Шайенский блюз - Страница 2

— Как ты сказал? Юдл? Не родственник того Юдла, что орудовал в Дакоте?

— Ну да. Это был такой семейный бизнес. Трое братцев из шести устроились шерифами в соседних округах, трое других пользовались их прикрытием. Железная дорога давала им хорошую прибавку к жалованью, хотя и не проходила по их земле. Они всегда имели точную информацию о перевозках, и грабили только самые жирные поезда. Естественно, в их собственных округах царил идеальный порядок. И вот такого образцового служителя закона сразила пуля бродяги из Небраски. Однако судья в Колорадо не всех сосчитал. Одного-то Юдла я уложил при свидетелях в поезде. Второй погиб на глазах Штерна в Каньоне Семи Озер. Честно говоря, не от моей пули, но это дела не меняет.

— Два трупа, и оба законники, — покачал головой Эрни. — Тебя ждут две виселицы.

— Ты научился быстро считать. Но тогда уж добавь и третью виселицу, потому что еще одного Юдла я завалил из «спрингфилда» примерно с трехсот шагов. Ты о нем должен помнить. Это был Остин Юдл.

Ирландец недоверчиво прищурил один глаз, словно рассматривал сомнительную банкноту.

— Ты убил Остина? С трехсот шагов? На таком расстоянии нельзя быть уверенным, что…

— Мне помогла река, — сказал Гончар. — Она принесла труп к моим ногам. Кстати, о реке. Как там поживает наша пристань? И вообще, ты готов отчитаться по заданиям, которые я тебе поручил перед отъездом?

— Что? — Ирландец изумленно уставился на Степана. — Отчитаться? Стиви, сейчас у меня голова забита совсем другими мыслями. Можно подумать, это я стою под петлей, а не ты.

— Не вижу никакой петли. Мистер Такер прибыл в Маршал-Сити с прекрасными рекомендациями от профессора Фарбера и судьи Томсона. Я здесь на хорошем счету. Уже присмотрелся. Подружился с отцами города. Собираюсь открыть обувной магазин. И мне не помешают несколько тысчонок, которые ты мог бы привезти в следующий раз. Но пока ответь, как дела в Эшфорде?

— Дела идут, как по маслу, — доложил О’Хара. — Пристань готова. На лесопилку поступило новое оборудование. Тебе все еще приходят телеграммы от нью-йоркских брокеров. Твои пацаны живут у Майвиса. На днях Пол завалил медведя, а Джефф целыми днями сидит на почте, все читает, и уже освоил телеграфный аппарат. Золотые мальчишки! Да, Стиви, я вспомнил. Вертелся какой-то скользкий тип, что-то вынюхивал насчет тебя. Теперь-то я понимаю, это был сыщик. Но что ты намерен делать?

— Торговать обувью. Я уже присмотрел помещение для магазина.

— Я не спрашиваю, чем ты будешь зарабатывать на жизнь. Я хочу знать, как ты собираешься спасти свою шкуру. Ведь они найдут тебя. Агентство Пинкертона выполняло и не такие сложные заказы. От них не спрячешься. Лучше бы тебе уехать подальше на Запад. В Оклахому. Или еще дальше, в Мексику. Все так делают, Стиви.

Степан Гончар похлопал друга по руке:

— Ты слово в слово повторяешь все то, что говорил мне судья Томсон. Он тоже советовал мне переждать в Мексике. Ему понадобится не меньше года, чтобы все уладить. Он заплатит нужным людям в Вашингтоне. Дело будет передано в федеральный суд, потому что афера затрагивала интересы тысяч вкладчиков со всей страны. На процессе вскроются новые обстоятельства, и с меня снимут все обвинения. Он даст мне телеграмму в Мексику прямо из зала суда.

— Ты ему веришь?

— А что мне остается? Банда братьев Юдл работала на Даунвуда. Судья уверен, что Юдл обязательно пристрелил бы и его, и профессора, чтобы они не разоблачили аферу. А я спас ему жизнь. Теперь он получил редкую возможность отплатить мне тем же. Это будет справедливо.

— Да, конечно. — О’Хара скептически хмыкнул. — Если только судья не забудет о тебе через год. Знаю я этих англичан. Хотя Томсон, похоже, дельный мужик, если советует тебе уехать в Мексику.

— Я бы уехал. Но кому я буду там продавать сапоги, штиблеты и мокасины? Миллионам босоногих оборванцев, у которых нет ни единого песо в кармане, да и карманов нет? Мой бизнес рухнет.

— К черту бизнес! — Эрни возмущенно привстал в кресле. — У тебя есть деньги! И я буду присылать тебе столько, сколько будет надо, чтобы спокойно жить без всякого бизнеса. Мы с тобой партнеры, и ты всегда будешь иметь свою долю прибыли! Стиви, тебе нельзя оставаться здесь! Из твоего окна я вижу здание суда в Денвере! И виселицу во дворе. Три виселицы! И это не считая охотников за твоим скальпом. Тысяча баксов на дороге не валяется, ты об этом подумал?

Гончару стало немного стыдно, что он заставил друга так волноваться.

— Хорошо, брат, — сказал он. — Как только я замечу слежку, все брошу и уеду отсюда. В Мексику, в Гондурас, в Бразилию. В любую страну, где есть американское посольство и приличный банк. И буду спокойно ждать, пока судья не уладит мое дело.

Эрни снова опустился в кресло и вытер раскрасневшееся лицо.

— Вот так-то лучше. Но послушай, а что ты будешь делать, если дело не выгорит? Так и будешь всю жизнь скрываться под чужим именем?

— А что такого? В конце концов, Такер звучит не хуже, чем Питерс, — сказал Степан Гончар.

Эрни был самым близким другом Степана, но и ему Гончар не мог рассказать о причине, которая удерживала его в опасной близости от здания денверского суда и всех его виселиц. Этой причине было шестнадцать лет, и звали ее Мелисса Фарбер.

Хорошо еще, что ирландцу было неизвестно, в каком доме поселились Фарберы. Тогда бы он точно не оставил Степана в покое, пока тот не пересек бы Рио-Гранде и не скрылся в мексиканских горах. Как нарочно, профессорская семья жила в пансионе как раз через дорогу от полицейского участка.

Выходя из пролетки, Гончар нарочно замешкался, расплачиваясь с извозчиком. Ему хотелось незаметно разглядеть, висит ли еще его портрет на стене участка. Оказалось, висит. На самом видном месте. Слабым утешением могло служить только то, что на портрете Стивен Питерс был изображен без бороды, в шляпе с опущенными полями и в клетчатой рубашке с галстуком-шнурком. Таким запомнил его Фредерик Штерн. Возможно, сейчас он бы и не узнал своего спутника по экспедиции.

Гончар успел отрастить аккуратную бородку клинышком. В высоком цилиндре, в черном длинном сюртуке, под которым сиял алый шелковый жилет, он был похож на респектабельного юриста или профессионального картежника. Сегодня его пояс не оттягивал патронташ, и тяжелая кобура с неизменным кольтом не натирала его бедро. Нет, на этот раз он приехал в Денвер безоружным. Разве можно считать оружием миниатюрный «ремингтон» тридцать второго калибра, который к тому же покоился в элегантном саквояже?

Он прошелся вдоль невысокого забора, поигрывая тростью. Навстречу ему, с корзиной, полной зелени, шла Росита, служанка Фарберов. Она удивленно повернулась к нему, когда Степан приподнял свой цилиндр и поклонился.

— Чудесный день! Как поживаете?

— О, мистер… Мистер Такер, сэр! — Негритянка не сразу вспомнила новое имя Стивена Питерса.

— Вы не могли бы передать профессору Фарберу, что я собираюсь нанести ему визит? Мне надо уладить кое-какие дела в Денвере, и примерно через час я к вам загляну.

— Да, сэр. Конечно, сэр. — Росита наклонилась к корзинке, поправляя пучок лука, и произнесла, не шевеля губами: — Хозяйка сейчас дома, мистер Стивен, вам незачем болтаться целый час на улице. И маленькая хозяйка тоже дома. Они будут так рады, если вы зайдете прямо сейчас.

— Я пройду через сад, — так же тихо ответил Гончар.

Он и не собирался болтаться на улице. Полчаса ему пришлось провести в банке, еще минут двадцать ушли на посещение обувного магазина. Выяснив, сколько зарабатывают продавщицы, и какую обувь предпочитают покупатели, он спустился к реке и по набережной дошел до сада, который примыкал к особняку Фарберов.

Стоял конец октября, и сад был усеян золотыми и медными листьями. Шагая между черных стволов, Степан с наслаждением втягивал горьковатый воздух. «Настоящая золотая осень. Эх, как хорошо сейчас в Павловске», — подумал он и остановился.