Щедрый Буге (СИ) - Страница 3

Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36.
Изменить размер шрифта:

Бывалый промысловик, взволнованный воспоминаниями, курил трубку за трубкой. В палатке слоился сизый дым.

Я вышел подышать свежим воздухом и застыл, потрясенный увиденным.

Взошедшая полная луна озаряла тайгу невообразимо ярким сиянием. Небо не черное, а прозрачно-сиреневое, и на нем не сыскать ни единой звездочки. Кедры вокруг - словно былинные богатыри, В просветах между ними вспыхивали бриллиантовыми искорками крупные снежинки. Река перламутром выливалась из-за поворота и, тускнея, убегала под хребет, заглатывавший ее огромной пастью. Ощущение такое, что я попал в сказку!

Позвал Луксу. Он тоже потрясен, и что-то шепчет на своем языке. Притихшие вернулись в палатку, однако не выдержав, я вновь вышел под открытое небо и долго еще стоял среди этой неземной красоты. От избытка чувств вонзил в тишину ночи полурев - полустон. Эхо, недовольно откликнувшись, заметалось по раскадкам и стихло в сопках.

ТАЕЖНАЯ АЗБУКА

Утром, пока в печке разгорались дрова. Лукса успел одеться, умыться. Подогрев завтрак, он растормошил меня:

- Вставай, охоту проспишь.

Я вылез из спальника, размял затекшие ноги и налил в эмалированную кружку чай.

- Ты умылся? - спросил Лукса.

- Холодно, - поежился я.

- Холодно, холодно, - передразнил он. - Как со вчерашним лицом ходить будешь? Тайга пугаться будет. Соболь уйдет, елка-моталка.

Поневоле пришлось натянуть улы и выйти на мороз. Зачерпнул и обдал лицо студеной водой. От первой пригоршни сжался, как пружина -- ох и холодна! Вторую уже не почувствовал, а третья даже вызвала прилив бодрости. Настроение сразу поднялось, захотелось поскорее приняться за дела. Тут на дне ключа я заметил золотистые чешуйки, вымытые водой из кладовой сопок. Интересно, что это за минерал? Подцепил на лезвие ножа одну пластинку и понес Луксе.

- Я не понимаю в них, - простодушно признался он. -- Может, это кусочки чешуек ленков.

- На золото смахивает.

- Может и золото. Раньше китайцы мыли его здесь. Такие чешуйки и в соседних ключах есть.

После недолгих сборов Лукса повел учить меня премудростям охотничьего промысла.

Мягко ступая, он легко лавировал в густых зарослях: только суконная шапка-накидка мелькала в просветах леса. Мне приходилось то и дело ускорять шаг, чтобы не отстать. Большое преимущество в росте не выручало. Умение Луксы безошибочно выбирать самый удобный путь в густой чаще просто поражало. И если я пытался самостоятельно найти более короткий и удобный проход, то отставал еще больше.

При ходьбе охотник не расставался со специальным ясеневым посохом, -первой принадлежностью каждого удэгейца. А выглядит он так: верхний конец широкий в виде лопаточки, применяемой для маскировки капканов снегом, в нижний конец вставлен кривой клык кабарги, прочный и острый, им легко тормозить и рулить при спуске с крутых склонов.

С остановками миновали пойменный лес, полезли в сопки. Лукса учил читать следы, определять их свежесть.

Так, гладкий, округлый след, по его словам, бывает у здорового, упитанного соболя, а узкий, неровный -- у слабого, худого. У такого и шкурка плохая. Мех редкий, тусклый. У сильного соболя мах прыжков широкий, почерк стежки спокойный, уверенный. В теплую снежную погоду ходят только молодые соболя, да и те крутятся возле гнезда. Соболь шагом не ходит, не трусит, а скачет, становясь на обе лапки одновременно. Бежит обычно двухчеткой: задние лапы точно попадают в след передних, получая уже утрамбованную опору для пружинистого прыжка. Бывает, что соболя "троят", очень редко "четверят". Это значит -- одна или обе задние лапы не попадают в след передних. Случается такое во время гона и при скрадывании добычи.

Лукса показал, как ставить калканы на норку, соболя, колонка. Я, как губка, старательно впитывал в себя все, что говорил наставник и сделал вывод--успех охоты зависит прежде всего от того, насколько удачно выбрано место для ловушки и от искусства маскировки.

На излучине реки вспугнули рябчиков. Лукса сбил одного петушка. Птицы с шумом разлетелись в разные стороны. Одна из них спланировала на ель неподалеку от меня. Стараясь прятаться за стволами, я приблизился и выстрелил в неясный контур. Рябчик камнем упал вниз. Подбежав, ничего кроме разбросанных по снегу перьев не нашел.

Обойдя впустую вокруг дерева несколько раз, покричал собак, но тех и след простыл. Удрученный, пустился догонять Луксу. Узнав, про оставленную дичь, он нахмурился.

- Ой манга, ой манга. Зачем птица без пользы пропадать будет? Показывай, где стрелял.

Осмотрев разнесенные ветром перья, Лукса поплевал на палец, поднял его вверх, юркнул в кусты и, немного покопавшись в снегу, вынул убитую птицу.

На протоке встретился свежий след белки.

- На жировку пошла, - отметил Лукса.

- Почему на жировку? Может, наоборот? - предположил я.

Охотник глянул удивленно.

- Ты своей башкой совсем не думаешь. Не видишь - прыжки большие, лапки прямо ставит-легкая пока. Поест -- потяжелеет, прыжок короче будет, лапки елочкой начнет ставить.

Сколько же нужно наблюдательности и зоркости, чтобы подмечать все это... Я смущенно молчал. Да и что я, городской житель, мог поведать об этом следе? Только то, что он принадлежит белке.

Под елями кое-где виднелись смолистые чешуйки шишек, выдавая места ее кормежки. Лукса, улыбаясь, спросил:

- Видишь, белка кормилась?

Я кивнул.

- А где она шишку взяла? Как думаешь?

- Как где? На ели.

Лукса покачал головой:

- Из-под снега. Чешуйки плотвой кучкой лежат. Белка внизу сидела. Когда на дереве сидит, чешуйки широко разбросаны. Чем выше, тем шире разбросаны.

В этот момент раздался быстро удаляющийся треск сучьев. Мы побежали посмотреть, кто так проворно ретировался, и увидели следы громадных прыжков. Тут же лежка в виде овальной ямки, промятой до земли.

- Чьи следы? - еще раз решил проэкзаменовать меня наставник.

- Оленя, - уклончиво ответил я и стал лихорадочно искать глазами помет, чтобы по форме шариков определить, кто здесь отдыхал - лось или изюбр.

- Ты мне голову не морочь. Какой олень, говори, - напирал Лукса.

- Лось.

- Сам ты лось... горбатый! Говорил тебе: сохатый рысью уходит. Этот прыжками ушел. Изюбр был. Еще вот, запоминай, - успокаиваясь, добавил Лукса, - видишь, снег копытами исчиркан. Изюбр так чиркает, лось высоко ноги поднимает - снег не чертит.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com