Сетевые публикации - Страница 24

Одним словом, это великая драма немца актуальна сегодня — в большей даже степени, нежели при Наполеоне.

Однако ее по-русски не существует.

Известный переводчик и я, иллюстратор, решили сделать книгу «вручную» — перевести текст, отлить бумагу, напечатать литографии и гравюры — т. е. создать инкунабулу.

Работа почти завершена.

Этой особенной работой мы хотим привлечь внимание к тексту.

Мы работали долго. Я написал несколько картин леса, которые перевел в технику литографии и выполнил ряд рисунков — представив Арминия на несколько веков более современным.

Мне кажется, это важная работа.

Настоящей публикацией я представляю отрывок текста и одно изображение, и благодарю тех подписчиков, которые в истории этой участвовали.

Арминий

Вольф (в попытке обратить на себя внимание)

Арминий

Тьюскомар

Арминий

Вольф

Арминий

Существует закономерность: если мозги устроены так, что хочется честных выборов при отсутствии кандидата на выборы — то эти же мозги полагают, что умение рисовать в изобразительном искусстве не обязательно.

Казалось бы, для того чтобы плавать («честно плавать»), нужно налить в бассейн воду. Для того чтобы выбирать («честно выбирать»), нужно иметь альтернативного кандидата с программой. Для того чтобы создавать произведение изобразительного искусства («честно создавать»), нужно изображать.

Трудно плавать вне воды, выбирать без альтернативной идеи, изображать помимо изображения — но эта трудность преодолевается шаманским способом.

Если долго раскачивать лодку — все само устроится.

Йозеф Бойс был солдатом нацистской Германии, принес зло русским людям, летал над Россией, потом сделался авангардным художником — рисовать не умел, составлял разные предметы вместе, это называется инсталляция. Он был эпатажный человек, все время что-то делал смешное; отечественные юноши, рисующие пенис на мосту и лающие в голом виде — идут по его стопам. Студенты в Дюссельдорфе его обожали — и сейчас любят цитировать пророческие слова: лучшее, что вы можете сделать, это взять топор и разрубить холст. Эту фразу, благоговея перед мудростью мастера, мне сказал в Дюссельдорфе юноша с оранжевыми волосами. Он тоже что-то свободолюбивое делал — писал или какал, не помню точно.

Бойс был забавник: то лежал в снегу Чикаго, изображая мертвого гангстера, то соединял разные трубки и гонял по ним мед и сало. Как и про всех такого рода забавников — про него распустили слух, что вообще-то он рисовать умеет, это он нарочно не рисует. Так точно говорили и про Кабакова, и про Ворхола. Никто из них, конечно, рисовать не умел — Кабаков рисует на уровне «Веселых картинок», где долгие годы был иллюстратором, а Бойс рисовал на уровне ученика второго класса. В Дюссельдорфе плохо преподавали рисунок — а таланта пластического у парня не было. Но Бойсу это умение было не нужно. Он хотел иного: ему хотелось самовыражаться (есть такое малопонятное слово), являть миру сокрушительную волю. Особого послания (как говорят: «мессиджа») у Бойса не было — он говорил загадочно, как юродивый: мед, сало, демократия, масло, дискурс. Если послушает такую речь неподготовленный — подумает про Бойса: идиот. А люди подготовленные уважительно скажут: пророк. Правда, что именно он пророчествует — неведомо. Но это и не важно. Важно раскачивать лодку. Бойса называют возвышенно и загадочно: шаман.