Щука в курятнике (СИ) - Страница 37

Пилания тут превзошла сама себя… она проштудировала несколько книг про Отца Основателя Америки, заказала в информатории компиляцию критических статей по поводу прегрешений власть имущих САСШ и создав гигантскую голограмму Джоржа Вашингтона, она вывесила ее над Форт-Ноксом и окрестностями накануне перемещения.

Джорж Вашингтон заклеймил потомков в стиле лучших памфлетов Марка Твена, после чего сверкнули зеленые молнии, грянул гром и на месте Форт-Нокса оказался геометрически правильный котлован в котором сидели, лежали и бродили охранники и персонал.И долгие годы после этого явления, в Америке существовали не только секты и общины, но и полноценная Концессия Благочестивого Джоржа.

А вот другой Джорж и его сотрудница Молли стали достопримечательностью Атолла… Когда члены Совета вошли в Пещеру 2038 где в оцеплении боевых гомункулусов находилось здание Форт-Нокса, аккуратно перемещенное в подготовленный котлован, то первое, что они услышали это были смешанный хриплый рев и пронзительный визг. Звуки эти доносились из покосившегося помещения бывшей подстанции, перенесенного вместе с «Обителью Желтого дьявола». Несчастная парочка в момент переноса находилась в процессе «тестирования» и теперь никак не могли разъединиться. После того, как все отсмеялись, царица Азазель мановением руки освободила «Сиамских близнецов» друг от друга (так их стали именовать с этих пор). Джорж и Молли попросились жить в рыбацкий поселок, куда и были отпущены, естественно после обработки реморализатором.

А американским золотом и ФРС занялись соответствующие сотрудники. На свеженапечатанные доллары закупались необходимые товары для Территорий принца Дакара, ну и спецслужбы их охотно использовали. Сначала, в процессе изъятия хотели прихватить и технарей из ФРС, но потом решили, что супергомункулусы справятся с любой техникой, была в них заложена предтечами функция, по освоению любой техники, да и в отсеках Селены, их были многие тысячи. А вот с золотом все было не так просто. Часть слитков оказались фальшивыми, да и золота было заметно меньше, чем ожидалось. Эх, не врали значит слухи.

Адмирал Канарис * - в этой земной истории, корветенкапитан Канарис, был повешен в Гамбурге красногвардейцами во время второго Капповского путча в 1918 году. Как говориться, от судьбы не уйдешь.

Пуддха* - древний индийский меч, с составной гардой в виде стальной латной рукавицы, защищавшей руку до локтя.

.

Прочитав очередной доклад уполномоченного СМЕРШ при посольстве Великого Княжества Синайского и Российской ЧК, капитана Государственной Безопасности Артамонова (бывший главный старшина и старшина группы трюмных, переведенный к себе графом после одной истории) императрица Ольга устало положила последний лист в папку и сказала грустно: «По моему в России сейчас не воруем только мы с вами генерал и мой муж. И что мне что всеми ими делать?».

«Я тоже не ворую» обиженно произнес начальник Чрезвычайного комитета по борьбе со злоупотреблениями, генерал князь Лаврентий Цанава по прозвищу Каратель.

«Ваше величество, я капитан» - смущенно пробормотал Артамонов

«С сегодняшнего дня вы генерал по корпусу жандармерии. За все что вы сделали для империи и для трона, это минимум того, чем я могу вас наградить» - ответила императрица.

Внезапно дверь в кабинет распахнулась и в нее буквально впал вдрызг пьяный Великий князь-консорт, генерал кавалерии Терлецкий. Он опустился на одно колено и буквально взвопил: «Ваше величество, простите или казните, но нет мне прощения. Я застрелил генерала Павлова». Наступившую было тишину нарушило кхеканье Карателя, заменяющее ему смех.

-«Ох спасибо тебе твое Высочество. Я уж никак не мог найти подход к решению вопроса с этим ворюгой, а ты сам все разрулил. Низкий тебе за это поклон»-

А Ольга, сверкнув глазами, сказала: «Полно тебе юродствовать друг мой сердечный. Спас приятеля от виселицы своей пулей. И пора уже зачистить, как говорят наши друзья из СМЕРШа, твой так называемый «Ближний круг». Мало что воруют, так еще девок тебе пытаются постоянно подложить, твое счастье что не оскоромился ни разу. По этой вот папке (императрица прихлопнула ладонью доклад генерала Артамонова), приказываю ЧК провести расследование с выводами для Трибунала. Председателем Трибунала назначаю Великого князя Терлецкого. Первым делом на расследование и суд, назначаю дело о хищениях в Пятом армейском корпусе. Уточняю, что Трибунал вправе только в трех решениях… смертная казнь, десять или двадцать пять лет каторги и в особых случаях оправдание. От сих и сим утверждаю отныне, что все враги империи разворовывающие ее достояние, будут отныне опричь от честных моих верноподданных. Как завещал наш великий предок император Петр, каждый казнокрад укравший на сумму стоимости веревки, на этой веревке и повинен быть повешенным».

Генерал Павлов заворовался, даже на фоне минувших проделок Светлейших. Он стал брать себе в карман пятую часть от подотчетных ему по Главному штабу Кавалерии* сумм, переписал на своего дядю Государственный конный завод и приказал ликвидировать честного ревизора из Финчасти, в кругах теневых воротил присосавшихся к военному бюджету, его кличка была «Двадцать процентов». А когда Терлецкий высказал ему претензии, предложил ему долю, причем золотом и девицами из личного гарема. Тут консорт и не выдержал, и всадил в бывшего приятеля всю обойму из трофейного Люгера, после чего выпил с адъютантом три бутылки Шустовского и отправился каяться под монарший взор супруги.

В Пятом армейском корпусе ждали Высочайшую инспекцию, весть об этом принес полковник из Главного штаба Кавалерии, которому по его словам было поручено подготовить встречу на самом высоком уровне. В корпусном манеже накрыли столы, миловидных официанток, изящные ефрейторские мундирчики не могли скрывать профессионалок из элитного эскорта, а скорее подчеркивали их суть, привез с собой полковник (его первым и повесили).

Инспекция прибыла на личном бронепоезде консорта. По установившейся традиции, железнодорожный путь ведущий в гарнизон, обязательно проходил по краю плаца, что было задумано для повышения эффективности военной логистики, так по крайней мере было написано в Военно-строительном уставе.

Бронепоезд отфыркиваясь паром из двух бронепаровозов вполз на плац и затормозил перед парадными порядками корпуса, перед которыми сверкали золотыми эполетами его штабные. Но глаз встречающих царапнули темносиние броневагоны вкрапленные в зеленый камуфляж состава, на крсной полосе перпесекающих их вдоль блестели золотом буквы складывающиеся в слова - «Чрезвычайный комитет по борьбе со злоупотреблениями».

Орудийные башни повернули свои стволы на плац, а с башенки ПВО ощетиненной строенным ДШК, предупреждающе рявкнул «колокольчик», попросив всех нижних чинов, унтер, обер и штаб офицеров оставаться на местах и соблюдать спокойствие. А командиру автороты, выгнать на плац дюжину бортовых грузовиков. А из открывшихся броне-створок на плац хлынули броне-гренадеры и среди них замелькали фигуры в зеленых гимнастерках, темно-синих галифе с хромовыми сапогами и фуражках с васильковым верхом, это был спецназ ЧК, детище графа-чекиста Мещерского, созданное из инвалидов войны, которых вылечили в мед-отсеках Атолла, отрастив им при этом потерянные в бою конечности и строго замотивировав на преданность императрице Ольге (ну и царице Азазель чуток).

Квадрат штабных был взят в кольцо конвоя, а на крыше броневагона появились консорт и Каратель собственными персонами и стали зачитывать вины штаба Пятого армейского корпуса. Параллельно с этим, на подъехавших грузовиках автороты устанавливали виселицы. Первым обручился с «Конопляной тетушкой» тот самый полковник из Главного штаба, получивший Высшую меру Имперской Защиты, за шпионаж в пользу Британии и злоумышление против Имперского дома. Простоватый воен-юрист, взятый в свиту консорта за то что знал наизусть все кодексы и уложения, наивно спросил консорта, а где мол присяжные, согласно положению о трибунале их должно быть не меньше двух, на что генерал Терлецкий похлопал рукой по турели с тремя ДШК и показал юристу три пальца, после чего тот внял и проникся. А потом трибунал взялся за штаб корпуса, где вины и проступки штабных чинов составили целый список... Сокращение пайков солдатам с последующим их разворовыванием, использование солдат на сторонних работах, за что деньги шли в карман командованию, продажа на сторону амуниции, боеприпасов и оружия, неправомерные разжалования и аресты честных офицеров. Когда консорт закончил перечисление преступлений и приговорил всех причастных к виселице, весь корпус заорал ура. Комкором назначили капитана Семенова приведенного с гауптвахты, где он ожидал военного суда по надуманному обвинению (председатель суда к этому времени уже висел) и произведенного в полковники. После зачистки многие честные унтера и офицеры подросли в чинах и в должностях, заменив вычищенную скверну. И по всей Руси началась Опричина, так в народе прозвали эту зачистку. Любое наказание по коррупционной составляющей и измене Империи, совмещалось с полной конфискацией имущества у всей семьи преступника и учитывая то, что зачистка шла по всей Руси, суммы складывались немалые. Все конфискаты отправлялись в Императорский фонд, который финансировал высочайше утвержденные школы-интернаты для сирот и детей из бедных семей. Это были Суворовские и Нахимовские кадетские корпуса и так же женские Медицинские училища Даши Севастопольской и Административные имени императрицы Ольги. Как сказала императрица, тут будет коваться будущее Империи. Преподавателям и воспитателям было назначено высокое жалование и отбор персонала туда был строжайший, а обеспечение воспитанников, было на уровне Пажеского корпуса.