Север помнит (СИ) - Страница 13

Гарри казался по-настоящему дружелюбным и милым, и она почти позволила себе поддаться его чарам и поверить, что он - рыцарь в сияющих доспехах, каким никогда не был Джоффри. Но подбородок Гарри украшала забавная тонкая бородка, и при взгляде на нее Алейна каждый раз вспоминала Ланселя Ланнистера, кузена королевы. У него был такой же самодовольный вид, он был так же по-юношески самонадеян и имел приятную внешность, пока не получил в битве при Черноводной тяжелую рану, после которой превратился в жалкую, сломленную, поседевшую тень самого себя. Лорд Петир рассказал ей, что Лансель стал болезненно религиозным, и дошел даже до того, что отказался стать лордом Дарри и узаконить свой брак.

- Впрочем, его можно понять, - добавил он со своей вечной улыбочкой. – Если бы я был женат на Ами-Открой-Ворота, я бы тоже с этим не торопился.

Летние рыцари. И Лансель, и Гаррольд Хардинг. Когда Санса этой ночью легла спать, ей приснился вовсе не Гарри. Ей приснилась Черноводная, освещенная столбами зеленого пламени, ужин с королевой и другими леди, а в углу затаился Илин Пейн, чтобы отрубить им головы, если Станнис выиграет битву. А потом, когда она пробралась в свою комнату, там ее ожидала еще одна тень.

Давай спой мне, как обещала, пташка. Он приставил ей нож к горлу, и она спела ему гимн Матери. Они все меня боятся. Пусть-ка кто-нибудь посмеет тебя тронуть – убью!

Он хотел забрать ее с собой, а она отказалась. Поэтому он взял с меня лишь песню и поцелуй, а взамен оставил окровавленный плащ. Ей все время снился этот поцелуй: ее ладонь на его изуродованной щеке, засохшая корка крови и что-то мокрое, но не кровь, его глаза, в которых горело пламя, его губы на ее губах. Я позаботился бы о тебе.

Сандор Клиган уж точно не летний рыцарь. На самом деле, он люто ненавидел всех рыцарей. А может, лгал, как и все остальные. Она слышала, что после бегства из Королевской Гавани Пес взбесился. Говорят, в Солеварнях он с неимоверной жестокостью убивал невинных людей, насиловал женщин и девочек, жег и грабил хижины бедняков. Если бы я поехала с ним, что бы со мной сталось?

И все-таки, сколько бы историй ни рассказывали о шлеме в виде песьей головы, который видели на местах злодеяний, Санса не могла окончательно этому поверить. Собака отдаст за тебя жизнь и никогда тебе не солжет. В доме Клиганов настоящим чудовищем был старший брат Сандора, Грегор, по прозвищу Скачущая Гора. Говорят, он тоже умер, его убил дорнийский Красный Змей в поединке за жизнь Тириона Ланнистера. Змей погиб первым, но от его отравленного копья Гора умирал медленно, в страшных муках.

Тирион. Бес. Все еще ее лорд-муж – по крайней мере, пока не станет доподлинно известно о его смерти. Ее бы тоже схватили по подозрению в убийстве короля Джоффри, если бы той ночью сир Донтос и Мизинец не помогли ей сбежать. Мизинец отплатил Донтосу, вонзив стрелу ему в горло.

Алейне не хотелось думать об этом. Она опустилась на колени перед сундуком и вынула оттуда белье, рубашку, платье и накидку, все темно-синее или коричневое. Эти цвета хорошо подходили к ее волосам, которые уже начали отрастать у корней; в последний раз она красила волосы две недели назад. Зима уже почти пришла, а Долина даже летом неприступна и далека от проезжих трактов, так что неизвестно, когда еще сюда приедут купцы со своими товарами. Надеюсь, скоро я стану свободна и смогу выйти замуж за Гарри.

Лорд Петир сидел один в главном зале, завтракая жареной рыбой, похлебкой и черным хлебом с вареньем. Завидев ее, он широко улыбнулся и пододвинул ей стул.

- Здравствуй, милая! Я всегда говорил: кто рано встает, будет править миром. Не стоит валяться в постели, когда так много нужно сделать. Как ты себя чувствуешь? Что будешь на завтрак?

- То же, что и вы, милорд. – Она нервно оглянулась, но они с Бейлишем были одни, если не считать слуг в дальнем конце зала. Понизив голос, она спросила:

- Гаррольд знает, кто я?

Петир посмотрел на нее, взгляд его серо-зеленых глаз воплощал притворную невинность.

- Ну разумеется, знает, золотце. Ты Алейна Стоун, моя нежно любимая побочная дочь. – Он коснулся ее ключицы, как раз над грудью. – Разве это не так?

- Конечно. – Она попыталась незаметно ускользнуть от его прикосновения. – Но я имела в виду…

- Ш-ш-ш, - Мизинец прижал палец к ее губам. – Раз уж ты спросила, то нет. Пока не знает. Но ему известно, что есть одна загадочная красавица, которая не совсем та, за кого себя выдает, и ходят слухи, что эта девушка – его возможная невеста. Вчера вечером, ему, похоже, удалось сложить два и два, и от этого он решил, что очень умен. – Петир улыбнулся. – Вот как дела делаются, дорогая. Боюсь, Гарри не может похвастаться быстрым умом, но у него много других достоинств, так что отсутствие мозгов не имеет значения.

- Полагаю, вы правы, - отозвалась Алейна, кивнув служанке, поставившей перед ней тарелку. – Но милорд…

- Отец, моя радость.

- Отец. – За время его отсутствия она успела отвыкнуть от этого слова. – Сколько времени у нас осталось? Лорд Роберт не был на пиру.

- Привести нашего милого бедного Зяблика на пир было бы все равно что притащить медведя на травлю, тебе не кажется? Я решил, что мы обойдемся без его припадков и попыток присосаться к груди Ранды – хотя должен сказать, твоя грудь гораздо красивее. Но ты не волнуйся. Я попросил мейстера Колемона накрыть ему ужин отдельно, в его покоях.

«Мейстера Колемона», - повторила про себя Алейна. Что-то тревожило ее, хотя она и не могла понять, что именно. Ей пришло на ум, что Бейлиш слишком уж уверен в том, что кончина ее маленького кузена неизбежна.

- Ему сегодня лучше?

- Разумеется, нет. С тех пор как Мариллон убил его матушку, да упокоят боги ее невинную душу, боюсь, что наш Зяблик теперь как птенчик бескрылый.

Это вы убили леди Лизу. Алейне становилось тошно при мысли о том, что она должна быть благодарна Мизинцу, ведь тетя пыталась убить ее. Ей так часто приходилось лгать, что иногда ей и самой казалось, что это сделал Мариллон. Многие ночи напролет слепой певец играл на арфе и пел печальные песни в своей небесной камере, всех измучив своей музыкой. Иногда она думала, почему лорд Петир не отрезал Мариллону язык. Разве он не боялся, что тот расскажет правду? Это была одна из многих вещей, которую Алейне Стоун не удавалось понять. А еще она не понимала, почему Мариллон так спокойно признался в убийстве, которого не совершал.

Мизинец снова улыбнулся, взглянув ей в лицо.

- Никто не заботится о здоровье моего пасынка больше, чем я, милая, - успокаивающе сказал он ей. – Ведь было бы весьма неловко, если бы он скончался сразу после нашего отъезда из Орлиного Гнезда. Так что будем надеяться, что ему хватит приличий не умирать еще немного. Кстати о приличиях: очень некрасиво со стороны Серсеи столь преждевременно выбыть из игры.

- Что? - внезапная смена темы ошеломила Алейну. – Королева?..

- А ты знаешь другую златовласую неуравновешенную Ланнистершу? Хвала богам, есть только одна. Я полагал, она протянет подольше, – по крайней мере, чтобы не проворонить Беса, ежели он высунет свою уродливую башку. Правда, осмелюсь сказать, поскольку наш беглец имеет столь мерзкую внешность, его голову пронесут на шесте от Дорна до самой Стены, так что мы обязательно узнаем о его смерти.

- Но… - Она все еще не могла понять, что произошло. По словам Мизинца, он сговорился с Тиреллами убить Джоффа на свадебном пиру с помощью одного из асшайских черных аметистов, спрятанных в ее сетке для волос. Он манипулировал сиром Донтосом, чтобы спасти ее, и при этом якобы находился за много миль от Королевской Гавани. Но, будучи лордом-протектором, он не покидал Долину с тех пор как они сюда приехали. Так почему он уверен, что может свергнуть Серсею, едва шевельнув пальцем?

- Я дам тебе подсказку, дорогая. Королеву обвиняют в прелюбодеянии, кровосмешении, убийстве и измене. Как ты думаешь, по чьему свидетельству Верховный септон приказал ее арестовать? Конечно, нашего могучего Осни Кеттлблэка.