Север помнит (СИ) - Страница 380

Джон дернулся, издав удивленный звук. Он попытался увернуться, но Сэм провернул клинок, вонзив его еще глубже. Из бледной мертвой плоти не вытекло ни кровинки; раздался скрежет, с каким хрустальные клинки Иных встречали обычную сталь, из раны повалил черный дым. Джон покачнулся и упал на колени.

Сэм, всхлипывая, вынул клинок из груди Джона и вонзил еще раз. Это конец. Теперь я как Боуэн Марш. Дым, выходящий из раны, стал гуще. Буря завывала, словно дикий зверь. Чудовища, окружающие Сэма, замерли, а потом сами стали дымиться и исчезать. Пауки один за другим высыхали, скрючивались и каменели, демоны теряли форму, превращаясь в пыль, корни чардрев перестали дергаться и извиваться. Воцарилась гробовая тишина, которая казалась громче громового раската.

Джон коснулся дыры в груди, и на глазах у Сэма стеклянные пальцы разлетелись на кусочки. Все еще стоя на коленях, Джон взглянул на него. Ядовитая чернота исчезла из его глаз, они снова стали по-старковски серыми. Настоящий Джон Сноу вернулся.

- Ох, Сэм, - выдохнул он и упал.

Сэм подхватил его. По телу Джона пробежала долгая, страшная судорога, и он затих. Он не издал даже последнего вздоха, потому что уже давно перестал дышать. Его глаза были закрыты. Все было кончено. Ночь пылала, шипела, скрежетала, дымилась. Чудовища падали на землю, превращались в прах или в камень, исчезали, уходя вместе с ночью. Сэм сидел, покачивая Джона в объятиях, не в силах даже плакать. «Лети, - прошелестел чей-то голос, похожий на голос Брана. – Лети или умри».

Где-то в вышине кричал дракон, но был ли это крик ярости, или горя, или предсмертный вопль – Сэм не знал. Он ждал, что вот-вот сгорит, превратится в ничто, но, как ни странно, по-прежнему продолжал жить. По земле текли ручейки расплавленной лавы, дышащей первозданным жаром. Ледяные глыбы таяли, превращаясь в стекло, а потом взрывались, словно смертельный фейерверк, похожий на тот, что он как-то раз видел в Староместе, и еще один раз в детстве, на летнем празднике в Роговом Холме. Это воспоминание казалось серебристым и хрупким, словно росинка на морозе. Лето. Сладкое вино. И далеко, так далеко – улыбка Лилли.

Сэм прикрыл воспаленные глаза. Когда-то давным-давно он читал историю о том, как огромные орлы вынесли обессилевшего героя с пылающей горы. Орлов ждать не приходится. Есть только дракон, чьи отчаянные крики тонут в оглушительном шуме. Наконец, медленно-медленно, так что Сэм едва это заметил, начала возвращаться тишина. Рев стих, огни погасли, чудовища исчезли, лед растаял. Перед Сэмом открылся незнакомый новый мир, похожий на необработанный кусок металла, лежащий на наковальне. Джон лежал неподвижно, умиротворенно. Тьма и тени покинули его. Остался лишь обычный человек. Великий Иной мертв. Канул в небытие. Сгинул. Все закончилось.

Сэм едва дышал, не смея надеяться и верить. Ничего не изменилось. Зима может продлиться целые годы, Север по-прежнему растерзан и раздроблен, множество людей погибло. Одним богам известно, кто сейчас сидит на троне, сможет ли кто-нибудь соединить разрозненные куски воедино и привести страну навстречу новому утру. «Может быть, я?» – внезапно подумал Сэм, но тут же с ужасом отбросил эту мысль прочь. Но если придется… теперь, после всего, что случилось…

И вдруг Сэм заметил на восточном горизонте бледно-розовую полоску, пробивающуюся сквозь черные клубы облаков. Розовый, золотой, красный отблеск. Рассвет.

Первые хрупкие лучи зимнего солнца коснулись лица Джона, и – о чудо! – его ресницы затрепетали. Его грудь приподнялась; Джон попытался вдохнуть впервые с тех пор, как его убили на этом самом дворе. Ножи во тьме, так сказала Сарелла. Он шевельнулся, и вместо разбитого черного стекла поднял руку из плоти и крови. Джон коснулся своего лица и открыл глаза. Они были серыми, как и прежде.

Сэм и Джон долго смотрели друг на друга, не в силах оторваться. Наконец, задыхаясь и морщась, Джон медленно сел.

- Это… - начал он, облизнул потрескавшиеся губы, откашлялся и начал заново: - Это ты?

- Да. – Сердце Сэма готово было выпрыгнуть из груди. – А это… ты?

- Кажется… кажется, да. – Джон снова закашлялся. – Великий Иной мертв. Мальчишка убит, мужчина… родился.

Сэм был слишком ошеломлен, чтобы говорить и соображать. Он сгреб Джона в охапку и так крепко обнял, что им обоим стало нечем дышать. Сэм слышал, как бьется сердце Джона, чувствовал тепло его рук. Они стояли на коленях в снегу, хватаясь друг за друга, словно утопающие за соломинку. Сверху тихо сыпался пепел, обжигая лицо Сэма. Светозарный лежал на том же месте, где он бросил его, после того как ударил им Джона. Клинок больше не пылал, а только мерцал; свечение на глазах тускнело. Наконец раздалось шипение, и меч превратился в яркую алую лужицу металла, переливающуюся, словно ртуть. Еще миг – и он исчез.

- Помоги мне встать, - заплетающимся языком выговорил Джон. – Я слаб, как новорожденный котенок.

После того как он совсем недавно был столь неестественно, невиданно, ужасающе силен, его слова стали бальзамом для слуха Сэма. Он положил руку Джона себе на плечи и поднял его на ноги. Они молча стояли, разглядывая снежную пустыню, мертвых пауков, неподвижные чардрева. От Иных, так же как и от Стены, не осталось и следа. Север просматривался вдаль до самого горизонта. Там были одни лишь ледники и заснеженные неприступные горы, однако на их белоснежных склонах показалось еле заметное отражение розового зарева. «Рассвет, - словно молитву произнес про себя Сэм, преисполнившись невыразимой благодарности. – Рассвет».

- И что… что ты теперь будешь делать? – наконец спросил он. – Отстроишь Стену, восстановишь Дозор, как Брандон Строитель и… первый Азор Ахаи?

По телу Джона пробежала еле заметная дрожь.

- Нет, - сказал он. – Я уже говорил, это время прошло. Ночного Дозора больше нет.

- Тогда… - В душе Сэма затеплилась безумная надежда. – Ты можешь вернуться. Прожить настоящую жизнь.

Джон печально улыбнулся и отрицательно покачал головой.

- Что? Как же так?..

Джон поднял руку, останавливая его.

- Как я могу вновь вернуться к старой жизни? Как я могу стать прежним, если я точно знаю, что это невозможно? Вот что я собираюсь сделать. Полечу на юг, посмотрю, что происходит в мире, постараюсь найти своих родных. Ты полетишь со мной. Я отвезу тебя, куда захочешь, - в Старомест, в Рогов Холм, на Летние острова, куда угодно. Но потом я вернусь сюда. Мы с Рейегалем полетим на север и останемся там. Будем защищать царство людей, чтобы Иные больше никогда не восстали.

- Джон…

- Мне там не выжить, - просто сказал Джон. – Сила, что вернула меня к жизни, находится здесь. Я – Принц, который был обещан, поэтому я вечно буду охранять государство. Но не в Королевской Гавани, не в Винтерфелле, ни на одном из тронов, предназначенных для человека. Я отстрою Винтефелл заново – я подул в Рог Зимы и пробудил великанов, они снова воздвигнут эти стены, как сделали их предки. А потом… я уйду. Навсегда.

«Он принял решение, - понял Сэм. – Я не смогу заставить его передумать. Он исполнит свой долг, как исполнял прежде». Он вытер глаза тыльной стороной ладони. Даже он чувствовал себя слишком маленьким для переполняющих его чувств: скорби, вины, страдания, благоговения, боли, любви.

- Хорошо, - наконец согласился он. – Дикон… мой брат… Рогов Холм принадлежит ему. Я не хочу отбирать у него замок, к тому же Рогов Холм никогда не был моим домом. Может быть, я заеду туда, навещу Лилли и малыша Эйемона, но…

- Эйемона? – Джон невесело улыбнулся. – Вот как ты назвал сына Даллы? Это ты здорово придумал.

- Да, - тихо отозвался Сэм. – А потом отвези меня в Старомест, в Цитадель. Эурон и его разбойники разграбили и разрушили ее, и я не хочу, чтобы она так и осталась. Я тоже должен многое отстроить заново. Я стану мейстером, как и хотел… но не только.

Джон долго изучал его и наконец кивнул.

- Ты станешь величайшим мейстером за все время существования ордена. Ни капли в этом не сомневаюсь, - произнес он, и они крепко пожали друг другу руки. Наконец Джон повернулся и, поманив Сэма за собой, направился через снег к дракону, которого, судя по всему, звали Рейегаль. – Идем.