Шалунья - Страница 8

— Я иду, а вы, мисс Брентли, сегодня больше никуда не идете. Останешься дома!

— Но здесь такая скука! — жалобно возразила Кит. Своим упрямством он делает ее задачу еще более трудной, чем она предполагала.

— Ничего, ведь это только на две недели, — улыбнулся Алекс. — Найди себе какое-нибудь занятие. У меня довольно приличная библиотека. Надеюсь, ты умеешь читать?

— Умею, — ответила Кит, скорчив рожицу. — И читаю только про пиратов, где все занимаются лишь тем, что бьются на шпагах, и всюду льется кровь.

Лорд Эвертон расхохотался, и в глазах его заплясали веселые искорки. Смех у него оказался низкий, мелодичный, и у Кит почему-то мурашки побежали по спине.

— Посмотрим, может, я смогу для тебя что-нибудь подобрать, — проговорил он и отправился наверх переодеваться.

Кит тоже пошла в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. У нее не было никакого желания сидеть дома. Когда некоторое время спустя Уэнтон пригласил ее ужинать, она решила поесть и подумать, как ей попасть на званый вечер леди Синклер.

Она поглощала жареного цыпленка, когда дверь в столовую открылась и вошел граф. Кит так и замерла, не донеся крылышко до рта.

Ей, естественно, доводилось и прежде видеть одетых в парадную одежду мужчин. Она и сама не раз посещала в Париже званые вечера, переодевшись мужчиной. Однако при виде Александра Кейла ей пришло в голову, что еще ни один мужчина не выглядел так великолепно. Сюртук из дорогого темно-серого сукна был чудо как хорош. Из кармана жилета кремового цвета свисала золотая цепочка часов. Темные панталоны сидели на стройных, мускулистых ногах как влитые. Черные вьющиеся волосы и синие глаза делали его похожим на античного бога. Кит судорожно сглотнула.

— Вот, кузен, — дружелюбно произнес Алекс, похоже, не замечая того, что она смотрит на него во все глаза, и плюхнул рядом с ней на стол книгу.

Еще несколько секунд Кит взирала на него, потом, заметив, что он насмешливо смотрит на нее, перевела взгляд на лежавшую у ее локтя книгу.

— «Робинзон Крузо», — прочитала она вслух.

— Не помню, сражаются ли там на шпагах, но то, что она про пиратов, это точно, — заметил Алекс и, подняв крышку с тарелки, взял с нее горячий бисквит, от которого еще шел пар.

— Спасибо, Эв… — Кит запнулась и, скосив глаза в сторону Уэнтона, молниеносно поправилась: — Алекс.

И имя это далось ей с меньшим трудом, чем она ожидала.

— Избегай неприятностей, кузен, — посоветовал лорд Эвертон, многозначительно сверкнув глазами, и, повернувшись, вышел из столовой.

Минуту Кит смотрела ему вслед, пока не вспомнила, что собиралась идти вместе с ним. Нахмурившись, она вцепилась зубами в цыпленка. С улицы донеслись раскаты грома, дождь забарабанил в окно. Она вдруг поймала себя на том, что ей неприятно, что Алекс так разоделся для Барбары Синклер, в то время как над ней лишь посмеивается. Конечно, они едва знакомы, и все же…

— Хоть бы он вымокнул до нитки, — пробормотала она и, помолчав, спросила: — Уэнтон, а у Алекса есть бренди?

— Для вас, мистер Райли, нет, — ответил дворецкий и, заметив хмурый взгляд Кит, поспешил пояснить; — Приказ графа.

— Чтоб ему пусто было! — выпалила Кит.

Следующий день начался точно так же, как предыдущий, вот только с конюхом Кит не дралась, а графа не видела вообще. Это было просто возмутительно. В конце концов, мог бы вести себя повежливее и хотя бы пожелать ей перед уходом из дома доброго утра.

— У него деловая встреча, — единственное, что ей удалось вытянуть из Уэнтона, сообщившего, что лорд Эвертон снова предложил своему кузену остаться дома.

Объяснение дворецкого звучало довольно подозрительно. Какая деловая встреча может быть у великосветского повесы? А впрочем, отец неоднократно повторял, что единственное, на что аристократы способны, — так это молоть языком, на большее у них ума не хватает.

Всю ночь напролет и все утро лил дождь. Над Парк-лейн висели серые тучи, мостовая была сплошь покрыта лужами, но Кит уже приходилось мокнуть под дождем, ничего страшного она в этом не видела и никакая непогода не смогла бы удержать ее дома. Но прежде чем отправиться на охоту, предстояло сделать в Кейл-Хаусе одно дело.

Сказав Уэнтону, что пойдет в библиотеку читать, Кит пробралась к кабинету Эвертона, внимательно огляделась по сторонам и, убедившись, что она совершенно одна, вытащила из-за голенища сапога нож. Замок оказался прочнее, чем она предполагала, однако, приложив некоторое усилие, Кит удалось открыть дверь.

Кабинет был больше, чем она представляла. В глубине виднелась вторая дверь в комнату меньшего размера, в которой просматривались бильярдные столы и несколько мягких стульев с выцветшей обивкой. Интересно, с чего это Алексу Кейлу вздумалось прятать комнату для игр в собственном доме, подумала Кит.

Впрочем, какое ей до этого дело? Она проникла в кабинет Эвертона не для того, чтобы анализировать его поступки, а чтобы проверить, нет ли у этого человека каких-либо тщательно скрываемых пороков, а именно: желания покуситься на жизнь и прибыль независимых торговцев. Обходя вокруг большого стола красного дерева, Кит слегка улыбнулась, припомнив слова отца. Стюарт Брентли всегда говорил, что контрабанда — это не что иное, как доставка облагаемых пошлиной товаров гражданам Парижа.

Кит открыла первый из расписных ящиков стола. Внутри не оказалось ничего интересного, лишь пустые листы пергамента и сургуч для запечатывания бумаг. Она перешла к следующему ящику, и тотчас же брови ее удивленно поползли вверх, он был до отказа набит всевозможными приглашениями на званые вечера, балы, приемы, светские рауты, ужины, пикники, обеды, скачки, завтраки, охоту на лисиц и прочие мероприятия. Она и не подозревала, что граф Эвертон пользуется такой популярностью.

В следующем ящике лежали пистолеты. Полюбовавшись на них несколько секунд, Кит задвинула ящик — пистолеты ее не интересовали. В длинном ящике, расположенном непосредственно под крышкой стола, она обнаружила крапленую колоду карт, географическую карту восточной части Великобритании с неразборчивыми пометками вдоль побережья, пригоршню французских монет и смятый, грязный пергамент, на котором было написано лишь: «938 — мушкет, 352 — пистолет». Немного поразмыслив над этими словами и цифрами, Кит отложила лист, решив, что никакого таинственного смысла они в себе не несут. Наверное, это просто перечень пернатых, отстреленных в поместье Эвертона в прошлом сезоне, и название оружия, с помощью которого производился отстрел. А вот монеты и особенно карта побережья ее заинтересовали. Наличие их означало, что Эвертона нельзя вычеркивать из числа подозреваемых. Конечно, вполне могло оказаться, что монеты просто завалялись в ящике, а карта лежит здесь потому, что у графа имеется яхта или еще какое-то плавучее средство, но в этом надо было еще удостовериться.

Под картой она обнаружила довольно двусмысленное письмо от графини Фенуолл и потрепанный каталог сельскохозяйственных инструментов и оборудования, между страницами которого затесалось письмо от управляющего поместьем Эвертона. В письме сообщалось, что самая большая сеноворошилка, имевшаяся в поместье, сломалась и до следующего урожая ее надлежит заменить. Из письма леди Фенуолл явствовало, что если Алекс приедет к ней в поместье, он не пожалеет, поскольку муж графини собирается по делам в Йоркшир. Письмо было полно таких выражений, что Кит только диву далась — и это написала великосветская дама! Впрочем, очень может быть, что она превратно истолковала его смысл. Письмо было датировано прошлым годом, и Кит подозревала, что граф не выбросил его потому, что посчитал забавным, а не потому, что принял приглашение графини.

Просмотр личной переписки графа отнял у Кит слишком много времени, но она об этом не жалела. Однако пора было продолжать исследование ящиков стола, и Кит неохотно отложила письма. В следующем ящике лежали журналы по ведению дел в поместье, и хотя ничего полезного для себя Кит в них обнаружить не ожидала, все же вытащила первый и открыла его. Вся первая страница была исписана четким почерком Эвертона: доход, полученный от поместий, которых оказалось целых три, и его распределение на выплату жалованья, налоги, покупку одежды, театральных билетов, мебели, племенных кобыл и прочее, прочее, прочее. Цифры оказались настолько внушительными, что Кит оторопела: выходит, Александр Кейл ничуть не преувеличивал — он и в самом деле богат, как Крез.