Щуки в море (СИ) - Страница 59

— По-моему опыту, где-то полтора наших часа, — ответила тарлаонка.

— То есть два наших, — подсчитала землянка и посмотрела на часы — было около пяти утра.

— Седьмой день седьмого месяца, семь часов? — неожиданно появилась Лейла, встречавшая в Ташкенте Абдулбасита и Дильшоду. — Только с годом промахнулись — шестой!

— Да ну тебя! — шутливо отмахнулась Ната. — Меня больше беспокоит, что молоко кончилось, которое Диля оставляла. Проснётся Динарочка — чем кормить? Да, они-то нормально долетели?

— Конечно! Отец настолько хорошо себя чувствует, что сам встречать поехал, — улыбнулась Лейла. — Чуть-чуть опоздал, бизнес-класс же раньше выходит, так что я успела передать подарок, — девушка вышла на кухню, где за столом прикорнула Аня.

— Лейла, как Даша? — вскинулась она сквозь полудрёму.

— Вроде скоро уже. Может быть, поспишь нормально, раз я здесь?

— Не-а! — Аня азартно тряхнула кольцами в ушах. — Дождусь! Давай кофе выпьем?

— Давай! И ещё чай заварим для Меллеан, — подруги уселись за стол и приступили к посиделкам, временами выходя, когда их просили что-то принести.

— Даша говорит — одну-то никак не родит, как же ей двоих выкормить? — вспомнила Лейла. — Шутит, я так понимаю.

— Конечно! — улыбнулась Аня. — Я её полтора года знаю — железная леди на самом деле! Вот кто бы из нас принял такое служение?.. — она начала говорить что-то ещё, но в этот момент раздался долгожданный крик, и девушки, вскочив, рванулись к Даше. Лейла всё-таки успела бросить взгляд на часы — было семь минут восьмого.

— А? А-а! — явившаяся душа ещё не умела говорить, но уже хотела что-то сказать, и все пять фей неожиданно поняли её — каждая на своём родном языке:

«Я вернулась! Встречайте!»

[1] Перевод А. Ахматовой.

[2] Кимбут — тарлаонская мера веса, около 730 граммов.

[3] Фенедис — букв. «будущий владеющий домом», вежливое обращение к ещё не женатому сыну крестьянина, ремесленника или купца.

[4] Чжэн Хэ (1371–1435) — выдающийся китайский мореплаватель и дипломат.

[5] «Хвала Аллаху, Господу миров!» (арабск.)

[6] Лао-цзы, «Дао дэ цзин».

[7] «С точки зрения желательного закона» (лат.)

[8] «Диль» — в переводе «сердце, душа».

[9] Х. Манрике, «Стансы на смерть отца» (пер. Н. Ванханен).

7 июля 2006

Над Москвой всё ярче разгоралось летнее солнце — было чудесное утро седьмого дня седьмого месяца. Утро победно лилось в распахнутое окно, и Даша, при полных регалиях Лесной Сестры, протягивала солнцу новорождённую девочку — возвращённую в мир Олю.

— Слышите, Стихии? Слышите, люди? — шептала фея. — Она вернулась!

— Любимая моя… — неслышно подошёл сзади Алексей.

— Лёшик, не надо слов, — Даша, смотря влюблённым взглядом, передала ему младенца. — Я вернула её! Подержи и ты на руках.

Они молча стояли, созерцая призванного ими человека — стояли, пока не заплакала Динара. Первой к девочке подбежала Ната, которая, развернув её, доложила:

— Сухая! Узбек кющать хочет!

— Раз хочет, накормим! — фея быстро переоделась в домашнее платье. — Выкормить-то я обеих выкормлю, — она печально вздохнула. — Только мать из меня никакая, неласковая я, вы же знаете! — Ната, Лейла и Аня стояли чуть поодаль, не было только Меллеан, которая заторопилась на Тарлаон, прихватив с собой чуть ли не килограммовый мешочек с чаем. — Как там Линкин отчим говорил — «хуже неласковой матери только немудрый отец»? Вот не хочу для Оли с Динарой такого детства, как у неё было!

— Дашенька, солнышко наше! — приобняла её Ната. — Будет у них ласковая мать, и не одна! И сестра будет, и отцы есть. Неужели не вырастим?

— Вырастим! — озорно улыбнулась Аня. — Мы феи или кто?