Щемящей красоты последняя печаль - Страница 4
Изменить размер шрифта:
«Как картечь, рассыпана роса…»
Как картечь, рассыпана роса
Тёмная, свинцовая, – по каплям…
Дым колышется, как на весах,
Сыворотка с марли мерно каплет…
Наверху в открытое окно
День вползает молоком першащим,
Солнце погружается на дно
Между будущим и настоящим.
Гари утомительная хмарь…
От жары уснули даже мухи
И воды озёрной киноварь.
И колодцы вычерпаны. Сухи.
«Пичужья наша жизнь…»
Пичужья наша жизнь
В замусоренных клетках,
Тяжёлая вода,
Бессмысленный итог…
Давай, народ, держись,
Не всем же петь на ветках,
И горе – не беда,
И с нами рядом Бог.
Века уходят в даль
Седые и не очень,
И всё в них, как всегда,
Сомнений просто нет…
К чему твоя печаль,
Открой пошире очи, —
В них таяние льда
И этот ясный свет.
А я бегу туда,
Где есть покой и воля,
Где есть в ручье вода
И в русской печке – хлеб,
И яблоки в садах…
Но как сбежать от боли,
Что мучает меня
По милости судеб!
Пичужья наша жизнь
В замусоренных клетках,
Тяжёлая вода,
Бессмысленный итог…
Давай, народ, держись,
Не всем же петь на ветках,
И горе – не беда,
Коль с нами рядом Бог.
Золушка
Кукушка – Жизнь кукует мне года
Над тёмным лесом из моих желаний,
Его поит забвения вода,
Текущая в ручье воспоминаний.
Живёт в лесу волшебница – Любовь,
А на опушке тыквой преет Вера,
Надежда – мышь конём предстанет вновь,
Коль зёрен смысла подоспеет мера.
Найдёт ли принц хрустальный башмачок,
Ведь он – Судьба, куда ему деваться?!
И хоть мой принц – завзятый дурачок,
Да грех над ним, убогоньким, смеяться.
И вот стою в тени густых ветвей,
А ветер рвёт на мне обрывки платья…
И куковать кукушечке моей,
Пока придёт настойчивая Сватья
И уведёт в хоромы сироту,
Откуда нет, не будет больше ходу…
И, где забуду я про суету,
И про свою сиротскую природу…
«Два головастика, две запятые…»
Два головастика, две запятые,
Два смысла неразлучных – Инь и Янь,
Как звуки, соком жизни налитые,
Как вещих снов загадки не простые,
Как переход из ночи – в утра рань.
И мы с тобой – две точки во вселенной,
Две капли мёда – донник и полынь…
Из оболочки вырастаем тленной,
Друг другу служим болью неизменной,
Но раздели нас, – души наши вынь.
Цивилизация
Уйдя в цивилизации поток
Безликий, ненадёжно-электронный,
Где небо – это белый потолок,
А индивид – лишь зомби полусонный,
Ты растворишься в надобности тем
И в имидже, придуманных нарочно
Для тех, кто знает только «пью и ем,
А, стало быть, живу!» Но как непрочна
В цивилизации такая жизнь,
Где в навыках – сплошное потребленье,
Где электронной стала даже мысль,
И в деньгах все благие устремленья
Находят свой бессмысленный итог,
Как послесловие. Восторгом йети
Над белым унитазом занемог
Тот, кто себя не смог найти на свете.
У власти – «бренды» тех далёких лет,
Где не было ещё у нас джакузи.
Им так легко на всё найти ответ,
А люд за деньги проползёт на пузе!
Что восклицать? Так трудно втолковать
Всё это тем, чьи чувства – рудименты,
Нигде не взять, у предков не сыскать,
Ушедших в прошлое, духовной ренты.
Амбициозно прыгая за руль
Блестящей и престижной железяки,
Похожим станешь вскорости на куль
С говном бездомной бешеной собаки.
И в высоте затерянных квартир,
Среди экранов, кнопок и посуды,
Где жизни средоточие – сортир,
Забыть легко единственное чудо:
Земную жизнь, прекрасную до слёз,
И связанную с высшим из достоинств —
Быть человеком!
Подмастерье
У природы живу в подмастерьях
С невеликим запасом из слов.
Словно птица в пестрядинных перьях,
Я нашла здесь отеческий кров.
В каждом шорохе, в каждом качанье
И изгибе высоких ветвей
Бьёт родник твоего обаянья, —
Милой русской природы моей.
Я учусь у тебя пониманью
И прощенью людской слепоты,
Молчаливую кротость страданья
Ты возвысила до красоты.
И, врастая в твою сердцевину,
Наполняясь твоей широтой,
Знаю я, что без Родины сгину,
Потерявши навеки покой,
Знаю я, не найти мне привета
Ни в морях, ни в горах, ни в песках.
Пусть картинно и красочно где-то,
Но ведь я из земли этой прах, —
Из неё мы пришли и уходим
В эту светом залитую жаль,
И не все, только избранный годен
Уместить в своём сердце печаль,
Что не зря нареклась русским духом
От неистовой силы любви,
И земля станет истинно пухом
Тем, кто нёс её силу в крови.