Северная Пальмира - Страница 68
Всегда мы совершаем куда меньше, чем могли бы. Даже для тех, кого любим. Даже для тех, перед кем в неоплатном долгу. Мы откладываем дела на будущее. Но будущее, когда все должно наконец исполниться, так и не наступает…
«Будущее». Он споткнулся об это слово – уж больно отчётливо оно прозвучало в мозгу. Будто кто-то шепнул. Будто Элий прочёл его. Да, именно прочёл. Элий огляделся. Перед ним была вывеска ресторана. Далее – книжного магазина. Напротив торговали антиквариатом. Нет, слово «будущее» нигде не было начертано. Элий повернул назад, оглядывая вывески по обеим сторонам улицы. Стоп! Вот оно – «будущее»! Между кафе и магазином гладиаторских принадлежностей – чёрная дубовая дверь и над нею – надпись золотыми буквами на дубовой доске: «Предсказание будущего». И все. Никаких пояснений, никаких имён. Просто – «будущее», будто оно само здесь обитало, за этой солидной дверью. Два окна по бокам от двери драпировала чёрная ткань – ни просвета, ни щели.
Элий толкнул дверь. Тут же запели на разные голоса штук семь или восемь колокольчиков. В маленькой прихожей никого не было. Дубовые панели на стенах, в углу – круглый столик на гнутых ножках, подле – стул. На столике горел старинный масляный светильник. Элий не стал кричать или звать – в будущее нельзя врываться нахрапом. Но он был уверен, что кто-то за ним следит и его внимательно разглядывают. Он опустился на стул и принялся ждать.
Наконец открылась дверь, ведущая во внутренние покои, явилась высокая полноватая женщина лет тридцати в короткой кожаной тунике и трикотажных брюках в обтяжку. Чёрные блестящие волосы были стянуты в узел на затылке. На левой щеке – глубокий шрам. И явные следы неудачной пластической операции.
«Бывшая гладиаторша», – решил Элий и вспомнил Клодию. Вновь ощутил горечь потери. Предательство чем-то похоже на смерть.
– Сивилла берет пять золотых за сеанс, – сообщила охранница. – Будешь платить?
– Пять золотых… Неужели наше будущее стоит так дорого?
Женщина подозрительно глянула на него. Сейчас вышвырнет за дверь!
– Я готов, готов платить! – Элий достал кошелёк и отсчитал деньги. Домой придётся добираться пешком – на таксомотор теперь не хватит.
Женщина откинула тяжёлую шерстяную портьеру и провела Элия внутрь узеньким коридором мимо глухих стен без дверей.
Вновь взметнулась чёрная портьера. И он очутился в светлой, почти пустой комнате с двумя креслами, поставленными друг против друга. А у окна, приникнув головой к раме, стояла предсказательница в белом мелкоскладчатом платье до пола. Заслышав шаги, она обернулась. Перед Элием была Летиция.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Кажется, Летиция пришла в себя первой.
– Вот не ждала, – она улыбнулась. – Надо же. Никогда не думала, что ты можешь зайти сюда.
– Зачем? – спросил он строго.
Она передёрнула плечами:
– Я вижу будущее. Если коснусь руки другого, могу сказать, что случится с человеком через несколько дней или месяцев.
– И ты просишь пять золотых за предсказание. Зачем тебе деньги. Для кого?
Голос его звучал строго, как голос судьи. Он нахмурился. Вдруг… ведь она так молода. А он покрыт шрамами и… И…
– Да, мне очень нужны деньги. И что? – Она вызывающе глянула на него.
– Зачем? – голос его стал совершенно ледяным.
– Хочу построить завод, – заявила она. – И даже не спрашивай меня, какой. Это очень важно. И все. – Она стиснула губы, давая понять, что про свою задумку не скажет больше ни слова.
– Тогда тебе надо очень много денег.
Она кивнула.
– Вряд ли на завод можно заработать работой в этом салоне. Идём. – Он протянул руку и повторил: – Идём, Сивилла!
Откинулась занавеска, и бывшая гладиаторша возникла на пороге.
– Вывести его? – спросила она у Летиции.
– Нет, нет, все нормально. Это мой старый знакомый. Мы с ним немного погуляем. Повесь на полчаса вывеску «Закрыто», – заявила Сивилла.
Они шли по улице молча. Летиция ни о чем не спрашивала. А Элий ничего не говорил. Так они миновали два квартала. Наконец остановились перед зданием с портиком. Рядом с дверьми была прибита медная доска.
– Это Первый Севернопальмирский банк, – сказал Элий. – И здесь есть счёт на твоё имя. И на нем – сто тысяч сестерциев.
– Сто тысяч… – повторила Летиция как заворожённая. – И… я могу их взять? Все?
– Да, можешь. Но с одним условием. Ты должна выйти за меня замуж.
– Что?… Ты покупаешь меня? – Она так растерялась, что забыла рассердиться. – Покупаешь за сто тысяч? Это шантаж?
– Считай, что так.
Он отвёл её в сторону, в небольшой садик с фонтаном и скульптурами. Вместо скамьи Летиция уселась на мраморное кольцо фонтана. Было жарко. Она зачерпнула пригоршню воды.
– Ты что, не веришь, что я тебя люблю? – спросила она и нахмурилась.
– Дело не в этом. Из-за потери памяти ты должна находиться под опекой. Сейчас такого опекуна нет. И поэтому ты не можешь ничем распоряжаться. А если ты выйдешь замуж, то твоим опекуном буду я.
– Значит, эти деньги будут твои. А мне – ничегошеньки. Неплохо придумано.
– Ты можешь их все забрать.
Она закусила губу и несколько секунд смотрела на игру струй в фонтане.
– А если я хочу выйти замуж не за тебя, а за кого-то другого?
Элий был уверен (или почти уверен), что вопрос задан чисто риторический, но все равно почувствовал, как тупая игла впилась в сердце. Элий присел на мраморное кольцо рядом с нею. Их бедра соприкоснулись.
– Твой муж будет распоряжаться твоими деньгами. Ты должна быть уверена, что этот человек не оберёт тебя.
Он как будто спрашивал: «В самом деле у тебя кто-то есть?»
Она рассмеялась – тоненько, по-детски.
– А, ну как же! Всем известно, что ты честен, Элий. Ты шантажируешь меня вдвойне. Деньгами и своей честностью. Великолепно! – она захлопала в ладоши. – О, премудрость! Ну а что ты мне ещё подаришь, Элий? А? Может, ты знаешь моё прежнее настоящее имя?
– Знаю. Твоё настоящее имя Летиция. И ещё ты носишь титул Августы. И Постум, император Рима – наш сын. И мы были женаты. И Бенит нас обоих ненавидит. Что ты ещё хочешь знать?
Она сидела, раскрыв рот, и растерянно моргала. Она была потрясена. Но не так сильно, как ожидал Элий.
– Постум – наш сын. Так это я с ним… с ним каждую ночь разговариваю. – Она медленно кивнула. Один раз, другой. – Я знала. Да, знала… каждую ночь знала и забывала… Чтобы оставаться рядом с тобой самой счастливой женщиной на земле. Днём я забывала Постума, ночью помнила. Все так… Он не спит – я сплю. Сплю и во сне говорю с ним. Так трудно. Он обижается, требует… А я далеко. И могу только говорить.
– И он тебя слышит. – Элий ощутил острый приступ зависти. Почему она может говорить с их мальчиком, а он – нет?
Она глянула на массивное здание банка и рассмеялась:
– Ты говоришь, я богата?
Элий улыбнулся, вспомнив, как Летиция поражалась в день сватовства – тогда она тоже внезапно узнала о несметных своих сокровищах. Теперь все повторяется – по второму кругу.
– Да, богата. Часть военных заводов Бенит у тебя отобрал. И будет отбирать дальше. Но осталось ещё немало.
Она энергично тряхнула головой.
– И ты думаешь, что Бенит позволит мне забрать хоть асс? Элий, ты наивен, как ребёнок. Просто замечательно, какой ты наивный. – Она вскочила, прошлась по садику. – Нет, Бенит все отнимет. Это ясно! И единственный способ не дать ему это сделать – передать все тому, у кого отобрать нельзя.
– О чем ты?
Он несколько секунд раздумывала, сосредоточенно хмурила брови и покусывала губы, будто решала в уме сложную математическую задачу.
– Я выйду за тебя замуж, если в день свадьбы ты передашь все мои богатства Постуму. У Августа Бенит не сможет отнять состояние.
– Это шантаж? – он в свою очередь улыбнулся.
– Считай, что так.
– А как же твой завод?
– Мой завод… – она задумалась на секунду, скорчила капризную гримаску. – Мой завод… Деньги на него пришлёт Постум. Я попрошу во сне, и он все сделает.