Северный цветок (СИ) - Страница 24

Чем ближе она приближалась к оружейной комнате, чем громче становился гул от басистых голосов. Мужчины занимались каждый своим делом и при этом работали слаженно, разбавляя это все шутками и громким смехом. Было понятно, что Рагнар для них не просто принц — с ним им легко и они чувствуют себя спокойно и непринужденно.

— Вы заблудились Ваше сиятельство? — спросил парень, который подошел со спины.

Девушка была так увлечена рассматривая и подслушивая их разговоры, что совершенно не заметила гостя.

— Простите, я хотела поговорить с принцем…

— А почему Вы прячетесь? Вам не стоит испытывать страх перед своими владениями — он мягко улыбнулся и поцеловал руку правительнице.

— Я… Скажу истинно, я чувствую себя неуютно — она улыбнулась ему — Мне все чуждо в замке. Было бы хорошо, если бы я занималась привычными для меня вещами.

— А что для Вас привычно? За часы нашей беседы, в прошлый раз я Вас не спросил.

— Врачевательство. Уход за хозяйством, за растениями. Мне ближе жизнь простой девушки, а эти дорогие наряды — неуместны — она виновато посмотрела на юношу, что стоял и улавливал каждое ее движение. Ее успокаивало, что перед ней был Скъельд и она была ему рада.

— Эти наряды были неуместны для девушки-крестьянки, для Вашего положения сейчас, они в самый раз — раздался знакомый голос — это был Рагнар.

— Не думал я, Скъельд, что ты настолько задержишься, а тут понимаю, прекрасная правительница отвлекла твой взор и забрала все твое внимание — он принес поклон Далие — Ваше сиятельство, что привело Вас в эти комнаты?

Когда он переходил на формальный тон, то Далия чувствовала, как между ними вырастают воображаемые горы, разрывая землю и отодвигая их друг от друга на еще большее расстояние.

Скъельд улыбнулся: — Со всеми нашими обсуждениями я так и не смог понять, Ваше сиятельство, почему Вы здесь? Весьма любопытно.

Далия почувствовала неловкость и наклонила голову вниз, скрывая свой стыд перед ними.

— Не стоит испытывать чувства неловкости, Ваше сиятельство — Рагнар подошел и встал так, что Скъельд оказался позади него. Когда парень понял, что произошло, то принц уже начал задавать вопросы.

— Вы хотите что-то сказать? Попросить? Пусть Вас ничего не беспокоит, прошу, говорите — он мягко улыбнулся.

Скъельд впервые увидел, как его лучший друг в одно мгновение преображается и из сурового юноши превращается в неизвестного ему ранее незнакомца. Такая метаморфоза была ему незнакома. Скъельд с неподдельным интересом стал наблюдать за картиной, разворачивающейся перед ним.

— Я хотела попросить Вас сопроводить меня за травами. Стены замка для меня словно тиски. Понимаю, что теперь это мой дом, но мне не хватает свободы полей и дуновение ветра, аромата трав и пленящего чувства беззаботной радости.

— Понимаю Вас, поэтому назначу Вам тех, кому я больше всего доверяю. Мой друг, Скъельд — он показал на парня стоящего рядом — Вы же его помните. Он будет одним из тех, кто будет Вас сопровождать. Вы не против его компании?

— Нет. Не против. А как же Вы?

— Миледи, я бы с радостью, как и любой из Ваших подданных оказать поддержку в пути, но мое занятие важно для безопасности наших земель — он улыбнулся и принес поклон.

Она знала, что то, что он делает это необходимость, но потребность и желание быть с ним рядом не давала ей покоя. Ее волновали мысли — у одной ли нее такие терзания или принц также хочет свое время посвящать ей. Далия не могла настаивать, так как понимала, что в королевстве, пока только у нее нет забот. Этот мир для них, словно для нее деревня — у каждого есть свой круг обязательств и обязанностей.

— Да, я Вас понимаю — она улыбнулась двум юношам и оставила их одних, стараясь как можно быстрее покинуть эти комнаты.

Пир продолжался уже третьи сутки и девушка всячески избегала близости с конунгом. Причины были самые разные, начиная от нестерпимой головной боли, до простуды. Правитель не настаивал, так как видел, что состояние девушки и правда не лучшее.

На четвертый день, она вновь вернулась совершенно опьяненная медовым элем. Она была одной из тех, кто пил до момента, пока сознание едва улавливает силуэты, но уже не отдает отчет в действиях. Весь эль вышел из нее разом. Она лежала на кровати и поняла, что не может и пить нормально. Все ее тело отвергало этот напиток. Решив, что этот вариант не подходит, она мысленно перебирала другие способы.

Конунг отворил дверь спальни. От него за версту несло тем самым элем. Едва передвигаясь, он начал целовать Далию, как только смог ее коснуться.

— Ваше величество, прошу, остановитесь! — взмолилась она, когда поняла, что конунг поднимает ее ночную сорочку.

— Убери руки и дай мне, наконец, получить свое! — свирепел он, сжимая ее бедра в своих руках.

— Но я себя плохо чувствую — кричала она, чтобы до него хоть что-то дошло, но было тщетно.

— Да? Думаешь только тебе плохо? Мне тоже! — он вновь поцеловал ее губы, с силой сжимая ее щеки — Почему ты думаешь только о себе? Я ведь твой супруг и ты не делишь со мной ложе, как законная жена!

— Я не хочу! Не желаю Вас — она крикнула это со всей силы, но тут же ее тело пронзил холод, который она ранее не испытывала. Она поняла, что ошибка может стоит ей всего…

Конунг вскочил с кровати и стал разбрасывать вещи вокруг, что-то крича и бормоча, а затем рванул к ней, точно зверь и сорвал с нее платье. Тонкая материя отрывалась лоскутами. Его глаза были не только пьяны, они отражали еще и свет ярости.

Далия отползла к спинке кровати и выставила руки вперед: — Прошу Вас! Не надо! Опомнитесь! — слез не было, они не выступали, ужас ставил преграды, которые они были не способны преодолеть.

— Это мое право и боги свидетели этому! — кричал он, ухватившись за ее ногу.

Он был пожилой, но подвижный и жилистый. Его кожа была подтянутой. Единственное, что его выдавала — это седая борода и проседь в бровях. Только по лицу можно было догадываться о его возрасте и именно там, особенно на лбу были глубокие морщины, параллельно идущие друг за другом.

Руки были мозолистыми и грубыми. Его резкие движения царапали ее нежную ножу ног.

Она отпихнула его руку с силой и у нее удалось это сделать только потому, что Альмод плохо координировал свои действия. Хмель знал свое дело.

Далия спрыгнула с кровати и побежала к дверям, стараясь быстро их отворить, надеюсь убежать от конунга.

— Запереть дверь! — рявкнул правитель и понял, что ей некуда отступать. Куда бы она не пошла — всюду ждал он. Она не могла причинить ему боль, так как он пользовался своим положением. Решение убить конунга означало умереть самой.

— Зачем ты убегаешь от меня, дорогая. Я не хочу причинить тебе боль — он подходил все ближе.

— Прошу Вас! Молю богами! Оставьте меня, не трогайте — она взмолилась и опустилась перед ним на колени. Наконец, слезы хлынули потоком. Правительница зарыдала, как маленькое дитя.

Альмод поднял ее на руки, а она отпиралась руками, стараясь высвободиться от его объятий.

— Да, что же это такое! Какой строптивый характер! — он злился на нее. Его свирепость возвращалась.

Схватив ее волосы, он оттянул их назад. Эта боль заставила Далию податься назад и на минуту отвлечься. Это выиграло для него минуты к нападению и он без промедлений завладел ей. Его движения доставляли ей боль, но мольбы о том, чтобы остановиться так и не были услышанными. Хмельной разум потерял связь с реальностью и конунг стал невосприимчив к речам извне.

Далия перестала плакать, когда он повалился на нее обессиленный. Она молча лежала под ним и словно онемела от происходящего. Его груз в виде огромного веса и мышц давил на нее. Она сделала пару движений, чтобы избавиться от него, но было безрезультатно.

От него был неприятный запах из хмеля, меда и пота. Вонь заполонила комнату. Ей казалось, что она тоже провоняла ей насквозь. Девушке было не знакомо то чувство, что сейчас царило в ней. Она понимала, что от ее достоинства не осталось и маленькой грани.