Сезон любви - Страница 4

Внезапно у нее сжалось сердце, как будто кто-то потянул за краешек покрывала, угрожая сдернуть его и выставить напоказ самое сокровенное. Маргарита подумала, что в случае с Дасти она легко отделалась. Вряд ли этот номер пройдет с девочкой. Наверняка она захочет услышать подробности. И Маргарита все ей расскажет. Девочка заслужила больше, чем какие-то пять тысяч долларов. Она имеет право знать правду.

Белоснежные накрахмаленные простыни хрустели, а подушки были такие мягкие, что голова утопала в них, как во взбитых сливках. К гостевой комнате прилегала отдельная терраса с видом на залив Нантакет. Прошлой ночью Рената и Кейд стояли на ней в обнимку и целовались, а потом занялись любовью, стоя и очень тихо, чтобы не услышали родители Кейда, которые вместе со своими неприлично богатыми друзьями остались после ужина в гостиной и коротали время за выпивкой.

«Когда мы поженимся, – прошептал после Кейд, – все это будет твое». Рената поправила юбку и белье, подождала, пока на маяке Лайт-Пойнт не загорится красный сигнальный фонарь. Она бы рассмеялась или закатила глаза, но Кейд Дрисколл говорил совершенно серьезно. Он и вправду хотел на ней жениться. На прошлой неделе пригласил ее в дорогущий нью-йоркский ресторан «Леспинас» и подарил бриллиантовое кольцо. Подговорил заранее метрдотеля, чтобы тот положил кольцо в бокал винтажного шампанского «Дом Периньон», забыв, что Рената еще не достигла совершеннолетия и ей нельзя употреблять алкоголь. Тогда же Кейд с Ренатой решили как можно деликатнее сообщить о помолвке семьям. Конечно, в первую очередь родителям Кейда, а затем, позже, и отцу Ренаты.

Дрисколлы услышали новость вчера утром, почти сразу после того, как Рената с Кейдом приехали на остров. Майлз, потрясающий мускулистый красавчик, который летом подрабатывал у Дрисколлов, встретил их в аэропорту и привез в дом на Халберт-авеню, где кухарка Николь, светлокожая мулатка с родинкой на шее, накрыла на террасе завтрак: коктейли «Мимоза», гора свежих фруктов, копченая семга, маффины и булочки с изюмом (на которые миссис Дрисколл, будучи приверженкой диеты Аткинсона, даже не взглянула), яйца, сосиски, жареные помидоры и кофе с горячей молочной пенкой.

– Добро пожаловать на Нантакет! – воскликнула Сьюзен Дрисколл, раскрывая Ренате объятия.

Рената держалась настороженно. Нервничала из-за предстоящего объявления о помолвке, боялась, что Сьюзен и Джо, страдающий начальной стадией болезни Паркинсона, заметят кольцо до того, как Кейд постучит серебряной ложечкой о стакан, к тому же приходилось мириться с очередной демонстрацией богатства Дрисколлов – роскошным домом с претенциозным названием: «Витаминное море».

Рената попыталась взглянуть на обстоятельства глазами своей лучшей подруги, Экшн Колпитер, которая высмеивала все, что производило впечатление на других людей. «Помощник по хозяйству? Кухарка? – хмыкнула бы Экшн. – Да у Дрисколлов есть слуги!» Экшн проследила свою родословную до рабов в Манассасе и очень болезненно относилась к теме наемных работников, даже если речь шла о няне для ее умственно отсталого брата или домработнице ее родителей. Впрочем, Экшн ко многим вещам относилась болезненно. Узнай она о помолвке Ренаты, точно пришла бы в ужас. Сделала бы вид, что ее вырвет; а может, ее бы и вправду стошнило, ведь Экшн порой слишком все драматизировала. Она могла бы и в обморок хлопнуться. Или вообще умереть. Еще три недели Рената могла не опасаться подобных сцен – лучшая подруга работала вожатой в летнем лагере в горах Западной Виргинии, где не было ни мобильников, ни факсов, ни компьютеров. И что еще ужаснее для городских подростков, там не было телевизоров, видеоигр или игровых приставок. В последнем письме Экшн написала: «Мы полностью избавлены от ловушек современной культуры. С таким же успехом мы могли бы находиться в конголезских джунглях. Или на Луне». Она подписала письмо, как подписывала все письма, адресованные Ренате: «С любовью крепкой, как камень», что, судя по всему, означало сильное и возвышенное чувство. «Ах, Экшн! Хорошо, что ты этого не видишь!» – подумала Рената.

Майлз отнес ее багаж в гостевую спальню, потом Ренате вручили «Мимозу» и наперебой уговаривали съесть хоть что-нибудь. Даже если Дрисколлы и заметили огромный бриллиант на ее пальце, то ничего не говорили, пока Кейд не вытащил Ренату на солнце и не объявил звучным голосом капитана команды по лакроссу: «У меня для вас новость!»

Сьюзен Дрисколл взвизгнула от восторга, мистер Дрисколл, у которого дрожала левая рука, подошел к Кейду и похлопал по спине. Именно из-за мистера Дрисколла Кейд сделал Ренате предложение всего через десять месяцев после знакомства. Никто не знал, с какой скоростью будет прогрессировать болезнь. Единственный ребенок в семье, Кейд был старше Ренаты и учился на последнем курсе Колумбийского университета, когда она туда поступила. В сентябре, сразу после Дня труда, его ждала работа в финансовой империи Моргана. Родители купили Кейду жилье в восточной части Семьдесят третьей улицы, «квартирку», по их словам; по сравнению с комнатой Ренаты в общежитии – сказочные хоромы.

«Когда мы поженимся, все это будет твое». Резиденция на Семьдесят третьей улице, дом на острове Нантакет, слуги, красивая беззаботная жизнь. Экшн обвинила бы Ренату в том, что она жаждет всего этого и не в силах отказаться от соблазна, хотя на самом деле Ренате нужен был Кейд. Самый добрый и честный человек из всех, кого она знала. Он придерживался твердых принципов, всегда поступал правильно, думал о других и был лидером в лучшем смысле слова. В общем, Кейд вел себя как принц или будущий президент. Настоящий хороший парень. Он обожал Ренату, не скрывал чувств и сделал предложение с такой старомодной благонамеренностью, что Рената проглядела очевидные доводы против этого брака: все происходит слишком быстро и она еще слишком юна.

«Мне всего девятнадцать!» – воскликнула Рената, когда обнаружила в шампанском кольцо. Она еще не знала, чего хочет от жизни, хотя они с Экшн часто обсуждали перед сном свое будущее. Рената хотела закончить университет, путешествовать, бродить по музеям, пить кофе, находить друзей, завязывать отношения, выбрать карьерную стезю, город (может, Нью-Йорк, а может, и нет), и только потом, когда она, Рената Нокс, состоится как личность, следует подумать о муже и детях.

У Ренаты вдруг возникло странное ощущение, что ее обманули. К несчастью, она встретила идеального парня, когда ей было всего восемнадцать, и теперь выходит за него замуж. Рената беспокойно ворочалась на кровати в гостевой спальне и удивлялась, что никто из Дрисколлов не увидел ничего необычного в браке в столь молодом возрасте. Никто не сказал, что они с Кейдом слишком молоды и надо бы подождать, пока их любовь не окрепнет, подобно хорошо заваренному чаю. Ничего, подумала она, ее отец точно будет против, и празднование на этом закончится.

Накинув халат, Рената спустилась вниз. Было около девяти часов утра; все в доме уже встали и даже позавтракали. В кухне Николь мыла посуду. Сьюзен Дрисколл, одетая в теннисный костюм, опершись о мраморную столешницу, давала указания на день. Лобстеров заказали, но еще нужно было сбегать на ферму за кукурузой в початках, помидорами и зеленью.

Увидев Ренату, Сьюзен замолчала.

– А вот и наша мисс Соня! – воскликнула она преувеличенно дружелюбным голосом.

Точно таким тоном мать Кейда обращалась к Мистеру Роджерсу, сиамскому коту Дрисколлов, и Ренате показалось, что она слышит Экшн: «Ну вот, девочка, теперь ты их новый питомец».

На третьем свидании Кейд познакомил ее с родителями. Дрисколлы жили на девятом этаже в доме на Парк-авеню, точнее, занимали весь девятый этаж. Рената долго убеждала себя, что не стоит бояться, в конце концов она умна, выступала с прощальной речью на выпускном вечере и может составить достойную пару кому угодно, включая Кейда, но весь вечер чувствовала себя не в своей тарелке. Даже опрокинула бокал с вином, залив скатерть. Впрочем, Сьюзен и Джо лишь весело рассмеялись, словно очарованные ее неловкостью. Судя по всему, для них не имело значения, кто она такая и что из себя представляет. Если сын влюблен в Ренату и женится на ней, то и они не против и будут снисходительны к ее недостаткам. Рената, выросшая без матери, надеялась сблизиться с Сьюзен. Впрочем, общение с ней оказалось приятным, однако ненатуральным, словно букет шелковых цветов.