Шейх моей сестры - Страница 6

Но в моей голове крутились яростные выкрики Шахира. Распутница. Предательница.

Я никогда не замолю свои грехи перед всевышним.

– Он ошибся, назвав тебя распутницей.

Мужчина прервал тишину. Почувствовала на себе внимательный взгляд. Изучающий, словно впервые меня видел. Наверное, подумал, что я плакала, но это не так. Слез не было, только разочарование и чувство вины, съедающее изнутри до костей.

– Наверное.

– Коран велит защищать свою женщину и доверять ей. Я всегда буду оберегать тебя, но хочу задать один вопрос.

– Конечно.

– Я могу верить тебе, Амина?

Я не ответила на этот вопрос, а молча смотрела на строгого и уверенного Карима, от взгляда которого у меня до сих пор шли мурашки по коже. Он подхватил мое лицо в ладони и глядел в мои глаза. Долго смотрел, будто пытался узнать ответ во взгляде.

И, кажется, он его нашел.

– Я знал, что не ошибся.

Муж отодвинулся и отвернулся к окну, я последовала его примеру, лишившись тепла шейха, а через несколько минут мы припарковались около огромного замка, где проведем первую брачную ночь.

Хайя оказалась права, у меня действительно будет дом на Персидском заливе. Недалеко отсюда пляж для местных, куда мы ездили купаться еще детьми. О нем не знали ни туристы, ни гости Дубая, и папа спокойно отпускал нас одних с братом или охраной, если сам не мог пойти. Тогда мы еще не задумывались о будущем, о том, что судьба приготовила нам отведенный жизненный путь, в котором не будет ни радости, ни смеха. Только боль. Сплошная боль.

С этими ощущениями зашла в огромный дворец вслед за своим мужем. Многие сейчас подумают, что я попала в сказку. Казалось, дворец сделан из огромного слитка золота – настолько в нем было светло и ярко. А аромат мускуса, смешанного с бахуром, наполнил мои легкие. Почти как дома, только раза в три больше, хотя раньше мне казалось, что больше родительского особняка не увижу в городе.

Я ошиблась во всем.

– Здесь молитвенная, – мужчина провел меня в просторную комнату в золотисто-красных оттенках, полностью покрытую ворсовым ковром.

– Я буду молиться не в комнате?

– На твое усмотрение. Ты можешь молиться здесь, в комнате или присоединиться к прислуге.

У них отдельная комната? Хотя не удивительно, у нас тоже некоторые помощницы Назиры молились отдельно. Но я помню лишь маму с дочерью, и то приходящих пару раз в неделю последние два года, а после отъезда в Лондон их не видела.

– Здесь столовая и кухня. Девушки уже спят, но с утра можешь обсудить с ними меню и руководить процессом.

Ага…

Единственное, что пронеслось в голове, но я промолчала и ничего не сказала вслух. Шейх повел меня на второй этаж к самой большой двери с позолоченной аркой. Он раскрыл обе створки за ручки, словно желал распахнуть передо мной весь мир, сотканный из золота и шелка. И я бы оценила масштабы комнаты, огромный балдахин над кроватью, больше похожей на четырехспальную, множество красно-белых оттенков и блеска. Даже лепестки роз на покрывале и вокруг не оставили бы меня равнодушной.

Но не сейчас, когда я морально подавлена, а сердце, казалось, вовсе не стучало. Потому что его больше не было. Оно разбито на мелкие кусочки, а вместо него вставили камень, поддерживающий мою жизнь.

– Здесь мы проведем ночь.

Я зашла следом в огромную комнату и услышала, как громко захлопнулись за нами двери. Врата в прошлую беззаботную жизнь резко закрылись.

– Шейх Карим, я могу…

– Зови меня просто Карим. Теперь ты моя жена.

Шейх приподнял уголки губ, и я заметила небольшие лучики морщинок вокруг его карих глаз. Они не сияли золотом, как в первую нашу встречу, а придавали вид спокойного и рассудительного мужчины.

– Хорошо, шейх… то есть Карим.

Он кивнул и прошел вглубь комнаты к террасе и подозвал к себе жестом. За все время Карим ни разу не коснулся меня. Не взял за руку, не касался случайно шеи, где красовалось золотое колье, подаренное им. Он не смотрел на меня с того разговора в Роллс-ройсе. Беспокоило ли меня это? Нет. Снова равнодушие в груди, оставленное Шахиром на свадьбе.

Я вновь пошла следом за своим мужем и оказалась на просторной террасе с видом на залив. Доносился шум волн, и я могла вдыхать влажный и соленый воздух. Жаль, не сняла хиджаб, чтобы почувствовать, как ветер трепал бы их в разные стороны.

– Ты можешь завтракать здесь, если тебе нравится вид. Утром здесь очень уютно.

Я лишь кивнула, наслаждаясь видом и получая хоть какое-то удовольствие от последней пары часов. Хоть что-то почувствовала вместо пустоты. Но это лишь капля в море к моему осознанию новой и незапланированной жизни.

– Если не готова к брачной ночи, мы можем просто поговорить, познакомиться ближе.

– Что ты хочешь знать обо мне?

– Все.

– Разве папа не все рассказал обо мне?

– Этого мало. Я хочу узнать от тебя.

Он не отрывал от меня взгляд, и на мгновение я почувствовала то же волнение, что и в первую нашу встречу. Но всего лишь на мгновение. Медленно развернулась к нему и впервые за несколько часов почувствовала его прикосновения на своей коже.

– Я хочу тебя увидеть, – и прикоснулся пальцами к белой ткани на моей голове.

Я помогла ему стянуть невидимки и заколки, которые удерживали хиджаб, и сняла его. Затем попыталась вытащить шпильки из волос, благо попросила стилиста не затягивать туго прическу и не особо колдовать над ней из-за хиджаба.

Длинные волосы спали густым черным водопадом на плечи. Он коснулся их пальцами и слегка приблизился, словно втягивая запах волос. Даже прикрыл глаза. Мне стало на мгновение неловко, потому что мои волосы могли пахнуть лишь укладочными средствами. Я опустила глаза и почувствовала, как краска прилила к лицу. Мои волосы никто не трогал, даже Шахиру не позволяла касаться себя, кроме ладоней.

– Какие у тебя планы на жизнь, Амина?

Карим задал вопрос настолько неожиданно, что я резко подняла взгляд и заметила, что он вновь отпустил пряди и отошел. Я глубоко вдохнула, чтобы поделиться с ним успехами в лондонском университете, чтобы рассказать о планах по созданию нейросетей здесь, в Эмиратах. Они помогли бы развить внутреннюю компанию отца с технологической стороны, несмотря на то, что он не воспринимал мои намерения всерьез. Если бы он свернул мой план, то я бы работала на местную фирму или на европейскую, накопила бы денег на открытие собственной компании. Я бы изменила этот мир, я хотела этого. Я хотела изучать потребности людей и закрывать их своими проектами.

Но вместо этого всего лишь промолчала, потому что свадьба разрушила все. Мужчина подождал несколько секунд, но я тяжело выдохнула и повернулась к заливу. Волны спокойные, ветер едва чувствовался на коже.

– Ответишь, как будешь готова. Если хочешь, можешь задать мне вопросы.

– Ты ответишь на все?

– Постараюсь, – усмехнулся мужчина.

– Почему ты взял в жены именно меня?

– Ты красива.

– Не боишься, что я окажусь глупой и наивной девчонкой, которой нужны лишь статус и богатства семьи эмира Дубая?

– Нет, – ответил он четко и уверенно, словно знал, что я ни за что не воспользуюсь статусом его семьи ради собственного благополучия. – Ты не показалась мне глупой.

– Казаться не есть истина.

– Интуиция никогда не подводила меня.

Зато она подвела меня. Когда я возвращалась домой на помолвку Хайи, не подозревала, что через несколько недель сама окажусь замужем за племянником эмира. И до конца жизни буду расплачиваться за этот поступок, за грехи, совершенные перед своей семьей и перед Шахиром.

Современные люди обращаются к всевышнему, только когда им что-то нужно. Но никто не обращает внимания, когда он нуждается в нас…

– Ты, наверное, устала. Ложись спать.

Внезапно шейх покинул террасу, а затем комнату, снова хлопнув дверьми. Надеюсь, не запер, как Назира в свое время. Интересно, почему он не остался со мной и не настоял на брачной ночи?