Шампанского брызги на белых штанах - Страница 5

висела шикарная люстра.

Мажордом в белых перчатках налил всем брюссельского супу и

роздал ложки.

-Приступим, господа.- Сказал Борис Аркадьевич, засовывая за

воротник салфетку.

Загремели ложки. Все кушали с аппетитом. Одна Анна Ильинична

чего-то ерзала задницей на стуле и почти ничего не ела.

-Что это ты, душенька, супчик совсем не кушаешь?- Обратился Борис

Аркадьевич к супруге и рыгнул.

-Что-то не хочется.- Соврала Анна Ильинична.

-А зря. Супчик наваристый.- Князь вынул изо рта лавровый лист и

положил его на край тарелки.- Кстати, господа, был я тут у

губернатора. Кушали паштеты. Парадоксальное блюдо...- князь не

закончил- Анна Ильинична наступила ему под столом на ногу и

выразительно на него посмотрела.- Ну... ладно.- Сказал Борис

Аркадьевич после вынужденной паузы,- потом расскажу. После

обеда.

"Это навряд ли". - Ухмыльнулась про себя Анна Ильинична.

Генерал Полосатов первым доел свой суп.

-Эй, морда, иди сюда!- подозвал он мажордома.- Плесни мне еще

половничек.

В это время дверь распахнулась и вошедший лакей объявил:

-Его сиятельство, граф Плеткин!

В залу вбежал запыхавшийся граф.

-Что ж это вы, милейший, опаздываете?- Обратился к нему Борис

Аркадьевич.- А мы уже весь супчик скушали. Вашу порцию генерал

Полосатов изволил доесть. Эй!- крикнул он лакею.- Тащи еще прибор

его сиятельству!

- Может мой докушаете?- Предложила Анна Ильинична.- Я, право

слово, к нему не притронулась.

- Это правда.- Подтвердил Борис Аркадьевич.- Может, ложку только и

отхлебнула. Да ты и сам, сударь, видишь- полная тарелка.

-Извольте-с. Я с превеликим удовольствием.- Поспешно согласился

граф. - С утра, знаете ли-с, не жрамши. Аж в брюхе урчит.

Граф Плеткин уселся за стол. Ловко орудуя ложкой, он докушал суп

Анны Ильиничны и облизал прибор.

Генерал Полосатов тоже докушал свой суп. Он перевернул пустую

тарелку и застучал по ней ложкой.

- Ба!- неожиданно громко вскрикнул граф Плеткин.-Затылкина! И ты

здесь?! А я тебя сначала и не заметил!- Граф крикнул так громко, что

от неожиданности генерал Полосатов уронил ложку под стол и полез

ее доставать. "Эва, какие пухленькие ножки у Анны Ильиничны!

восхитился генерал, сидя пол столом.- Не худо бы было к ней

пристроиться!"

-Сегодня один тоже меня не заметил,- съязвила Затылкина,- так этот

субъект потом у меня с чулками на морде вокруг стола бегал. Под

видом быстроногого слона. Пока не скувырнулся.

-Бу-га-га-га-га!- Прыская супом, заржал барон фон Фуйберг.

-Вы, Карл Иванович, супом на соседей брызгаетесь.-Укоризненно

сказал князь Термитов, вытирая баронский суп с лица салфеткой.

Это не вежливо. Я с вами больше рядом не сяду.

- Бу-га-га-га-га! Вот и жена мне все время то же самое говорит!

Обрадовался барон.- Прямо теми же словами! Щас в Пруссии она.

Воду хлещет!

Внесли свинину с гречневой кашей и разложили по тарелкам. Все

стали энергично кушать. Генерал вылез из-под стола и

присоединился к остальным.

- Я тут, господа, одну занимательную вещицу прочел.- Сообщил граф

Плеткин.- Роман про трех братьев. Не упомню в точности как

называется. То ли "Братья Конокрадовы", то ли "Паровозовы".

Хотите, расскажу?

- Просим, просим, Петр Андреевич.- Захлопал в ладоши Борис

Аркадьевич.

- Ну... тогда слушайте.- Плеткин подпер щеку кулаком и начал.- Жили

были три брата. Один хороший. Другой гад. А третий ни то, ни се.

Полугад, по-нашему, получается. Их папа был нечистый на руку

купец. Такой уж он, как говорится, родился. Ничего тут не поделаешь.

Папа купец со своим средним сыном-полугадом, не взирая на

разницу в годах, полюбили одну и ту же особу, которая, в свою

очередь, была моложе этого сына на тринадцать лет. Особа эта

любила проводить время, окруженная поющими и танцующими

цыганами, по очереди- то с папой, то с сыном. "Митенька, Митенька!

голосит, бывало, Грушенька.- Ох, и угорелая я особа!" Это значит они

с сыном гуляют.Значит, идет пьянка-гулянка. Дым, как говорится,

коромыслом и все такое. Потом, главное дело, у сына деньги

кончаются- она тогда к папе бежит праздновать именины сердца. А

сын чувствует, что она сейчас к папе отправится, и подкарауливает

ее в кустах. Засаду, значит, в кустах оборудовал. А она тоже, не будь

дурой, чувствует, что папин сын ее в кустах подстерегает, и тогда

устремляется к папиному дому обходными путями, пробираясь через

колючки то ползком, то мелкими перебежками. Ба!- смотрит она- вот

уже и папин дом. На крыльце стоит сам папа, окруженный цыганами.

Они поют и пляшут. Грушенька подгребает к папе. Он наливает ей

чарку вина и дарит бусы.

Ну все. Точка!- Сыну это дело надоело- Сколько, думает, можно в

кустах сидеть без денег?! - Он из кустов вылез и папу застрелил. А

папа полез в карман за пистолетом, да не успел. Сын в него первым

выстрелил. Угробил, мамочки, родного папу! НИ-ЗА-ЧТО! А, кстати,

пистолета у папы в кармане никакого и не было. Пистолет у него в

других штанах остался. В парадных...

- С лампасами?- перебил Плеткина генерал Полосатов.

- Нет. Просто от выходного костюма. Клетчатые.- ответил Плеткин.

- А. А то я и думаю: откуда у штатского штанам с лампасами быть?

успокоился генерал.

- Ну так я, господа, продолжаю,- сказал Плеткин.- В клетчатых,

значит, пистолет остался. Ну, а хоть бы и в этих штанах пистолет

был- он его так и так достать бы не успел. А сын был военный,

рискованный, и штаны у него были всего одни...

-Как у графа Пардонова!- Захихикал Фуйберг. Анна Ильинична гневно

засверкала глазами.

- Господа! Ну что вы, право слово, меня все время перебиваете?! Я

так никогда не закончу!- Раздосадовался Плеткин.- Так вот... Штаны у

его военного сына были всего одни. С пистолетом. Ошибка

исключена.

А у папы, кстати, было трое слуг. Одна пожилая женщина- кухарка.

Другой- верный слуга, больной радикулитом. И еще один молодой

негодяй повар, который в середине всей этой истории повесился.

Смердяков, значит.