Шерлок Холмс в России
(Антология русской шерлокианы первой половины ХХ века. Том 3) - Страница 15

Останавливаясь на следствиях Шерлока Холмса, мы видим в них яркие доказательства прекрасного уменья наблюдать, редкую способность сосредоточиться своим вниманием на определенной группе явлений, богатство ассоциации, быстроту и правильность умозаключения, поразительную остроту соображения. Его богатая память закрепляет все то, что освещает его внимание; он подмечает и запоминает массу мельчайших явлений, обыкновенно ускользающих от внимания. Идя по улице, он подмечает все подробности улицы, видя пред собой человека, он сразу, с первого взгляда, изучает подробности фигуры, костюма и старается заключить, по особенностям костюма, цвету кожи и манере держаться, об общественном положении, о профессии данного лица. Для увеличения своего опыта, он изучает все, с чем ни придет в соприкосновение, изучает тщательно, добиваясь наиболее полного выяснения причин данного явления. Для суждения о характере людей, он изучает влияние человека на предметы его обихода в том предположении, что всякий человек налагает на предмет повседневного обихода свой индивидуальный отпечаток. Взглянув на вещи, которыми обладает данное лицо, на костюм, который он носит, можно с некоторой долей вероятности говорить о некоторых сторонах характера и наклонностей этого лица. Позволю себе указать на один из хороших примеров, во множестве рассеянных по всем рассказам, на характеристику, сделанную Холмсом по часам[20]. Холмсу было предложено сообщить характеристику г-на N по карманным часам. Я приведу отрывок рассказа. Холмс «взвесил часы на руке, пристально посмотрел на циферблат, открыл крышку и осмотрел механизм сперва невооруженным глазом, затем через сильное увеличительное стекло. Когда он захлопнул, наконец, крышку, с унылой физиономией и передал их мне (д-р Ватсон), я с трудом удержался от улыбки. Здесь мало исходных пунктов, заметил он. Часы были недавно в чистке, что меня лишает наиболее характерных признаков. Совершенно верно, заметил я, они были вычищены, прежде чем их прислали мне. Холмсу, как мне тогда показалось, нужен был этот пустячный предлог, чтобы скрыть свое поражение, потому что какие же исходные пункты он мог найти у невычищенных часов? Исследование хотя и неудовлетворительное, но все-таки не бесплодное, — продолжал он, уставившись тусклыми мечтательными глазами в угол комнаты.

Не ошибусь ли я, если скажу, что эти часы принадлежат вашему старшему брату, который унаследовал их от отца?

— Вы заключаете это, без сомнения, из инициалов Г. В. на крышке.

— Совершенно верно. В. — это инициал вашей фамилии. Судя по цифровой дате, монограмме почти пятьдесят лет, так что она так же стара, как и часы. Следовательно, последние были сделаны для прошлого поколения. Ценные вещи обыкновенно переходили к старшему сыну, который большею частью носил имя отца. Так как ваш отец, насколько мне известно, умер много лет тому назад, то ваш старший брат и имел с тех пор эти часы. — Пока все верно, сказал я. — А что вы, кроме того, можете сказать?

— Он был очень распущен в своих привычках — распущен и небрежен. Он получил хорошее состояние, но скоро, однако, все растратил и жил в бедности. Иногда его положение улучшалось на некоторое время, пока он, наконец, не запил. Вот все, что я мог узнать», (стр. 172–174).

Несколькими строками далее приводится и разъяснение того, каким путем Холмс пришел к подобному выводу. «Я вообще никогда не угадываю. Это отвратительная привычка, которая разрушает способность к логическому мышлению. Этот результат кажется вам таким удивительным потому, что вы не следили за ходом моих мыслей и не заметили незначительных признаков, которые могут привести к важным выводам. Каким путем я пришел, например, к заключению, что ваш брат был небрежен? — Рассмотрите хорошенько крышку от часов. Вы заметите, что она не только сдавлена в двух местах, но вся в шрамах и царапинах, — это является следствием привычки носить в одном кармане вместе с часами другие твердые предметы, как-то монеты, ключи и т. п. Но тот, кто обращается таким образом с дорогими часами, должен быть небрежным человеком. Для того, чтобы это узнать, не нужно большого остроумия. Точно так же не нужно быть особенно сообразительным, чтобы вывести заключение, что наследник такой драгоценной вещи был вообще хорошо обеспечен. — Содержатели ссудных касс в Англии обыкновенно, как известно, выцарапывают на внутренней стороне крышки заложенных часов номера залоговых квитанций, продолжал Холмс. И вот на этих часах я через увеличительное стекло увидел ни более, ни менее, как четыре таких номера, — доказательство, что ваш брат часто бывал в стесненных денежных обстоятельствах, но все-таки дела его временами поправлялись, иначе он не мог бы несколько раз выкупать свои часы. Посмотрите теперь еще раз на внутреннюю крышку. Вы видите вокруг отверстия для ключа множество царапин — это следствие того, что ключик выскальзывал из рук. На часах трезвого человека вы никогда не заметите таких царапин, но у пьяницы их находят сплошь и рядом. Он заводит часы иногда и ночью, оставляя на них доказательство неуверенности своей руки. Где же во всем этом тайна?» (стр. 175–176).

Только что приведенный отрывок вполне ясно характеризует метод наблюдения и дар наблюдательности, которыми владеет Шерлок Холмс. В этом отрывке вполне ясно раскрывается та точная последовательность мыслей, подчиненная строгой причинной зависимости, последовательность, которая через цепь поразительно быстро ассоциируемых образов скоро приводит к верному конечному заключению. Здесь перед вами поразительная быстрота ассоциации. Подобные только что приведенному примеры обильно рассыпаны по всем рассказам. На страницах 10-й 1-й серии рассказов и на 100-й и 165-й 2-й серии представлены примеры такой же силы и яркости, как и вышеприведенный. Во всех рассказах мы постоянно наталкиваемся на прекрасные примеры индукции, основанной на тщательнейшем изучении мельчайших фактов, в обычной жизни обыкновенно ускользающих от нашего внимания только потому, что они мелки и слабо затрагивают наше внимание. Выше я мельком коснулся способов изучения явлений, с которыми Шерлоку Холмсу приходилось иметь дело. Всякое заинтересовавшее его обстоятельство или явление подвергалось всестороннему изучению, тщательно исследовались все побочные явления данного события, строго устанавливались сходства отношений явлений, исключалось все невозможное, случайное. У Холмса существует странное правило «после того, как отбросишь все невозможное, ищи истину в том, что осталось, как бы невероятным это тебе ни казалось». Принимая, что «жизнь представляет собою громадную цепь причин и следствий, что по каждому звену можно узнать суть целого», Холмс сосредоточивает все свое внимание, все силы своего ума на тщательном изучении отдельных звеньев великой цепи и рассуждает, вооруженный строго проверенными фактами. Он никогда не гадает, не угадывает, не судит по впечатлению, так как способы угадывания и суждения по впечатлению приучают нас к поверхностности, отучают от вдумчивости и сплошь и рядом наталкивают на ложные и излишне поверхностные выводы. Угадывание и ссылка на свидетельство той или иной эмоции без точного и глубокого познания факта вредно отзываются на логическом мышлении. Повседневная жизнь указывает нам, что громадное большинство людей сильно склонны к суждению по впечатлению. Часто отношения между той или иной категорией людей устанавливаются только на основании «первого впечатления», подогретого случайным состоянием и характером эмоций в данную минуту. С каждой страницы на нас смотрит правило — не рассуждать под влиянием предвзятых идей и предрассудков. Предвзятые идеи могут заставить нас искать наличность причинной зависимости явлений там, где ее нет.

Холмс, исследуя известное явление, анализирует массу предшествующих ему явлений и, если хотя одно из них, даже самое незначительное, самое, по-видимому, невероятное не уничтожает данного явления, когда все другие ингредиенты отброшены, то это одно, хотя бы и невероятное явление, считается причиною исследуемого. Всякое сложное явление, где сосуществуют несколько причин, он упрощает, выделяя из этого явления все то, что могло получиться от уже ранее известных ему причин; после этого уже исследует получившийся неизвестный остаток. Шерлок Холмс нигде и никогда не разбрасывается, никогда и ни под каким видом не оставляет нерасчлененным данное обстоятельство, в разнообразии старается видеть единообразие.