Сезон жатвы (СИ) - Страница 8

— Они будут держаться около Рога, — продолжает Марк. — Не решатся уйти далеко от своих запасов. Мы сможем какое-то время отсидеться.

— А потом?

— А потом будем охотиться на них, как они на нас.

В ночном небе два раза без перерыва стреляет пушка. Профи добрались до костра и тех, кто его зажег.

***

Чем дальше от центра арены и Рога изобилия, тем тише и спокойнее. За два дня пути они встречают только двоих трибутов. Первый сбегает сам, едва завидев их. Марк и Эска его не преследуют.

Второй пытается напасть на них из засады. Парень довольно сильный, но вдвоем они с ним справляются. Эска успевает только стащить его с Марка. Аквила подхватывает камень и с силой ударяет противника в лоб. Тот затихает, а секунду спустя гремит пушка.

— У нас не было выбора, — объясняет Марк.

Эска кивает. Ему не по себе, и он старается не смотреть в сторону неподвижного тела. Убеждает себя, что на их месте этот трибут — он даже не знает имени убитого — расправился бы с ними, не раздумывая.

Марк обыскивает тело. Найденный широкий меч он берет себе. А потом восклицает весело:

— Смотри-ка!

Он показывает Эске широкий черный пояс. Там, каждая в своем кармашке, лежат метательные звезды.

— Он даже не попытался ими воспользоваться, — замечает Марк.

— Вряд ли он вообще умел.

Эска застегивает пояс. Убитому трибуту тот был маловат, а вот ему приходится впору.

— Теперь бы еще камы раздобыть.

— Это еще что?

— Боевые серпы. Моя стилист решила, что с ними я буду круче.

— Так вот почему тебя тренировали отдельно…

— Ага, не хотели испортить сюрприз.

— Можем вернуться и попросить профи их отдать.

— А можем сразу перерезать себе горло.

Марк смеется. Они отходят подальше от трупа, чтобы планолет организаторов мог его забрать, и садятся на землю, чтобы перекусить. У убитого они находят немало еды. Несколько пакетиков испачканы в крови.

Марк морщится, а Эска без смущения раскрывает один из них и отправляет в рот полоску мяса.

— Ты не слишком привередлив для противника убийств, — замечает Марк.

— А что? Еда есть еда. Зато ее достаточно.

— Ты же из житницы Панема. У вас еды всегда достаточно.

— У Панема, не у нас. Нам дают ровно столько, чтобы мы не умерли с голоду.

— И никто не пробует…

— Украсть? Почему же, пробуют. За это полагается два десятка плетей.

Марк задумывается, а потом говорит:

— Странный у вас дистрикт. У нас свободнее.

— Тебе так только кажется. Было бы свободнее, ты бы не оказался здесь.

— Может, я здесь по своей воле?

— Вроде тебя выбрали? Ты же не доброволец.

Марк медленно качает головой.

— Выбрали.

Он собирается с духом, чтобы что-то сказать, но передумывает и говорит только:

— Пора идти.

***

Живности на арене немного: в роще водятся кролики, в холмах большие крысы и странные длиннолапые зверушки, которых ни Марк, ни Эска никогда не встречали. После недолгих споров они решаются зажарить и попробовать одного зверька. Мясо на вкус напоминает крольчатину, только нежнее. Конечно, с организаторов станется запустить на арену ядовитых животных, но к вечеру трибуты все еще живы.

Позже они натыкаются на целое гнездо таких зверьков и устраивают себе настоящий пир. Марк называет их сусликами, хотя на настоящих сусликов те совсем не похожи, просто надо их как-то называть. Они задерживаются на день, чтобы прокоптить мясо и сделать запас. Но как только начинает темнеть, тушат костер: нет уверенности, что профи не бродят где-то рядом. За прошедшие дни было несколько убитых, они подсчитывают, что, включая их, на арене сейчас десять человек. Это пугает: скоро профи покончат с оставшимися и возьмутся за них.

Это случается раньше, чем они ожидают. То ли они теряют бдительность, то ли трибут, идущий за ними, ведет себя так тихо.

Впервые Эска замечает его утром, когда они собирают сумку. Разделяя пайки, он краем глаза видит движение за большим валуном. Руки вздрагивают, нож соскальзывает, оставляя порез.

Когда Марк, ходивший за водой, садится рядом, он тихо говорит:

— Мы не одни.

— Где? — понятливо отзывается Марк.

— Слева, за тем камнем.

— Сколько их?

— Я видел только одного.

Марк тянется за своим мечом, Эска вынимает одну из звезд.

Видимо, шпиону их долгое молчание кажется подозрительным, и он осторожно выглядывает. Метательная звезда ударяется в камень рядом с его лицом, выбивая искры и заставляя отпрянуть. Трибут отступает назад и натыкается на Марка. Тот взмахивает мечом, но противник блокирует удар своим копьем и тут же наносит удар. Его преимущество в том, что он может держать Марка на расстоянии. Они кружат друг вокруг друга, как дерущиеся коты.

Эска собирается метнуть звезду в шпиона, но его останавливает неожиданная мысль: сейчас он мог бы избавиться от обоих. Чем меньше остается трибутов на арене, тем вернее Марк превращается в соперника. Он тут же отгоняет эту мысль и даже злится на себя. Что будет потом, они поглядят. А сейчас Аквила на его стороне.

Но момент уже упущен: трибут вгоняет копью в бедро Марка, тот вскрикивает от боли. Крик действует на Эску как стартовый сигнал: он бросает разом две звезды. От одной трибут успевает увернуться, но вторая его догоняет, входя точно в середину лица. Стреляет пушка.

— Опять, — шипит Марк, опускаясь на землю. — Второй раз меня спасаешь…

Он старается улыбаться, но ему слишком больно. Из-под руки, которой он зажимает рану на ноге, бежит кровь, намокшая ткань блестит.

Эска вытряхивает звезды из кармашков и стягивает ногу эластичным поясом.

— Теперь понимаю, зачем ты меня с собой взял. Чтобы было кому тебя защищать.

Марк кивает и охает от боли.

— Идти сможешь?

— Придется. Я его знаю, он все пытался присоединиться к профи. Раз он не решился напасть, значит, просто следил. Думаю, и остальные сюда идут.

— Найдем пещеру и спрячемся, — говорит Эска, понимая, что это не выход: Марк истечет кровью, а он ничем не сможет помочь. У них нет никаких лекарств, кроме витамина С, да и Эска плохая замена доктору. Хочется выть от бессилия. Хоть бы Квинт увидел происходящее и помог им, прислал одну из чудо-лекарств Капитолия. Неужели Эска не смог привлечь ни одного спонсора?

— Идем дальше, — упорствует Марк. — До границы арены осталось немного.

— Да зачем тебе эта чертова граница? — не выдерживает Эска. — Не все равно, где умирать?

— Наклонись.

— Что?

Марк дергает его за край куртки, заставляя сесть рядом.

Арена напичкана камерами и микрофонами, они не уверены, не прослушивают ли их сейчас. Марк наклоняется к его уху и шепчет:

— Я не сказал, почему меня выбрали для Игр. Сервий постарался сделать так, чтобы я точно попал на арену.

Эска хочет что-то спросить, но Марк прижимает палец к его губам.

— Послушай. Мой дядя был связан с мятежниками. Он сбежал в Тринадцатый дистрикт несколько лет назад, ему помогли. Из-за этого нашу семью преследовали в дистрикте, моего отца отвезли в Капитолий и сделали безгласым. Думали, он что-то знает… Но миротворцы ошиблись. В дистрикте были еще мятежники, но не из нашей семьи.

Эску осеняет.

— Сервий…

Марк кивает.

— Дядя хочет забрать меня в Тринадцатый, и Сервий согласился помочь. Мятежникам опасно соваться в центр Панема, арена же находится на отшибе. Проще отключить защиту и провести планолет.

Эска думает, не начался ли у Марка бред, но все же спрашивает:

— Какую защиту?

— Энергетическое поле на границах арены. Оно не дает нам покинуть ее пределы. Можно отрубить ее на короткое время, но только извне.

Эска молча смотрит на него. История слишком дикая, чтобы просто поверить в нее.

— Значит, поэтому ты старался уйти как можно ближе к границам? А я? Почему ты взял меня с собой?

— Я думал, что если уйду, ты сможешь стать победителем. Я помог бы тебе, чем смог. Или… Или забрал с собой.