Шабаш Найтингейл - Страница 106

– Поэтому мы с тобой вошли в число Тринадцати Первых, – улыбнулась Деметра. – Это ты, скрыв свое лицо, пришел к Вильгельмине Спирите, когда та была молодой. Рассказал ей о портале на Эйрин, вручил колокольчик и назвал мое имя. Поэтому она так хотела, чтобы в прошлое отправилась именно я. Она не знала ничего о тебе. Думала, что я перемещусь, а ты останешься в том времени. И потому Вильгельмина вознамерилась спасти тебя от печали, опять сведя с Ликой Спиритой. Наверное, она уже представляла себе свадьбу.

– Забавно, что все это время мы помогали сами себе, – усмехнулся парень.

– Придется делать это и дальше, чтобы история оставалась неизменной, – сказала Деми и вздохнула. – Я предскажу Антуанетте Вайерд конец Нью-Авалона, чтобы та передала послание Рицци Альфано. И я же предстану перед Азурией Старлинг, когда та взовет ко мне, чтобы вручить ей кольцо с печатью «метаморфоз», с которым она натворит великих бед. Я стану светловолосой волшебницей из сказки…

– История, как и жизнь, не может быть полностью идеальной, Деметра. Она состоит из света и тьмы, поочередно сменяющих друг друга. И как бы плохо, тяжело и мрачно ни было вокруг, нельзя забывать о том, что даже за самой темной ночью всегда следует рассвет, – ответил Дориан и заглянул ей в глаза. – Тринадцать Первых… Я столько раз сидел перед их витражами в главном соборе Нью-Авалона, но и подумать не мог, что все это время смотрел… на тебя.

– И на себя, – засмеялась Деметра. – Думаешь, из нас получатся неплохие боги? Правда, нам понадобятся помощники… Кто-нибудь, кто будет знать абсолютно все и сможет объяснить нашим родным, что произошло…

– Кажется, у меня есть на примете подходящая кандидатура, – усмехнулся Дориан и уже явно собирался назвать имя, как… был остановлен звуком открывшейся двери.

За ней стоял пожилой стюард, прежде служивший Гордону Эмброузу.

– Кони готовы, милорд из Авалона, – сообщил он, демонстративно не замечая вызывающую позу, в которой застал своих господ.

– С сегодняшнего дня обращайтесь ко мне, как к милорду Одинару Эмброузу, будьте любезны, – попросил Дориан.

Стюард, кивнув, вышел. А Деми не смогла сдержать нового приступа хохота.

– Только ты мог додуматься переставить буквы в своем имени так, чтобы никто из будущего об этом не догадался, – выговорила она сквозь смех.

– Было бы странно, если в списке Тринадцати Первых одновременно обнаружились бы Дориан и Деметра, тебе так не кажется? – спросил парень, на краткий миг улыбнувшись. И уже серьезно добавил: – Мы уважим память Гордона и Ноэлин, сохранив эту фамилию.

– Ноэлин говорила, что хотела бы назвать свою дочь Лилианной, – вспомнила Деми. – Учитывая, что Лилианна Эмброуз в действительности существовала, то…

– Да, Деметра, – выдохнул Дориан, прижимая ее к себе и сближая их лица. – Мы дадим ей это имя. Мы вместе.

– А Делмар?.. – уточнила Деми, чувствуя, как сердце ускоряет ход.

– Получит фамилию Далгарт и станет основателем нашего с братьями рода, – уверенно ответил он. – Вот все и сложилось.

– Все сложилось, – с улыбкой повторила Деметра и отстранилась, потянув его за руку. – Идем, любовь моя. Наш Верховный Ковен ждет нас.

Вместе они вышли из замка во внутренний двор. И, несмотря на то, что коней подготовили на каждого, выбрали себе одного на двоих.

Погода в этот день стояла идеальная, не слишком ветреная и не слишком теплая. Весна подходила к концу, а за ней ожидалось жаркое лето. Самое лучшее лето в жизни Деметры.

Она была готова целую вечность ехать по неровной проселочной дороге, огражденной от всего мира стенами цветущего леса. И ей хотелось провести эту вечность с Дорианом. Однако уже скоро они проехали мимо деревни, свернув в сторону высоких холмов.

Расчеты Тристана Найтингейла не могли подвести – юноша отыскал ту самую пещеру, в которой и было устроено святилище для предстоящего ритуала. Теперь сам Тристан, а вместе с ним Хэлл Рейвен и Элизабет Старлинг ждали их возле входа.

Дориан спешился первым и помог спуститься Деметре.

– Все готово, – сообщил Тристан, подходя к ним. – Кристальное устройство и сфера… Правильная сфера, на этот раз. Члены Верховного Ковена собрались внутри.

– Надеюсь, они вас не видели? – с волнением спросила Деми. – Никто не должен знать, что мы вас отпустили.

– Никто, миледи, – улыбнулся юноша. – Для всех в Англии мы останемся изгоями и предателями, а в Париже станем известны как основатели Элизиума. Для нас начнется новая жизнь. Для всех нас.

Он вдруг замешкался и со смущенным видом достал из кармана украшение, которое протянул Деметре на ладони. Ее любимый кулон с топазом. Утерянный, испорченный и вернувшийся… в своем первоначальном виде.

– Я создал этот амулет для вас, миледи, и наделил его своей светлой магией, – объяснил Тристан Найтингейл. – В память о нашей дружбе.

– Спасибо. Я не забуду о ней, – с улыбкой ответила Деми, надевая амулет на шею. – И удачи вам.

Обняв Дориана, она наблюдала за тем, как все трое – Рейвен, Старлинг и Найтингейл – седлают коней и уезжают, скрываясь за горизонтом.

– Я подумала над твоим предложением, – сказала Деметра охотнику, когда троица совсем пропала из виду. – И мой ответ – «да». Я хотела бы, наконец, пожить для себя.

– Идти с тобой рука об руку, до скончания веков… звучит куда интереснее, чем банальная свадьба, – усмехнулся Дориан Далгарт. А затем, хитровато сверкнув своими светлыми стальными глазами, прошептал: – Я всегда буду с тобой… Ты моя искра света во тьме, мое вечное волшебство.

И поцеловал ее так, как никогда раньше.

Ну, а после, взявшись за руки, они направились в святилище, где их ждали остальные Тринадцать Первых. Туда, где вот-вот должен был зародиться Новый Авалон.

Предсказание, когда-то сделанное богиней Деметрой для Антуанетты, и вправду было ужасным, безнадежным и необратимым – в прежней реальности. Но только что они создали новую, совершенно иную реальность.

Реальность, в которой был возможен хороший конец.

Портал уже начал закрываться, как Дориан вдруг применил чары перемещения и нырнул в него вслед за Деметрой. Дрейк с удивлением поглядел на стоявшую рядом Рубину. Все произошло настолько стремительно, что он лишь успел заметить мелькнувшую в сияющем облаке спину в кожаной куртке. И даже… не успел попрощаться с братом. Чары спящего короля прекратили свое действие, и в святилище стало неожиданно темно.

– Куда они переместились? – с тревогой и гневом спросил Дрейк Вильгельмину Спириту, смотревшую на них с высоты круглого мраморного подиума. – Что происходит?!

– Спросите лучше, чего не происходит, мои дорогие птенчики, – ответила пожилая женщина с доброй улыбкой. – Прислушайтесь…

Ответом была тишина. Неожиданная и оттого оглушающая. Нереалистичная… ведь еще мгновение назад Нью-Авалон захлебывался в предсмертной агонии.

– Что случилось с островом, Вильгельмина? – дрожащим голосом поинтересовалась Руби. – Неужели мы все…

– Не нагнетай, дорогая, – мягко попросила старушка. – Конечно же, мы живы.

Со странным, чрезмерно радостным видом она спустилась и уверенно направилась к выходу. Недоуменно переглянувшись с женой, Дрейк посмотрел на сферу на постаменте. Только… она вдруг стала молочно-серой, серебристой, словно наполненной туманом.

– Что это значит? – нахмурилась Рубина. – Я уже ничего не понимаю.

– Идем, – предложил Дрейк и потянул ее за руку.

Поднимаясь по неровным ступенькам, они сразу увидели свет, струящийся сверху. И это был истинный свет в конце туннеля. Потому как снаружи ожидало то, о чем они и мечтать не могли.

Деревья с зеленой листвой и яркие цветы, теплое солнце и голубое небо, стрекот насекомых и пение птиц. Нью-Авалон ожил, забыв о черно-белых красках, забыв даже о том, что на календаре был отмечен февраль…