Шейх - Страница 42

То, что боевики окончательно дали дёру, Гуревич понял по тому, как в его сторону почти перестали лететь пули, а впереди если и мелькали вражеские фигуры, то, по большей части, виделись они со спины, к тому же, убегающие даже не пытались отвечать на посылаемые в их сторону очереди. Бандиты бежали, падали, пытались уходить зигзагами и прорываться короткими перебежками, но всё равно количество их разбросанных по лесу трупов всё увеличивалось и увеличивалось. Наконец целей не стало, и Игорь с двумя оставшимися бойцами головного дозора вошёл на территорию базы.

— Максим — вправо, Серёга — влево, прикрывать! — отдав команду, Гуревич двинулся по её территории, внимательно осматривая прилегающую местность и проверяя оставленные помещения. Иногда ему что-то казалось подозрительным, и тогда он или его бойцы вначале стреляли вовнутрь схрона, (или даже бросали гранату), а уже потом разглядывали, есть ли там кто или нет.

Увы, но в только что отрытых землянках царило запустение. Лишь в крайней из них вдруг наметилось какое-то движение.

— Стоп! — окрик Гуревича остановил уже вознамерившегося кинуть гранату Сергея. И тут же тишину разорвал новый, уже гораздо более грозный окрик: — Выходи! Руки вперёд!

Тонкий всхлип, шарканье ногами, и в дверном проёме показалась чёрная, гораздо более чёрная, чем обыкновенный загар, рука.

— Негр. Араб, — невольно вырвалось у залегших неподалеку бойцов, взявших наизготовку вход в земляное укрытие. — Наёмник.

— Ни ест наёмник, — отрицательно размахивая руками, на свет вылезла толстая фигура дрожащего от страха негра. — Мы ест телегрупп. Кино, кино, — повторил он дважды, похоже, опасаясь, что его не поймут или поймут не так.

— Кинокрут, значит? — усмехнулся Гуревич, и эта усмешка не сулила часто моргающему негру ничего хорошего.

— Я, я, — почему-то по-немецки ответил помощник оператора, по совместительству бывший агентом одной из иностранных разведок. И его страх по большей части был напускным, укладывающимся как раз в рамки отведённой ему роли тупого неудачника.

— И какое же кино ты собирался снимать? — Игорь едва подавлял в себе желание проехаться прикладом по этой жирной, трясущейся роже.

— Вот, — появившийся из-за спины боец первой тройки ядра бросил под ноги негра разбитую пулей телекамеру. — Второй там, — кивок головой за спину. Засаду на наших снимать собирались.

— Хорошее кино! Ну что, сволочь, и кто вас на эту натуру пригласил? — Игорь до дрожи в руках жаждал со всей пролетарской ненавистью врезать по зубам этому гаду, но он уже принял решение, и разбитое лицо могло создать некоторые проблемы в последующем.

— Я есть помощник оператор, я не знай. Мне платить, я ездить…

— Платить, ездить, я только теряю время! — Игорь поднял автомат. — Отъездился…

На лице агента нарисовался ужас от осознания происходящего, и в следующий миг в его жирный живот влетела длинная автоматная очередь. Помощник оператора Сэм — а точнее специальный агент Стивен — с сиплым стоном начал оседать на землю.

— Добить? — без всякого сожаления к умирающему спросил у командира подошедший Андрей.

— Сам сдохнет. Возьмёте какой-нибудь ствол, кинете этой сволочи, — и, сплюнув на землю: — По мне такие как он гораздо хуже тех, — кивок вверх, в сторону валяющихся в лесу вражеских трупов. — Те хоть сами на грани, а эти… падальщики! — Гуревич ещё раз сплюнул, теперь уже не на землю, а на корчившегося на земле Стивена. — Не согласились бы эти сволочи, может, засады никакой бы и не было. — Затем, не обращая внимания на стоны умирающего: — Пошли наверх к «тыловикам». — И уже отойдя на приличное расстояние, напомнил идущему сзади Сергею: — Только про ствол потом не забудьте. А то наедут, блин… мать… всякие правозащитники…

— Сделаем! — Мельников, незаметно смахнув выступившую на глазах слезу, (убитого Григория Ляпина уже потащили наверх, к занимаемым Ефимовскими бойцами окопам), повернулся ко всё ещё копошащемуся на земле Стивену и тоже плюнул. — Сволочь! — только и донеслось до уже почти поравнявшегося с тыловой тройкой Гуревича.

Теперь здесь — около тылового разведдозора — собралась большая часть группы: собственно, сама тыловая тройка, первая тройка — точнее, двойка ядра и потерявший сегодня Ляпина головной разведдозор.

Первая же тройка ядра, точнее, тоже двойка, находясь на позициях Ефимова, совместно с подошедшей группой Крушинина собирала раненых и оказывала им первую медицинскую помощь.

— Чибисов! — уже на подходе крикнул Гуревич, и впереди сразу наметилось движение. — Докладывай, что тут у вас произошло. — Игорь ещё не отошёл от горячки боя, и его слова звучали резко и зло.

— Командир! — Лёха Чибисов выбрался из-под завала маскировавших его укрытие и теперь вот рухнувших на него веток. — Туда ушли, — ствол его автомата качнулся вдоль убегающего вдаль ручья и пошёл вверх.

— Мы там их не хило окучили! — влезая в разговор, похвастался стоявший рядом с Лёхой Васька Быков, по виду и по уверенности в себе действительно напоминающий быка.

— Это точно. Они трупы вытаскивать сунулись, ну мы их и прищучили! — Леха улыбался, хотя его руки нервно дрожали.

— Понятно, а трупы там откуда?

— Да чуть раньше вальнул я там кого-то… — эмоции бурлили и переполняли Чибисова. — Мы их хорошо сперва окучили.

— А потом они нас! — хихикнул совершенно не соответствующим своей фигуре смешком Васька. — Вон Федьку подстрелили, — Быков кивнул в сторону лежавшего неподалёку и тихо стонущего командира тыловой тройки.

— Пошли, посмотрим, кому вы там дали просраться. Андрей, раненого и пленных к выходу из леса! — И, махнув рукой: — Быков, Чибисов, за мной!

Отдав команду, Игорь развернулся и стал не спеша спускаться вниз, мимо базы, по только что пройденной тропе. Выехавшая за ними бронеколонна ещё только подбиралась к району…тов и время для досмотра у Гуревича и его бойцов ещё было.

Проходя мимо трупа — теперь уже трупа Стивена, Игорь ещё раз сплюнул, кинул ему на спину захваченный у пленных боевиков автомат и поспешил дальше.

Время шло, а новых сообщений от Ибрагима Келоева не поступало, и по тягостному молчанию в радиоэфире Шамиль понял: тщательно продуманная и лично им разработанная операция провалилась.

Шамиль уткнулся лицом в подушку, обхватил голову руками и, чтобы не взвыть, заскрежетал зубами. Злость на старшего Келоева за столь бездарное выполнение задуманного переполняла Басаева, и это не сулило Ибрагиму Келоеву ничего хорошего.

Если бы майор мог, он бы сам впрягся в никак не желающий взлететь и полететь со сверхсветовой скоростью БТР. Кричать и стучать по лбу сидевшего за рулём водителя было без толку. Он и без того выжимал из своего железного коня всё что можно, он и без того буквально летел, почти на грани проходя повороты и на прямой выходя на предел скорости. Но Никишину хотелось большего, хотелось, чтобы они уже были там. Чтобы… одним словом, чтобы успеть. Вот уже и группа Гуревича зарубилась, вцепилась в противника, сходу смяв его боевые порядки. А они всё ехали. Никишин нервничал и, нервничая, едва слышно пел какую-то песенку. Не помогало. Наконец показалась окраина селения…ты. Совсем немного, и теперь по грунтовке вверх, до самого места боя.

— Влево вот по той дороге, — скомандовал майор и, подлетев на очередной канаве, даже не стал материться на вовремя не притормозившего водилу, лишь крепче вцепился в висевший на ремне автомат и сплюнул на мелькающую под колесами гальку. В ответ на полученную команду водитель кивнул и, почти не сбавляя скорости, свернул на старую, давно неезженую дорогу. Загрязняя воздух не прогорающей солярой и завывая, «восьмидесятка» начала подниматься в гору. До места боя оставалось совсем ничего.

Того, что на старой дороге могли быть установлены такие же старые, забытые противотанковые мины, майор вовсе не исключал, но наверху по-прежнему гибли ребята его отряда, и он предпочитал рискнуть, а там будь что будет…