Север помнит (СИ) - Страница 373

- Когда мы были в пути, - вмешался Лорас, - до нас дошли любопытные новости из Дорна. Принцесса Мирцелла, по слухам, была убита Обарой Сэнд, одной из незаконных дочек Красного Змея. Я узнал об этом еще в Штормовом Пределе, перед первым штурмом Королевской Гавани. Но никто не мог подтвердить, как именно это произошло, - и, очевидно, тому есть веская причина. Джоффри и Томмен мертвы, поэтому Мирцелла остается единственной наследницей дома Ланнистеров.

Леди Оленна нахмурилась.

- Ты сказал «остается»?

- Вот именно, - с довольным видом заявил Лорас. – Это был обман, хитрый блеф. Принц Доран вовремя спрятал Мирцеллу, и вместо нее убили какую-то служанку. После этого последние остатки свиты принцессы весьма благоразумно решили убраться подальше из Солнечного Копья. Поэтому они сбежали, но их перехватил флот Гарлана. Так что, бабушка, война – по крайней мере, в царстве людей, - выиграна. Она у нас.

Леди Оленна приподняла бровь.

- Неужели?

- Да. – Лорас махнул рукой, и вперед вышла невысокая девушка, укрытая черным плащом. Она опустила глубокий капюшон, открыв изуродованное лицо, – одно ухо было отрезано, через всю щеку пролегал ужасный шрам. Принцесса Мирцелла Баратеон с ледяным спокойствием ожидала своей участи, как и подобает высокородной леди. – Итак, это победа.

========== Давос ==========

Давос боялся заснуть, боялся отвести взгляд, боялся шевельнуться – он все смотрел на свои новые пальцы, наблюдая, как в глубине черного стекла мерцает пламя. Эти пальцы ничего не чувствовали, зато ему удалось самостоятельно взять оставленную Тормундом флягу с мерзким пойлом и осушить ее до дна. Он больше не жалкий калека, которого нужно кормить с ложки. Давос теперь мог коснуться своего лица, натянуть на себя одеяло, он даже мог мечтать о том, чтобы вновь поднять парус, подбросить в воздух сыновей, взять в ладони лицо жены. Мир снова показался ему полным возможностей; среди тьмы и зимних снегов загорелось пламя надежды. Даже теперь, после боли и страха, невзгод и страданий, ему казалось, что все же он вытерпел все это не зря, и Давос Сиворт был этому рад.

В сером полумраке царил жуткий холод, за стенами шатра двигались призрачные тени. Давос лежал неподвижно, прислушиваясь. По его мнению, задача Станниса в Дредфорте выполнена – он выдержал суровый переход, занял твердыню, которую все считали неприступной, вернул своего Десницу и, благодаря Теону Грейджою, убил Болтонского Бастарда и заполучил настоящий Светозарный. А теперь, когда к нему присоединился Джон Сноу с живым драконом впридачу, многострадальное дело Станниса должно наконец завершиться победой. К нему примкнули Мандерли и горные кланы, и теперь он может рассчитывать на верность остальных северных домов за то, что избавил их от гнусного правления Болтонов и привез с дикого Скагоса Рикона Старка. Если удастся остановить Иных и упырей… если Долгая Ночь закончится…

Давос грезил о доме и теплом очаге, но, тем не менее, хорошо понимал, что эта победа может привести к его гибели. Ведь именно его отравленная кровь едва не превратила Рамси в Иного (по крайней мере, такой вывод он сделал из бессвязного лепета Грейджоя), и это обстоятельство нельзя сбрасывать со счетов. «Я отдам свою жизнь, если придется», - сказал себе луковый рыцарь. Несколько раз он едва не погиб за своего короля. Но раньше, когда ему казалось, что терять уже нечего, умирать было как-то проще. А теперь он хотел увидеть, чем все закончится. Давос считал, что заслужил это.

Он взглянул на неподвижные тела брата и сестры Грейджоев, скорчившихся под потрепанными шкурами и одеялами. Эти двое проявили невиданную храбрость. Они тоже заслуживают того, чтобы дожить до конца. Теон отдал Светозарный Джону Сноу. Раны Аши были столь тяжелыми, что она до сих пор так и не пришла в сознание. «Может, в ее крови тоже есть яд Иных? - подумал Давос. – Или я один такой?» Лорд Сноу сделал ему новые руки. Этот парень стал совсем другим. Похоже, он перестал быть простым смертным.

Вновь и вновь Давос терзал себя этими тревожными мыслями. Вдруг шкура, закрывающая вход в шатер, с шорохом отодвинулась в сторону, и внутрь вошел Тормунд Громовой Кулак.

- Вставай, - объявил одичалый. – Тебя зовут, и кальмаров тоже. Может, хочешь отлить? Сам справишься или подержать тебе член? Не бойся, я не попрошу отплатить услугой за услугу – мой-то хрен тебе и двумя здоровыми руками не поднять. Хар!

Давос невольно улыбнулся; несмотря на огромную разницу в воспитании, вкусе и темпераменте (не говоря уже о чистоте и чувстве приличия), Тормунд напомнил ему старого лиссенийского мошенника Салладора Саана, а ему всегда удавалось находить общий язык с пиратами.

- Не беспокойся, сам справлюсь, - сказал он, приподнимаясь на локоть. – Можешь передать его величеству, я сейчас приду.

- Что? – Тормунда, казалось, глубоко оскорблило предположение, что он бегает на посылках у Станниса Баратеона. – Я заявился не ради твоего долбаного короля. Это лорд Сноу меня отправил, и это лорд Сноу тебя ждет. Ну и король тоже, - добавил он чуть погодя. – Не заставляй их ждать.

- Ни в коем случае, - пробормотал Давос. С трудом поднявшись, он покачнулся и нетвердо встал на ноги – впервые с тех пор, как Рамси захватил его в плен. У него закружилась голова, к горлу подкатила тошнота, но он решительно сглотнул, подавив позыв рвоты, и закутался в тяжелое одеяние из мехов и кожи. Тормунд подозрительно косился на его блестящие руки из черного стекла, но счел за лучшее не задавать вопросов. Давос натянул перчатки, не желая привлекать к себе лишнего внимания, но все сжимал и разжимал пальцы. О боги, он уже забыл, каково это – иметь две здоровые руки, десять здоровых пальцев, не укороченных, не отрезанных. Несмотря ни на что, на его губах заиграла неуверенная улыбка. Лорд Сноу снова вернул меня к жизни, но что он попросит взамен?

Закончив одеваться, Давос подошел к Тормунду, чтобы помочь ему с Грейджоями. С этими двумя возникли затруднения. Если не считать обморожения, ожогов и смертельного страха, Теон был в неплохом состоянии и мог идти сам, но он решительно отказался покидать Ашу, а ее нельзя было перемещать. Оставлять их тоже было нельзя – Тормунд сказал, что лорд Сноу созвал весь лагерь и разрешил не являться только мертвым. Кроме того, войско уже готовилось покинуть Дредфорт и отправиться туда, где им надлежит завершить свой поход. Куда именно – то ли в Королевскую Гавань за короной, то ли в Штормовой Предел, чтобы проспать там сотню лет, то ли в северные пустоши, чтобы остаться там навсегда, - Давос не знал. Он уже устал строить догадки.

Наконец было решено потащить Ашу на волокушах, как лорда Мандерли; несколько часов назад пришли горцы и куда-то унесли толстого лорда. Тормунд сам впрягся в волокуши, рядом с ним семенил Теон, с тревогой следивший, чтобы его сестра была тепло укутана, и в таком виде они выбрались из шатра наружу, навстречу пробирающему до костей морозу.

Занималось хмурое полутемное зимнее утро. На горизонте возвышалась призрачная черная громада Дредфорта. Треугольные крепостные зубцы вгрызались в молочно-белое небо и низкие кольца тумана. Ворота были сломаны, башни разрушены, над разоренными укреплениями реяли стяги с коронованным оленем. Знамена Болтона были сорваны и сожжены в кострах, еще мрачно дымящихся у подножия могучих стен. Теперь это место стало прибежищем призраков, тьмы и зла. Давос вспомнил, что Станнис обещал разобрать замок по камушку, и решил, что глупо в этом сомневаться. В конце концов, король ни разу не нарушил свое слово.

Разрушенный замок представлял собой поразительное, зловещее зрелище, но гораздо более сильное впечатление на Давоса произвел зеленый с золотом дракон. Он лениво кружил в небе, сверкая чешуей и накрывая своей тенью весь лагерь. Его хозяин, стоящий в одиночестве поодаль, призвал его резким взмахом руки. Давоса пробрала дрожь. Длинные каштановые волосы Джона Сноу и потрепанный плащ Ночного Дозора развевались на усиливающемся ветру, но молодой человек словно не замечал этого. Он как будто не видел приближающихся людей, но вдруг поднял голову и встретился с ними взглядом. Темные глаза - два кусочка оникса на бледном лице, - внушали ужас, словно бездонная пропасть. Его окружало неестественное свечение, исходящее от вложенного в ножны меча, - холодное, прекрасное и ужасное. Давос Сиворт был безмерно благодарен лорду-командующему, но ему не хотелось приближаться к нему ни на шаг.