Шепот блуждающих песков (СИ) - Страница 13

– Маршрут – прежний. Вам, ваше высочество, нужно как можно скорее вернуться в столицу, – изрек Хантер как само собой разумеющееся и начал активно рыться в своем бауле.

Он извлек трубку, набил ее табаком и с наслаждением затянулся.

На мой вопросительный взгляд он пояснил:

– Так мне лучше думается.

Знала бы я, до чего докурится муженек, – самолично заставила бы его проглотить весь кисет с табаком и закусить трубкой.

Хантер с наслаждением затянулся. Небольшая трубка с красной чашей и чубуком, простая и благодаря этому изящная, смотрелась в руках сиятельного весьма органично. Он в задумчивости то прикусывал ее, то отнимал ото рта, выпуская кольца дыма.

Казалось, он так поглощен этим своим занятием, что перестал замечать что-либо вокруг. Я же решила воспользоваться моментом, чтобы заняться весьма важным и ответственным делом на благо собственного долголетия. А именно: удрать.

Шаг. Второй. Третий. Сначала я медленно отступала спиной вперед. А потом, обойдя Децли так, чтобы туша ящера закрыла меня от сиятельного, подхватила любимый гаечный ключ и задала стрекача. Если бы еще вчера кто мне сказал, что я решусь в одиночку отправиться по пескам, – я посмеялась бы над шутником. Это же чистое самоубийство.

Вот только сегодня поменялись сразу два обстоятельства. Пустыню мы уже преодолели, а маячившее в перспективе плато славилось не только меньшим количеством опасностей на квадратный дюйм, чем пески, но и большим изобилием. Так что вероятность подохнуть от голода и жажды резко уменьшалась. А вот рядом с муженьком (второе обстоятельство), как оказалось, – самое опасное место в империи. И если он к такому привычен, то я – нет. Посему я решила самоуволиться с должности его дражайшей супруги.

Вот только, гонимая острым желанием спасти свою шкуру, я не учла одного: наличия слишком ценного и разговорчивого балласта в виде привиденистого кронпринца. Эта полупрозрачная венценосная особа, хоть и не весила ни грамма (и по этой причине физически мне помешать не могла), оказалась коварнее коровьей лепешки. О возможности вляпаться в последнюю тоже можешь напрочь забыть – и вспомнишь лишь только тогда, когда это произойдет. Но она хотя бы воняет после, а не до инцидента. В отличие от его высочества.

Ехидное «А досточтимый лорд Элмер в курсе, что его жена собирается от него скрыться?» вызвало у меня целую гамму чувств. В основном – матерных.

Зато ответ сиятельного удивил не только меня, но и духа:

– В курсе, в курсе. Ждал, когда Тэсс отбежит подальше, чтобы дать команду Децли догнать ее. Ему нравится игра в салочки, особенно когда добыча верткая. В результате ящер бы получил похвалу хозяина, а я – удовольствие от лицезрения своей женушки, которую Децли притащит обратно за юбку, – усмехнувшись, закончил лорд стихий.

Перспектива быть зажатой в зубах ящера на манер обглоданной кости в пасти пса не прельщала. Пришлось возвращаться.

Пришла, села напротив Хантера и уставилась на него, не говоря ни слова.

Сколько продолжалась игра в молчанку – не знаю. За это время стремительное и жаркое солнце успело основательно прогреть серые камни, мимо нас величественно пронес свое жало здоровенный скорпион, а песчаный заяц, высовывавший свои любопытные уши из норы, – напроситься на обед. Как наверняка думал сам косой – к нам. Как полагала я – зайчатинка весьма неплохая альтернатива вчерашней крупяной каше.

Мое поведение нервировало даже меня саму, что уж говорить о привидении. Вот только Хантер оставался спокоен. Табак в трубке закончился, и муженек невозмутимо созерцал окрестности. Песок, камень, чахлая, но настырная трава, лишаистыми пятнами торчавшая то тут, то там, и четыре трупа. Децли, флегматично жующий скорпиона. В общем, как ни крути, умиротворяющая картина.

У меня невольно вырвалось:

– И зачем ты тогда отрезал голову гремучнику, раз твой ящер все равно жрет всякую ядовитую гадость?

На удивление, Хантер удостоил меня ответом:

– Яды ему не страшны, а вот свинцовые пули плохо влияют на пищеварение. – А потом безо всякого перехода: – Давай уже, спрашивай, чего хотела. Чувствую, пока не выяснишь все и не поймешь до конца, во что тебя угораздило ввязаться, побеги будут происходить с завидной регулярностью. А я или ящер можем в очередной раз и не успеть.

Так, значит, то, как меня поймал Децли, – не случайность? Хантер специально натаскал своего «песика» на подобные трюки и был уверен, что в случае падения меня поймают. Отрадно.

Вслух же я спросила совершенно иное:

– Раз уж ты сам заговорил о вопросах и ответах, объясни мне, недалекой, из-за чего я чуть в лепешку не расшиблась? И раз те, что гнались за нами, мертвы, – я красноречиво обвела взглядом трупы, – может, не стоит так спешить?

– Ты права: пока спешить больше незачем, – усмехнулся Хантер и добавил: – Жаль лишь, что до ближайшего поселения – там нас могут ждать новые джентльмены революционной удачи.

Я согласилась с очевидным: те, кто гнался за нами из Столицы, вновь напасть на меня с сиятельным не смогли бы по той уважительной причине, что ныне лежали, подражая органическому удобрению.

Смысл дальнейшей речи супружника оказался и вовсе печальным. А именно: в империи назрел заговор, да причем такой, что еще немного – и грянет революция. Похищение принца – лишь вершина айсберга. То, как кружок любителей смены власти превратился в организованную агентурную сеть, прохлопали и имперские безопасники, и внутренняя разведка.

– И кто же такой гениальный оказался? – задала я риторический вопрос, имея в виду автора не только похищения кронпринца, но и всего этого безобразия.

– А вот это еще предстоит выяснить, – развел руками Хантер. – Ясно только одно. Переворот – дело жутко затратное и нервное. Попробуй найди фанатиков, готовых лезть на баррикады, и убеди их благородством идей или звоном золота – это уж кому что ближе. Но то, как революционеры подготовлены, – впечатляет.

– И что вы теперь намереваетесь делать? – это в разговор включился кронпринц.

– Для начала, думаю, отпустить ездового ящера. Слишком уж Децли приметный. А далее… Рад сообщить, что мы осчастливим нашим появлением пассажирский поезд. Именно на нем и доберемся до Альбиона. А мисс Тэсс у нас станет горничной. Моей горничной.

– Горничной лорда… – недоуменно протянул Микаэль.

– Почему лорда? – иронично изогнул бровь Хантер. – Леди. Почтенной престарелой леди.

С сиятельным я познакомилась неполных два дня назад, а чувство, что медленно, но верно схожу с ума, уже не покидало меня ни на минуту. Зато Хантер вел себя, словно все как всегда: невозмутимо собрал поклажу, насвистывая бравурную песню себе под нос, упаковал остывший огненный камень, бережно свернул награбленное у четверых утренних визитеров. Крохобор! А еще – благородный.

Хотя он называл свою добычу «уликами». Почему – не пойму, но это его слово вызывало у меня воспоминания о садовых слизнях.

После того как все наши пожитки были уложены, а я сама – закинута в седло ящера, блондин остановился, окинул взглядом неудачливых революционеров и щелкнул пальцами. Вспыхнувшие, как свечки, тела, оставили после себя четыре горстки пепла. Поди теперь догадайся, что произошло.

Запрыгнув в седло за моей спиной, Хантер дернул поводья. Сегодня Децли был нетороплив и основателен: даже днем взбираться по круче на плато оказалось весьма опасно. На особо крутых подъемах нам приходилось спешиваться. При этом я позорно цеплялась за шипы на хвосте здоровенной рептилии. Впрочем, тварюшка не сильно возражала. Лишь недовольно косила на меня взглядом и порыкивала.

Когда под ногами исчез наклон, я даже не заметила. Сигналом, что мы все же закончили ползти вверх и теперь будем передвигаться относительно горизонтально, стало хантерово «забрались».

Лишь после этого я удосужилась оглядеться. Впереди причудливо переплетались зеленоватая бездна озер и монументальные каньоны из серого камня, скальные массивы, напоминающие старинные замки, рассеченные долинами бурных порожистых рек со множеством водопадов, и горные вершины, усеянные каменными россыпями и снежниками.