Северный шторм - Страница 20

Форинг и хольды достали бинокли и взялись пристально изучать окутанную мраком округу. Ярослав и остальные с нетерпением ждали, что обнаружат их командиры. Княжич недоумевал, что они вообще могут рассмотреть в такой темноте.

– Как и предполагалось, на вершине той гряды проложена дорога, – прояснил обстановку Фенрир, продолжая наблюдать в бинокль. Негромкая речь форинга передавалась бойцами дальше по цепочке. – Эта дорога наверняка выходит на Центральный Торговый Путь, по которому Крестоносцы и доставили сюда батарею «Божий Гнев» – дальнобойные самоходные гаубицы. Позиция для нанесения удара по Базелю просто идеальная. Лагерь ватиканцев – к северо-западу от нас, Базель – точно на севере. До города примерно десять километров. Такие гаубицы могут накрыть цель и на большем расстоянии. В батарее – восемь орудий… Кнут, Свейн, я правильно посчитал?

– Все верно, форинг, – подтвердил Свейн. – Восемь крупнокалиберных гаубиц. Десять-двенадцать залпов – и Базелю конец. Надеюсь, мы успеем…

– Погоди, не спеши, – осадил Горм хольда. – Район оцеплен Защитниками Веры. Ближайший к нам сектор оцепления проходит у этой горы. – Форинг обвел рукой ближайшую гряду. – Наша задача состоит в следующем…

Да, такое занятие выглядело куда интереснее беготни по улицам и пальбы наугад при каждом предупредительном окрике! Действовать в команде со знаменитым Фенриром было весьма почетно, и сегодня Ярослав не имел права даже на мимолетную нерешительность. Им с Лотаром придется постараться, чтобы не разочаровать Горма.

В эту ночь Ярослав отринул все терзающие его сомнения насчет правильности жизненного выбора и полностью сосредоточился на происходящем вокруг. Княжич подползал с датчанами к логову врага, и сейчас отвлеченные раздумья могли стоить жизни не только Ярославу, но и остальным.

«Датская Сотня»! Самая одиозная дружина норманнов; слава о ней докатилась и до Петербурга. Княжичу были также знакомы презрительные прозвища датчан: головорезы без родины, вояки подводного королевства и вовсе для них обидное – норманны с мокрыми ногами. За такие оскорбления Горм и любой из его дружинников могли прикончить обидчика на месте, однако все эти нелицеприятные определения имели под собой основу.

В современном мире легенда об Атлантиде – грандиозном мифическом материке, канувшем в водах океана по вине неизвестного катаклизма, – дополнилась десятком ей подобных. Ирландия, Геркулесовы Столпы, Сардиния, Пелопоннес, Кипр, Малая Азия… Вряд ли Древние предполагали, что их потомки будут употреблять эти географические названия наряду с именем легендарной Атлантиды. В это число входили также полуостров Ютландия и остров Зеландия. Именно на них располагалась когда-то Дания – ныне не существующая страна, что могла бы с равным успехом войти как в состав Святой Европы, так и Скандинавии. Неглубокие воды пролива Каттегат скрывали под собой историческую родину Горма Фенрира и тех, кто по сию пору продолжал называть себя датчанином. Этим и объяснялась хроническая озлобленность норманнов с мокрыми ногами, которые, в отличие от цыган и байкеров, наотрез отказывались считать себя безродными бродягами.

Прирученное первыми конунгами Скандинавии, дикое воинское сообщество датчан на протяжении долгих лет защищало интересы своих правителей в их извечных конфликтах с собственными ярлами, частенько посягавшими на Корону Севера. Однако в последней борьбе за престол «Сотня» поступилась принципами и перешла на сторону того, кто импонировал датчанам куда больше. Можно даже сказать, что Фенрир сам содрал корону с конунга Буи и водрузил ее на голову мятежного ярла Торвальда. Это обстоятельство наглядно демонстрировало всему миру, кто в Скандинавии являлся реальной политической силой.

Ярослава восхищало, с какой легкостью приспосабливались датчане к любой боевой ситуации. Прямо не люди, а порождения многоликого злобного бога Локи! Их неистовые, но отточенные до мелочей штурмы вражеских укреплений являлись эталонными для каждого воинского подразделения. Но когда обстановка требовала тишины и скрытности, как, например, сегодня, яростные штурмовики преображались в похожих на тени следопытов. Княжич полз по-пластунски за хольдом Кнутом и, к своему великому стыду, признавал, что он, Ярослав, производит шума больше всей остальной группы. Странно, что его еще не наградили за это подзатыльником. Хотя, честно сказать, побратим сопел и скрипел снегом ничуть не тише. Но Лотару-то затрещину не отвесят даже в том случае, если он вдруг сам этого попросит.

Полуторачасовое наблюдение за охраной «Божьего Гнева» позволило вычислить периодичность движения патрулей и зафиксировать смену ранее не обнаруженного датчанами скрытого поста. Едва прежняя смена Защитников удалилась на отдых вместе с патрулем, Фенрир тут же отдал команду выдвигаться. У датчан было в запасе двадцать минут до появления следующего патруля, который неминуемо обнаружит ведущие к батарее следы и отсутствие двух часовых. Их следовало непременно устранить – пройти мимо них незаметно для такого количества дружинников не представлялось возможным. Но замаскированная наблюдательная позиция врага была определена, и к ней уже подкрадывалась пара фьольменнов. Основная группа в это время медленно продвигалась вперед. Обломки скал у подножия гряды позволяли датчанам проползти некоторое расстояние, оставаясь вне поля зрения часовых.

Достигнув крайнего обломка, Фенрир остановился и жестом придержал остальных. Минуты три Ярослав слушал лишь собственное дыхание, а затем в морозном воздухе раздались негромкие, но резкие звуки – такие, словно кто-то поблизости чихнул несколько раз подряд. Княжич, однако, догадался, что звуки эти – вовсе не чихание, а выстрелы, произведенные ушедшими в дозор датчанами. Теперь Ярослав получил представление, как будет стрелять его оружие с навинченным на ствол глушителем, которые Горм еще в Базеле раздал каждому идущему в рейд.

Как только выстрелы стихли, тут же неподалеку от Горма шлепнулся прилетевший со склона снежок – условный знак дозорных, оповещающий, что путь свободен. Больше елозить брюхом по снегу было необязательно. Датчане вскочили и, пригнувшись, перебежали открытое пространство. И хоть дружинники были уверены, что их присутствие вскоре обнаружат, они все равно старались ступать след в след – пусть враг сначала поломает голову, с какими силами ему придется вести бой.

Таким же маневром группа преодолела гряду, стремительно взбежав по каменистому склону, будто стая альпийских горных коз. Дозорные, обезвредившие часовых, ждали подхода основных сил, укрывшись в камнях на противоположном склоне. С этой позиции уже просматривались контуры огромных самоходных гаубиц, расставленных на вершине соседней гряды. В данный момент бойцы «Датской Сотни» находились уже внутри вражеского охранного периметра, и у Ярослава тревожно засосало под ложечкой – дожить до утра представлялось ему сейчас немыслимой удачей.

Ретивые дозорные притащили на место сбора группы одного из часовых, раненного в плечо, но еще способного оказать сопротивление. Молодой парень, возможно ровесник Ярослава и Лотара, лежал спиной на снегу, а конвоир придерживал захваченного коленом и затыкал ему ладонью рот. Увидев пленника, Фенрир довольно покряхтел и одобрительно похлопал отличившегося фьольменна по плечу. Присев рядом, Горм приставил глушитель автомата к глазу Защитника, после чего, перейдя на святоевропейский язык, торопливым полушепотом проговорил:

– Сейчас ты быстро и без запинки отвечаешь на мои вопросы и остаешься в живых. Замешкаешься на пару секунд – и я прострелю тебе голову. Понял?

И Горм подал знак фьольменну, чтобы тот освободил пленнику рот.

– Да! – закивал Защитник, вовсе не думая корчить из себя героя.

– Хорошо, тогда приступим… – начал допрос форинг. – Количество солдат в охранении?

– Две роты, – как и полагалось, без запинки ответил пленник. – Одна патрулирует, одна в резерве. Лагерь – у подножия той гряды, с противоположного склона. Командующий – полковник Леонетти.