Шалава - Страница 8

— Что значит «вести»? — спросил Сашка недовольно.

— Ну, обслуживать, ухаживать, процедуры проводить. А ночью за ним будут присматривать его охранники. Они так сказали: тебе мы доверяем, ты его принимала, но больше чтобы ни одного незнакомого лица. Только ты и врач, больше никто. Они боятся нового покушения. А мне светят приличные деньги, если я поставлю парня на ноги.

— Что же за шишка такая твой пациент?

— Неужели не ясно? Бандит! Лидер какой-то подмосковной группировки. Крутой малый, весь в мускулах. Жуть!

— И как звать этого крутого малого?

— Семен...

После того как Семен выписался из больницы, Инга больше не вспоминала о нем в разговорах с Сашкой. Она вообще стала другой: перестала скандалить, не попрекала мужа малыми заработками, была весела, приветлива и ласкова. Таранов буквально отдыхал душой. Он привык к вещам, подаренным Инге Семеном, и уже не замечал их — тем более что всегда мало внимания обращал на шмотки, как свои, так и чьи-то еще. Через несколько недель Сашка вовсе забыл и раненого бандита, и связанные с ним неприятности. Впрочем, Таранов имел основания забыть не только какого-то там случайного блатняка — мало ли их нынче? — но и все на свете. Ибо Инга устроила мужу настоящий медовый месяц. Она взяла отпуск, уговорила Сашку сделать то же самое, и они сутками не вылезали из постели, перемежая сие достойное занятие домашними пьянками, а также визитами в не самые дорогие, но вполне приличные ресторанчики, которых развелось последнее время в Москве множество. Средства на эти походы черпались из Ингиного гонорара, полученного от того же Семена. Но об источнике денег Таранов предпочитал не вспоминать. Он был слишком счастлив.

Однако, несмотря на все свои телячьи восторги, однажды Сашка выбрал момент, чтобы тайком позвонить Любе. Выслушав его патетический рассказ, девушка взволновалась.

— Ой, Саня, не нравится мне это! — заявила она. — Инга — змея, всегда была змеей. Хитрой змеей. Сперва ластится, потом укусит. А сейчас... Такое впечатление, что она прощается с тобой!

— Брось, Любка! — обиделся Таранов. — Скажешь тоже — прощается! Я умирать не намерен. Я молодой, крепкий мужик, кого хошь переживу. А если ты намекаешь, что она собирается разводиться... Уж очень не похоже!

— Боюсь я за тебя! — заключила Люба. — Береги себя... Пожалуйста

Но Таранов пропустил мимо ушей предупреждение подруги. «Ревнует девчонка», — подумал он и решил пока больше Любе не звонить. Не травить ей душу.

Отпуск Инги подходил к концу, а деньги у супругов все еще были. И Сашка, которому отчаянно хотелось продлить сладкие денечки, предложил жене:

— Может, ты уволишься? Обратно ведь всегда можно устроиться, не в эту больницу, так в другую. Медсестер везде не хватает.

— А ты? — спросилаИнга.

— Я возьму две недёли за свой счет. Мне дадут. А после... После временно сокращу объем работы, перестану подхалтуривать, убирать дворы перед офисами всех этих фирм, расположенных на первых этажах. Ну, которые отдельно платят дворнику, я тебе рассказывал. А основные свои участки я делаю быстро, утром прошелся — и все. Так договорились?

— Конечно! — улыбнулась Инга. — Знаешь... спасибо тебе! Мне самой так хотелось потянуть еще это наше... счастье! Только я не знала, как подступиться. А ты все решил моментом. Спасибо!

Еще две недели пролетели в полном блаженстве. Затем Таранов вышел на работу, и жизнь постепенно начала возвращаться в обычную колею. Правда, инерция «медового месяца» сказывалась: Инга по-прежнему была нежна и обольстительна, откровенно наслаждаясь случайным эфемерным достатком, а Сашка пребывал в состоянии расслабленного благодушия. Домой оп теперь возвращался счастливый — только от того, что возвращается домой. Такого с ним давненько не бывало.

— Слушай, Саш, мне тут моя больничная приятельница звонила, — однажды сказала Инга мужу, когда тот явился с работы. — Хорошая девка, врачиха. Мы с ней долго протрепались. И знаешь, до чего договорились'? Она советует нам приватизировать наконец нашу квартиру. А то у нас много лишних метров, мало ли... Сейчас все эти чиновники так и норовят заграбастать муниципальную недвижимость, особенно в Центре. Могут придумать гадость какую-нибудь да переселить нас, скажем, в Бутово. Давай приватизируемся от греха, а? А то страшновато...

— Мороки много, — поморщился Сашка.

— Никакой мороки! — горячо возразила Инга. — Мне подруга объяснила... Я сама все сделаю, один черт — дома сижу! Тебе придется только съездить, подписать кое-что. Вместе съездим. Ну как, решено?

— Действуй, — пожал плечами Таранов.

Квартиру приватизировали на удивление быстро. После подписания всех документов, когда жилплощадь стала совместной собственностью супругов Тарановых, Инга сказала мужу, вернувшись с ним домой:

— Надо это дело отметить! У нас денег осталось как раз на один хороший загул. Давай гостей позовем!

— Неохота! — улыбнулся Сашка. — Мне тебя достаточно, больше никого видеть не хочу. Давай сами выпьем.

— Нет уж! — заявила Инга решительно. — Я должна отблагодарить свою приятельницу-врачиху и ее друзей. Ведь это они помогли мне так быстро все оформить, ты же не принимал в этом участия... Давай позовем их завтра!

— Ну ладно, — согласился Сашка неохотно. — Только мне надо с работой разгрестись, я сегодня несколько профилонил из-за этой нашей поездки. Так что скажи им, чтобы приезжали попозже.

— Отлично! — оживилась Инга. — Сходи сейчас, купи водки, вина, а закуской я займусь завтра, пока ты будешь на службе. Когда ты примерно вернешься?

— Так, уйду утром, — прикинул Таранов. — Потом приду часов в одиннадцать-двенадцать, затем снова уйду. Окончательно вернусь примерно в шесть. Собирай народ к семи.

— Заметано! — рассмеялась Инга. Разделаться с работой на следующий день Сашке удалось даже раньше, чем предполагалось. Он поспешил домой. Однако, подойдя к двери своей квартиры, Таранов услышал доносящуюся оттуда музыку и возбужденные голоса. Сашка позвонил. Ему открыла Инга — она была уже несколько под хмельком.

— Ребята приехали раньше, — потупилась девушка. — Я не смогла их остановить... Они сами привезли продукты, а девчонки сказали, что помогут мне готовить стол. Я не смогла остановить их... — повторила она виновато.

Показалось ли Сашке, или действительно виноватость ее голоса была наигранной?

— Ладно, плевать, — махнул рукой Таранов. — Пойду переоденусь. Надо еще душ принять, но я постараюсь быстро..

— Давай быстрее! — воодушевленно воскликнула Инга: — Мы ждем в гостиной! Может, не полезешь под душ?

— Нет, надо. Я после работы все же...

— Ну хорошо, ждем! — Инга удалилась к гостям.

Провозился Сашка действительно недолго. Едва он вошел в комнату, где происходило веселье, жена тотчас бросилась к нему — она занимала за столом удобную позицию напротив входа.

— Мой муж Александр! — представила она Сашку присутствующим.

Таранов оглядел гостей. Их было пятеро: три парня и две девицы. Обе гостьи по внешнему виду вполне могли сойти за начинающих шлюх: азартных, алчных и еще не приобретших профессионального спокойного цинизма, свойственного опытным проституткам. Эта пара дамочек отличалась броской вульгарной красотой и тягучей провинциальной развязностью; с трудом верилось, что одна из них — дипломированный врач.

Двое парней не выделялись ничем, кроме высокого роста, мощного телосложения да кричаще модной одежды, их туповатые физиономии не запоминались. Однако третий выглядел совершенно иначе. Он бьл так же могуч, так же модно наряжен — правда, с куда большим вкусом, — но лицо имел умное, решительное, по-мужски красивое. Нежгучий брюнет, мужик носил современную дорогую прическу, удачно оттенявшую правильные хищные черты. Этого малого Сашка сразу выделил из тройки.

— Штрафную хозяину! — объявил брюнет после слов Инги. Он взял большой бокал и, опрокинув над ним только что открытую бутылку водки, наполнил до краев. В бутылке осталось не более четверти.