Север помнит (СИ) - Страница 32
От потрясения у Джона голова пошла кругом. «Я все-таки умер,- понял он. Отрицать это невозможно, доказательство прямо перед ним. – Но тогда кем я стал? Как я могу думать, откуда я знаю, кто я, если я не…»
Он посмотрел себе под ноги – их было четыре, а не две. И ноги эти были покрыты густой белой шерстью и заканчивались широкими лапами. Он угадал, сказав, что стал призраком. Это мой волк. Я в теле моего волка.
Неудивительно, что Джон едва не сошел с ума.
Он метался беспорядочными кругами, оскальзываясь и царапая лед когтями. Он чувствовал, что в его голове есть еще что-то, что не вполне принадлежало ему, наверное, душа самого Призрака, глубоко забившаяся внутрь, когда Джон занял тело волка. Дикая, волчья кровь. Оно стало сильнее, и слова исчезли, только лед-огонь-лед-огонь-лед-огонь, жжет все время, жжет…
Дверь открылась, и вошла красная женщина.
При виде ее каждая шерстинка в шкуре Призрака поднялась дыбом. Он оскалил зубы, отступая к телу Джона. Если самка подойдет слишком близко, если попытается дотронуться – он разорвет ее, вонзит зубы и отведает плоти и крови, красной, словно рубин, пульсирующий на ее шее, такой нежной, такой уязвимой…
Медленно и осторожно красная женщина опустилась на колени. Она протянула изящные руки в миролюбивом жесте.
- Не нужно меня бояться, брат, - сказала она глубоким медоточивым голосом. Она говорила на общем языке, но с асшайским акцентом. – Прошу, успокойся. В свое время все станет так, как и должно быть.
Мелисандра. Джон знал это имя, и хотя он подавил порыв Призрака вцепиться ей в горло, у него не появилось желания доверять ей. Скорее наоборот, его подозрительность стала только сильнее. Он уже осознал один из серьезных недостатков своего нового тела: у него не было голоса. На краткий миг у него возникла безумная мысль – сможет ли волк удержать в лапе перо.
Что ты со мной сделала? Это был первый и самый важный вопрос. Где я? Тут же возник второй.
Красная жрица улыбнулась.
- Ты в безопасности, Джон, - успокаивающе промолвила она. – Ты там, где нас никто не найдет, пока мы не будем готовы.
Призрак угрожающе царапнул пол, желая получить более точный ответ. Холод, лед, чувство защиты и одновременно враждебности… и он понял. Стена. Мы под Стеной.
- То, что с тобой сделали, исходило не от меня, - продолжала Мелисандра. – Можешь возблагодарить бога за его дар целительного света, за огонь, который заполнил твои легкие. Если бы не он, ты попал бы в холод и тьму Великого Иного. Вот что тебя ждет, если ты еще раз отринешь силу Рглора, Джон Сноу. Знай это.
Джону не было дела до ее Красного бога. Теперь он волк, и в гораздо большей степени, чем когда был самим собой. «Я хочу вернуть свое тело, - мысленно сказал он ей.– Я хочу вернуть моих людей. Я хочу вернуть мою сестру. Арью. Где Арья?»
Мелисандра либо не поняла его, либо притворилась, что не поняла.
- Ты спасен ради великой цели, - сказала она, пристально глядя красными глазами ему в глаза. – Но перед тобой стоит еще одно испытание. Ты прошел лишь полпути. Только смертью можно заплатить за жизнь, Джон Сноу, а твоя жизнь стоит дорого. Ты еще не горел в огне. Ты должен.
Проклятье, о чем она говорит? Все, что Джон мог вспомнить, это пламя. Когда Мелисандра протянула к нему руку, он отпрянул. Если я дамся, она использует меня для какого-то жертвоприношения. Но зачем? Для чего?
- Четыре ночи назад началась великая буря, - продолжала красная жрица. – Она не окончится, пока Черный замок не занесет сугробами в сто пятьдесят футов высотой. Ты, наконец, в теле своего волка – мне понадобилось множество заклинаний, много огня и много сил, чтобы найти тебя. Часть тебя живет в нем, потому что ты оборотень. Но это ненадолго. Слуги Великого Иного очень сильны. Они идут к Стене, собрав такое войско, какого не видели со времен Долгой Ночи. Меньше чем через три недели они будут здесь – а снег идти не перестанет. Подумай, что это значит, Джон. Подумай.
Ты-то откуда знаешь? У Джона уже был горький опыт обращения к так называемым предсказаниям Мелисандры. Ее пророчества нужно сначала хорошо посолить, прежде чем глотать.
Этот вопрос красная жрица удостоила ответом.
- Я видела это в своих огнях, - сказала она. – Сомнений никаких нет. Знаю, раньше я ошибалась, но в данном случае ошибки быть не может. Это истинные вестники зимы и бедствий. Древнее зло. – Ее рубин вспыхивал и мерцал, пульсируя, словно сердце. – Им может потребоваться час, день или сотня дней, но они нападут на Стену и сокрушат ее. Это не необученная толпа одичалых, лорд Сноу. Это бессмертный враг, обладающий такой силой, что твои братья-вороны во главе с Боуэном Маршем никогда не смогут ему противостоять.
Во главе с Боуэном Маршем? Как это может быть? Призрак крутанулся вокруг себя, как будто искал выход из тесной ледяной камеры.
- Одичалые, которые отправились в Суровый Дом, мертвы, - спокойно сказала Мелисандра. – Как ты и боялся. Они стали упырями и уже дошли до мыса Сторролда, а некоторые, как говорят, добрались по льду до Скейна и Скагоса. Восточный Дозор тоже скоро окажется под ударом. Кстати, твоя сестра здесь, в Черном замке. Сир Джастин Масси привез ее сюда, прежде чем отправиться в Браавос. Когда Иные пробьют Стену, она станет одной из первых жертв. Подумай о ней, лорд Сноу. Подумай о том, что ей пришлось пережить. Такой конец ты ей уготовишь?
Арья. Желудок у Джона сжался. Может быть, именно поэтому он и не видел ее в бреду, может быть, это предзнаменование, что она умрет в лапах Иных? Как она? Что с ней? Кто-нибудь пронзил мечом черное сердце Рамси Болтона? Он ничего так не хотел, как сбежать отсюда и самолично расправиться с ним. Меч требует рук, чтобы держать его, но зубы и когти Призрака подойдут не хуже.
И снова Мелисандра не соизволила ответить.
- Итак, лорд Сноу, - промолвила она, усевшись на пятки. – Ситуация ясна. Как и было предсказано, Ночной Дозор будет стерт с лица земли, Стена падет, а с ней – королевство и все человечество. И мы с тобой тоже. Только если не…
Если не что? Призрак снова оскалил зубы, и Джону пришлось загнать его внутрь. Ты предупредила их?
Мелисандра продолжала смотреть ему в глаза, и ему открылась вся правда. Призрак напрягся, отчаянно желая прыгнуть, и Джон не так уж и хотел останавливать его. Ты не сказала им. Как ты могла промолчать?
- Потому что, - Мелисандра скользнула ближе. От нее даже пахло красным, как от раскаленной жаровни, – не имеет смысла говорить им, если ты не захочешь их спасти. А ты можешь сделать это, Джон. Ты можешь принести жертву.
Жертву? Большую, чем эту? Джон вскинул голову, принадлежащую Призраку, в попытке выразить насмешливое сомнение без помощи бровей. Когда красная женщина начинала вещать в таком духе, это не сулило ничего хорошего. Но он заперт в ледяной ловушке и никак не может противоречить ей или доказать, что она лжет. Если она лжет. Могу ли я пойти на риск?
- Ты должен отдать себя Рглору. - Голос Мелисандры перешел в напев. – Ты должен дойти до конца пути, на который ступил. Я знаю, у тебя хватит сил, лорд Сноу. Один человек может изменить ход битвы. Только ты, ради жизней всех, кого знаешь и любишь. Довольно с тебя потерь.
Помимо воли, Джон увидел Арью, Робба и Игритт. А еще Сэма, Гренна, Пипа, Скорбного Эдда, Атласа, Вель и всех остальных. Они словно собрались вокруг него, как будто умоляя. А потом, один за другим, они исчезли.
Что же это? Все подозрения вырвались наружу. Джон чувствовал, как в затылке колотится страх. Она спасла меня лишь для того, чтобы принести в жертву. Она спасла меня, чтобы подарить Рглору, и просит меня предать огню все, что от меня осталось.
Но если это единственный путь спасти Стену… если принять слова Мелисандры за истину и поверить, что все будет так, как и должно быть… если он не хочет оставаться Призраком до конца своей загробной жизни…
Я не отступник. Не важно, что думают Боуэн Марш, Манс-налетчик, Янос Слинт или Аллисер Торне. Джон собирался исполнить свои обеты, даже если его собственное тело лежит в дюжине футов от него. Возможно, он никогда и не приходил в себя, и все это – лишь беспокойный лихорадочный сон. Возможно, он лежит во дворе на окровавленном снегу, и когда его сердце перестанет биться, наступит тьма. Тишина. Навсегда.