Шанс для рода Шустовых. Том 3 (СИ) - Страница 11

— У твоего отца есть сыновья? — я вдруг решился задать вопрос, который меня давно мучал.

— Нет, я у него одна.

— Даже бастардов нет?

— Не знаю я, — Настя вдруг дернулась. — Я за ним не следила, куда он от мамы бегал.

Я крепче обнял девушку и нежно погладил по плечу.

— Извини. Если разговор тебе не приятен, давай поговорим о чем-то другом.

— Это ты извини. Я нервная немного, когда дело касается моих родителей.

— Уяснил, — усмехнулся я. — Если соберусь на тебе жениться, то просить руки у твоего отца не стану.

— Если соберешься⁈ — Настя отодвинулась от меня и легонько шлепнула по ноге. — Ты меня обесчестил и обязан жениться!

Она была такая милая, когда так притворно злилась, что я готов был её расцеловать.

— Так вот зачем ты выяснял у меня про братьев! Думаешь, если за меня заступиться некому, то сиротку можно и так пользовать⁈

Девушка распалилась так, что я не мог понять шутит она или всерьез.

— Да я… только…

Настя прыснула от смеха и завалилась на меня придавив своим телом.

— Что ты собираешься делать при Дворе? Бывал в таких местах когда-нибудь?

— Нет, — честно признался я. — Не доводилось.

— Значит тебе нужна я, — горделиво заявила девушка.

— Ты бывала при Дворе?

— Нет конечно! — Настя рассмеялась. — Зато я много времени провела с преподавателями изучая придворный этикет и правила посадки за стол, а еще как держать вилку, ложку, нож и локти, как не чавкать, даже если очень хочется и как не выпить слишком много, чтобы потом не было за это стыдно.

Девушка принялась мне пересказывать, что узнала на занятиях. Я слушал ее голос в темноте, поглаживая по спине, пояснице, ягодицам и бедрам. Мимолетно ласкал грудь. Временами Настя прерывалась, и мы долго и с наслаждением целовались.

Карета шла мягко. Видимо, мы миновали участок дороги с кочками и выехали на тракт. То и дело слышался голос кучера, как он понукает лошадей, как переругивается со сменщиком. Роман Дмитриевич не доверял подменным возницам, поэтому отправил с нами сразу двоих. Они должны были подменять друг друга по мере необходимости.

Нам предстояло ехать около тридцати пяти часов, меняя лошадей каждые двадцать пять километров на почтовых станах. Там за время смены, мы могли немного отдохнуть и перекусить. Кроме того, еда была у нас с собой, если захотим есть во время перегона.

В районе Покрова, мы должны были остановиться на пять-шесть часов. Немного поспать, хорошенько передохнуть и продолжить путь уже до Москвы.

На окраине столицы, нас должен встретить управляющий и проводить туда, где мы останемся на нужное нам время.

Настя увлеклась и принялась пересказывать какие-то забавные истории из придворной жизни, которые якобы произошли с её преподавательницей этикета. Как я понял, та была фрейлиной какой-то княгини. Все забавности сводились, кто кому наступил на ногу или на подол платья.

Черт! Платье! Где Настя его возьмет? Хотя что это я? В столице не найти магазина? Какие к черту магазины готового платья в этом веке? Портной! Сшить платье за два дня? Мысли метались словно испуганные курицы. Я никогда не задумывался, как тяжело быть женщиной, вхожей в высший свет. Поздравляю Никита, теперь тебе предстоит это узнать.

— Настя, — перебил я девушку. — Где мы возьмем тебе платье?

Девушка замолчала, непонимающе на меня уставилась. Наверняка задаваясь вопросом, как это я перескочил от рассказа об отдавленной ноге к вопросу о платье. Но эта растерянность длилась всего пару секунд. Настя загадочно улыбнулась и сказала:

— Не переживай. Я обо всем подумала.

— Хорошо, что ты у меня такая предусмотрительная.

Я улыбнулся и поцеловал девушку в нос.

— Я сама у себя такая, не надо меня себе приписывать пока предложение не сделал! — сказала Настя и снова засмеялась своим звонким заливистым смехом.

Что-то мне подсказывало, что вскоре мне предстоит об этом серьезно задуматься. Сейчас не то время, когда пара может заниматься сексом безо всяких обязательств живя друг с другом годами. А затем просто сказав: «Извини, прости, прощай!» разбежаться в разные стороны. Я и не собирался поступать так с Настей, но мысль о скорой свадьбе меня как-то не посещала. Вот что значит привычки и нравы двадцатого века. И я молчу о двадцать первом, там все было еще хуже.

Движение кареты снова стали неровными. Появились дерганье и рывки. От этих движений Настя стала скользить по мне туда-сюда. Я обнял её и покрепче прижал к себе. От трения о её тело я снова начал возбуждаться.

По моим ощущениям ехать было еще долго, так что почему бы не скоротать его приятным способом?

Настя почувствовала мое возбуждение, и сама начала подыгрывать нашему экипажу. Усиливала его движения в нужную сторону. Девушка немного приподнялась и нависла надо мной. Позволив груди свободно двигаться. Я как зачарованный следил за этими движениями. Видя, как девушка с каждой секундой сама возбуждается все сильнее и сильнее.

Засунув себе в рот палец и демонстративно его облизав, Настя сделала однозначный намек. Не знаю от чего, но я завелся только сильнее. Девушка поднялась с меня и, взяв за руку, потянула на себя, заставив сесть. Сама встала на колени и, не сводя с меня взгляд, принялась облизывать и посасывать мой снова начавший вставать член. Я откинулся на спинку и стал получать удовольствие.

Когда напряжение достигло максимума, я приподнял девушку за плечи, дав понять, что хочу продолжить в другом формате.

Девушка послушно поднялась, я взял ее за талию и развернул к себе спиной, затем подтолкнул к сиденью напротив и поставил на колени.

Настя взялась руками за спинку и слегка отвела таз назад, прогнувшись в пояснице.

Я вошел в нее сзади.

Настроившись под такт движения кареты, я принялся входить с каждым движением глубже и глубже. Когда девушка принялась громко стонать начал увеличивать темп, стараясь доставить ей максимум удовольствия.

Хотелось продолжать так до бесконечности. Иногда замедляясь, иногда ускоряясь. Такие качели могли свести с ума, в хорошем смысле этого слова.

Настя принялась что-то бормотать, и я понял её финал уже близко.

Вдруг раздался громкий окрик кучера, и карета резко затормозила. Я вошел так глубоко как никогда раньше, уперевшись лобком в ягодицы девушки. Настя закричала. Это торможение, словно послужило спусковым механизмом. Тело девушки забилось в судорогах оргазма. Я понял, что тоже на пределе и быстренько вышел из неё.

Настя завалилась набок на сиденье. Она мелко тряслась, непрерывно постанывая, я просунул руку ей между ног и помог продлить наслаждение, одновременно помогая себе другой рукой дойти до финиша.

Снаружи происходила какая-то возня, а нам было на это наплевать. Я сидел на полу обнимая девушку, так и оставшуюся лежать на сиденье, поглаживал её грудь, иногда переходя на лицо. Настя хватала губами мои пальцы и начинала их посасывать. Я отводил руку и снова принимался за грудь и так по кругу.

— Никита Васильевич, — раздался голос кучеру у самой двери.

— Слушаю, — ответил я, ущипнув Настю за сосок.

— Вам бы взглянуть.

— Если там какая-нибудь ерунда, — тихо сказал я Насте, склонившись к самому уху, — то я превращу его в крысу.

— Ты ведь шутишь? — тревожно спросила девушка, хотя улыбка выдавала её с головой.

— Конечно шучу, — усмехнулся я. — Сейчас выйду, — крикнул я кучеру через дверь.

Быстро одевшись, я вышел из кареты.

— Что случилось? — спросил я у стоявшего рядом кучера.

Коренастый мужичок с очень живой, как у ребенка, мимикой, начал сбивчиво объяснять, размахивая руками.

— Мы через лес едем. Вдруг, бац! Дерево падает. Прямо на дорогу! Рухнуло, как подкошенное. Только ветки трещат! Петька вспышку говорит сбоку заметил, но я не знаю. Сам не видел.

Карета стояла чуть боком, закрывая от меня вид на дорогу.

Кругом была темнота. Факел в держателе давал слабый свет, которого хватало осветить только несколько метров вокруг. На самом деле он даже мешал. Из круга света ничего нельзя было разглядеть дальше.