Щукарь(СИ) - Страница 2

- Голубушка, Ольга Михайловна, постарайтесь вспомнить происшествие предельно точно, всё же то, что вы говорите, не укладывается в рамки научно объяснимого факта. Горячий кувшин. горящие простыни, лейтенант как мы знаем не курит, да и был без сознания, откуда огонь? Комиссия из трёх человек допрашивала свидетельницу происшедшего.

- Да откуда же я знаю ваше превосходительство, отвечала та начальнику госпиталя, - слышу в палате как будто стрельнул кто-то, я вбежала, вижу простыни тлеют, схватила кувшин, да и залила огонь, и только потом почувствовала, что руку ожгла, кувшин то горячий был. Вот извольте видеть ожог, сестра милосердия предъявила комиссии свою ладонь. - Там всё горячее было, и кровать, и стул и даже пол около кровати. Как господин лейтенант не обгорел, ума не приложу, - простыня тлела и в головах и в ногах.

Двумя часами позже в палате.

Больной вдруг открыл глаза, приподнял над подушкой голову и начал с интересом осматривать помещение. Затем поднял руку, посмотрел на кисть руки, откинул одеяло, осмотрел остальную часть тело, ощупал живот, заглянул под бельё, затем спустил ноги на пол, сел по-стариковски опершись руками о колени. Пару минут спустя встал, попробовал сделать шаг, и едва не упал, тело привычно дёрнулось вперёд, а вот ноги запоздали, заплелись одна за другую и молодой мужчина едва не упал.

- Хорошо, что держался за спинку кровати, а то упал бы ничком и расквасил бы себе физиономию, подумал Баскин, - что теперь делать? Хорошо хоть вся память этого Колбасьева сохранилась, а то хорош бы я был со своим 'товарищи офицеры и матросы', а уж мою писанину без ятей, признали бы вообще безграмотной. Что мы имеем? Этому телу, 29 лет, прекрасное здоровье, хорошее образование, пытливый ум, изобретатель. До Русско-японской войны 13 лет, до Революции 26 лет, до смерти Колбасьева 27 лет. Да, да, я вспомнил краткую биографию моего реципиента. В 18 году его растерзает банда крымских татар. А до этого, он изобрёл электрическую подводную лодку и поехал с ней в Порт-Артур на войну с японцами, но что-то там не задалось, лодка не сделала ни одного боевого выхода и была затоплена в какой-то бухте. Покопавшись в памяти, я вспомнил чертёж лодки и сразу нашёл несколько недостатков в её конструкции, и несколько конструктивных решений, которые буде применёнными, на порядок бы улучшали боевые возможности лодки.- А ведь я могу это сделать! Довести проект до ума, и таки построить убийцу броненосцев. Господин Того, привет вам из будущего и лично от меня, бывшего командира подводной лодки 'Малютка' ТОФ, лейтенанта в отставке Баскина Евгения Викторовича.

- Нет, вы посмотрите на него, в палату вбежал местный доктор Пилюлькин, мы понимаете ли собрали консилиум, все в недоумениях и в поисках диагноза, а наш страдалец уже стоит и улыбается. Как себя чувствуете голубчик? И присядьте пожалуйста на кровать, я хочу осмотреть вас. Сегодня ночью вы ничего странного не заметили? Хотя о чём я вас спрашиваю? Вы же лежали без сознания. Однако вокруг вас господин лейтенант, этой ночью творились чудеса, вдруг загорелось бельё на вашей кровати, и только благодаря сестре милосердия бдившей в это время на посту, вы не задохнулись в дыму. Что скажите?

Всё это время, невысокий и довольно упитанный доктор, крутился вокруг меня как юла, и то считал сердечный пульс, то заглядывал мне в глаза придерживая пальцами нижне веко, то просил высунуть язык и произнести звук а. Я же, прилежно исполнял все его просьбы, водил глазами за небольшим медицинским молоточком, дышал и не дышал, когда он прослушивал мои лёгкие и тона сердца с помощью смешной трубки.

- Что могу сказать вам господин лейтенант, на первый взгляд вы здоровы, но что-то мне подсказывает, вы чем-то встревожены, не нравится мне ваш взгляд, какой-то вы потерянный. Вам надо отдохнуть, съездить на воды на месяц другой, что скажите?

- Что я могу сказать доктор? Есть какой-то непорядок в голове, опять же шумит что-то в ушах, пару недель я бы отдохнул, но пару месяцев отдыха на водах мне не осилить, лейтенантское жалование сами знаете какое, а отчисления от патентов на мои изобретения пока невелики.

- Ну что же две недели, так две недели, подайте раппорт своему начальству об отпуске, а я со своей стороны отпишу ему же, свои рекомендации на ваш счёт. И прошу вас не злоупотребляйте алкоголем, голова знаете ли хрупкий сосуд сознания, чуть что и, - упокой раба бо-жия, гнусаво пропел доктор.

- Спасибо доктор, но я потребляю алкоголь только как лекарство в виде грога осенью или очень умеренно и под хорошую закуску в компании.

- По крайней мере, эти две недели точно воздержитесь. Обещаете?

- Обещаю.

- Ну и хорошо, ну и ладушки. Сегодня, завтра и послезавтра ещё полежите в госпитале, я хочу убедиться в вашей полной дееспособности, пока же вы батенька как я понимаю, и до туалетной комнаты не можете дойти. Вы не стесняйтесь, для того у нас есть мужской персонал, он если что, то поможет дойти, а не сможете, так милости просим на горшок. Да, да, на горшок-с. Сейчас вам принесут завтрак, затем матросик поможет вам с прогулкой, затем полдник, и снова прогулка в парке госпиталя, затем обед, послеобеденный сон, прогулка на свежем воздухе, ужин и сон. Есть ли у вас кто-то, кому надо сообщить о вашем несчастье?

- Есть конечно, но она живёт в Петербурге и поэтому не стоит её ставить в известность, выйду из госпиталя съежу к ней и пожалуюсь на свою оплошность лично.

- Вот и хорошо, вот и договорились, теперь позвольте вас оставить, мне надобно всё записать в журнал наблюдений.

Едва вышел доктор, как зашёл немолодой матрос с вопросом,- не изволит ли чего господин лейтенант.

- Изволю братец, доведи-ка ты меня до гальюна, слаб я ногами чего-то нынче.

- Дак, опосля полексического удара, не все и через полгода ходют, ваше благородие, енто вы по молодости лет на второй день на ноги встали. Свечку Николе-чудотворцу обязательно поставьте, как только выйдете с госпиталю, так сразу в храм, просветил меня матрос, насчёт моего диагноза и способа благодарности Всевышнему за лёгкое избавление от напасти. Сидя над очком в позе орла, я задумался, а кто я на самом деле? Лейтенант Баскин или лейтенант Колбасьев? И пришёл к выводу, что я всё же Баскин. Инсульт случившийся с Колбасьевым, дал возможность моей сущности захватить это тело, мозг которого отказался им управлять. Почему отказался, да фиг его знает, может тромб какой-то оторвался и закупорил сосуд питающий участок мозга, а может и по какой другой причине, мне Баскину, это было до фонаря. Места для моей доли памяти в мозгу пострадавшего лейтенанта хватило с избытком, Как говорится, 'всё моё, принёс с собой' и сейчас я изучал то, что знал он. Изучение проходило быстро, благо русский язык был родным обоим. Я кроме русского хорошо знал английский, а лейтенант немецкий в совершенстве и французский язык на бытовом уровне. В палату, я вернулся через умывальную комнату, где умылся, там же увидел своё новое лицо, которое было не хуже и не лучше его Баскина, лица в молодые годы, посетовал вслух на двухдневную щетину, на что сопровождавший меня матрос, стоявший рядом на 'всякий случай', заверил меня,- что опосля завтраку приведёт моё лицо в порядок, так как руки на бритье и стрижке больных он набил, и их благородия завсегда у него бреются. Завтракал без аппетита, какой аппетит, когда впереди не пахано, не сеяно, а время летит так, что не успеешь оглянуться, ан господин Того стучится броненосцами в ворота Порт-Артура. Зная как разворовываются казённые средства, отпущенные на строительство флота, положиться на государство я не мог, осталось раздобыть их самому, ну или в крайней случае продать, кому ни-будь патент и иметь с этого процент, денег с моей доли должно было с лихвой хватить на все мои замыслы. Быстро пролетели три дня в госпитале, я научился управлять своим новым телом, и в полдень четвёртого дня, уже стучался в кабинет начальника водолазной школы.

- Разрешите войти, приоткрыв дверь я обратился к сидящему за письменным столом колоритному на мой взгляд пожилому офицеру.