Шанс для рода Шустовых. Том 1 (СИ) - Страница 19

Несколько шагов вверх дались мне особо тяжело, но мадам не сдавалась.

Распахнулась дверь, и мы оказались в просторной комнате, заставленной дорогой мебелью. Здесь даже было огромное зеркало в полный рост.

Плывущим сознанием я отметил, как странно выглядит худое длинное тело на фоне крупной и полной женщины.

Меня втащили внутрь. Ноги слушались все хуже и хуже. Чрез комнатку в еще одну дверь. Влажно и душно. По центру большая бадья на ножках. Нет, ванна. Туда меня и запихнула Анфиса Петровна. Видимо, чтобы не марал ковры, что были на полу в комнате.

Я застонал, ударившись головой о край ванны. Зато в голове немного прояснилось.

— Бумаги, — прошептал я, увидев, что мадам тянется к ковшику.

Женщина замерла в недоумении.

Руки были слишком слабы, но я попытался дотянуться до связки листов под рубахой.

Анфиса Петровна заметила мои потуги и быстро ощупала меня. Найдя пачку бумаг, вытащила ее и бросила на пол.

Теплая вода полилась на меня откуда-то сверху. Поднял взгляд. Мадам разматывала шарф на моей руке поливая водой из ковшика.

— Полежи тут, никуда не уходи, — приказала Анфиса Петровна и вышла из комнаты.

Через минуту вернулась с двумя графинами в руках. Из одного вылила прозрачную жидкость мне на рану, отчего я готов был закричать, но женщина зажала мне рот рукой и продолжила смывать кровь водкой.

Запах спирта вернул мне сознание окончательно.

— Спасибо! — пробормотал я едва слышно.

— Пока рано.

Анфиса Петровна умело запрокинула мне голову и влила в нее жидкость из второго графина. Бренди обжег горло. Я попытался выплюнуть напиток, но мадам протестующе задрала мне голову и влила еще.

Крепкий алкоголь горячей волной прокатился по пищеводу смывая ощущения реальности происходящего. Голова закружилась, но не так, как от потери крови. Я начал хорошо соображать, хотя и немного заторможенно. Зато боль отступила.

Я только сейчас понял, что мне было больно. До этого организм гасил ощущения эндорфинами. Сейчас им на замену пришел алкоголь и организм переключился на более важные дела.

— Шоколад, — хрипло произнес я.

— Ишь гурман какой нашелся, — удивилась мадам. — Коньяк шоколадом закусывать. Сразу видно аристократ, — попыталась пошутить она.

— Нужен, чтобы восстановить потерю крови, — пробормотал я, оправдываясь.

— Поняла. Лежи.

Анфиса Петровна почти бегом унеслась в комнату и принесла оттуда колотый шоколад в тарелочке.

Я протянул было здоровую руку, но не смог взять кусочек.

Мадам, схватила средний кусок и положила его мне в рот. Я принялся медленно жевать.

— Выпей еще коньяка. Сейчас шить буду, ощущения не из приятных.

Я кивнул и проглотил остатки шоколада.

Графин снова наклонился надо мной и в горло полилось раскаленное железо. Все горело внутри, но я большими глотками пил коричневую жидкость.

— Ну хватит, Никита Васильевич, а то переберешь еще.

Она отняла от моих губ графин и поменяла его на другой с водкой. Наклонилась и внимательно осмотрела рану. Еще раз промыла ее и поставив пустой графин на пол, принялась что-то делать над туалетным столиком.

Я лежал в ванной в собственной крови, смешанной с теплой водой и водкой. Вся одежда пропиталась и невыносимо воняла этой жуткой смесью. В какой-то момент мне показалось, что меня стошнит.

Анфиса Петровна снова развернулась ко мне. В её руках была длинная игла с ниткой. Откуда-то со столика мадам достала сложенную в несколько слоев мокрую тряпку и сунула ее мне в рот.

— Теперь терпи.

Я до боли сжал челюсти и стал терпеть.

При каждом уколе, в голове раздавался тихий звук нажатой клавиши рояля.

К концу процедуры мне стало лучше. Сознание снова было в норме, хотя чувствовалось легкое опьянение.

Анфиса Петровна, закончив меня штопать ополоснула руки и спросила:

— Сам вымыться сможешь?

— Пожалуй да, — оценив свое состояние, ответил я.

— Отлично! Одежду подберешь в шкафчике у входа. Рубаху не надевай, нужно будет тебя перевязать. Если что потребуется зови.

Мадам вышла, оставив меня мыться.

Через полчаса я вышел чистый и довольно сносно себя чувствующий. Во время помывки я доел почти весь шоколад из тарелочки и выпил графин воды, который по моей просьбе принесла Анфиса Петровна. Выходя, прихватил свои бумаги, запихнув их за пояс.

Мадам сидела за столом в углу комнаты и смотрелась в зеркальце.

— Иди сюда, — не оборачиваясь произнесла она, как только я вышел.

Я подошел, и женщина осмотрела мою рану. Зашитый порез всё ещё слабо кровоточил. Рядом на столике лежала узкая длинная полоска ткани.

Мадам принялась умело накладывать повязку.

— Где вы всему этому научились? — спросил я её, как только работа была окончена.

— Была маркитанткой в военных походах. Там и руками, и телом работать приходилось. Да уж, — как-то грустно произнесла Анфиса Петровна и посмотрела в зеркальце. — Тело уже не то, а руки помнят. Да присаживайся, чего стоишь, как столб.

Я огляделся и увидел у противоположного конца стола стул и накрытый блестящим колпаком хорошо сервированный ужин.

— Ешь. Тебе сейчас мясо нужно.

Ощущение голода сразу накрыло меня. Я присел и набросился на еду.

— Рассказывай, что случилось, — скорее приказала, чем попросила мадам, как только я немного поел.

Скрывать что-то я не видел никакого смысла, особенно после того, что Анфиса Петровна для меня сделала. Я рассказал всё с того момента, как пошел в город. Упомянул, что занес письма и пошел в заведение «У Луки».

Рассказал о встрече с воришкой и о драке. О том, что заработал, спасая девицу от нападения и о посещении боёв.

Когда дело дошло до охранника, передавшего сведения о нас доносчику Корсакова, мадам недовольно покачала головой.

— Не понял кто это был? — спросила она.

— Нет, — честно признался я.

— Ничего разберемся.

— Мне пришлось последовать за доносчиком и в конце концов убить его, — продолжил я. — Иначе бы мы с Лушкой и Иваном были в опасности. А узнай Корсаков, что вы меня скрываете и вам бы не поздоровилось.

Анфиса Петровна кивала во время моего рассказа, но ничего не сказала. Я так и не понял, одобряла она мой поступок или нет.

Мадам долго молчала после того, как я закончил говорить.

— Это хорошо, что я тебя нашла в коридоре. Заметь тебя кто другой могло бы гораздо хуже все обернуться. Ты смелый и честный молодой человек. Этим ты меня и подкупаешь. Тебе пора отдыхать. Уверен, что не выделить тебе комнату?

— Спасибо, но я буду со своими. Надеюсь, они вернулись.

— Похвальное решение, хоть и немного глупое. Но тут тебе решать, — усмехнулась мадам. — Зайди ко мне утром часов в десять. Нужно будет осмотреть твою рану и перевязать.

— Хорошо, — согласился я, — Только у меня часов нет, за временем следить.

Анфиса Петровна поднялась и прошла в угол комнаты, где располагался довольно обширных размеров комод с четырьмя ящиками. На полке этого монстра стояли большие весьма дорогого вида часы. Я испугался, что она предложит забрать их себе, но все оказалось проще.

Женщина достала что-то из верхнего ящика и вернулась к столу. Протянула мне элегантные карманные часы с часовой и минутной стрелками.

— Вот. Пользуйся. Кто-то из клиентов оставил, а о пропаже не заявил.

Я посмотрел на творение неизвестного мастера. Часы выглядели дорого. Да наверняка такими и были.

И на карманных, и на часах на полке циферблаты содержали привычные мне римские цифры. Возможно, дело было в их месте производства, но я решил уточнить, почему на курантах стоят символы кириллицы, да еще без второй буквы.

— Сам чуть кровью не истек, а часами интересуешься, — усмехнулась Анфиса Петровна. — Тем часам уже сто лет скоро. Когда их ставили меня еще и на свете не было. Но говорят, что «буки» нет там из-за суеверий. Мол, буква это означает что-то, что еще не случилось и может быть хорошим или плохим. А другие говорят, что у нас русских, эта буква еще и «боги» называется. А Богам на Руси отродясь счета нет. Вот и не стали их в числительные записывать. Решай сам какая версия тебе больше по душе.