потому что в них всегда полным-полно полицейских, а все полицейские, по ее мнению, делились на три категории: те, кто видит в ней только привлекательную женщину, с которой не грех и позаигрывать; те, кто знает ее как частного детектива и недолюбливает за это; и, наконец, третьи, полицейские постарше, считающие ее маленькой дочкой своего погибшего коллеги и всем сердцем сочувствующие ей. Полицейские первого и второго типа раздражали Рэнди, а третьего – приводили в ярость.