Сетевые публикации - Страница 17

Скажем, цивилизация — и история; знания — и вера; Мантенья написал именно про это противоречие.

Мантенья в последние годы жизни занимался чем-то таким, что можно было бы сравнить с «расщеплением атома» — он показал противоречивость изначального эйдоса, отсутствие целостности в предмете, отбрасывающим тень.

Это великие произведение нео-платонизма, так его и надо, полагаю, читать. Именно так, думаю, картину и трактовал Колонна, хотя на этот счет можно лишь догадываться.

А сейчас я вспомнил про Триумфы лишь для того, чтобы сказать: когда нас увлекает свободолюбивая идея — попробуйте повернуться лицом ко входу в пещеру и взглянуть, что именно отбрасывает эту волшебную тень.

Противоречия в обществе объясняются просто: людям подсунули вместо эпоса — детектив.

Представьте, что в обложку «Новгородских былин» вставили книжечку Акунина — именно это и произошло сегодня. Некоторые из читателей кричат: Горе! В стране татарское иго! А другие читатели им объясняют: Вы не понимаете! Убийца — парикмахер!

В стране произошли эпические события, исторического масштаба перемены — однако историческое сознание народа довольно успешно приспосабливают к детективному жанру.

Народное сознание — по определению, эпическое; сознание обывателя — детективное.

Вообще говоря, детектив — это и есть мещанский эпос, детектив и возник как замена большой проблемы — проблемкой малой, как противопоставление частного интереса — интересу общества. Принцип детективного расследования обыватель применил к мировой истории: историю обыватель не принимает как общий океан, образовавшийся от тектонических перемен — но представляет в виде частного бассейна, который можно наполнить, открутив кран.

В большой истории обыватель ищет тех, кто украл польский гарнитур и кто инициировал Вторую мировую войну — и общая история подменяется чередой мелких расследований. Общая цель истории обывателю ясна: это — комфорт, но что-то мешает комфорту, вот эту помеху надо отловить. Уличим преступника, все устроится, а потом можно идти кушать.

Так детективом подменили историю глобальной войны: доказали, что катаклизм Мировой Войны затеял злокозненный грузин, и данная версия оказалась понятной. Читателям детективов Резун нравится больше, нежели сочинения Льва Толстого — «Войну и Мир» заменили мелкими расследованиями, это удобнее для понимания мира. В большой истории действуют сразу тысячи сил, детали картины встроены в большие массы, пришедшие в движение, — но пусть плебеи живут в толпе, у нас индивидуальный подход к проблеме. Пресловутое народное сознание, переживающее эпос, любителям детективов кажется косным. Новгородские былины ничего не объясняют — а вот детективные авторы, акунин с резуном, объясняют буквально все. Народу втолковывают: не читай больше дурацкие былины — загляни в конец детектива: убийца нам известен!

Разница между эпическим и детективным сознанием состоит в том, что в эпосе нет разрешения, эпос не может закончиться, разве что гибелью народа. История просто существует, она пребывает, история не отпирается ключом, как польский сервант. Но примириться с этим автор детективов не может — большая проблема не вмещается в

его жилплощадь, даже если это дача в Барвихе.

Применительно к моменту — подмена эпического сознания на детективное сознание дала желаемый эффект: общую народную беду подменили частным расследованием. Вообразите, что во время татарского ига — в народной беде обвиняют Ивана Калиту, человека неприятного. Иван Данилович был интриган, ловкач и подлец, использовал обстоятельства татарского ига для завоевания власти, он руками Узбек-хана душил Тверь, прибирал Новгород, и так далее. Однако Иван Калита — не есть татарское иго! Нет, совсем не так! Любой детектив, трактующий козни Калиты как главную проблему России тех лет — будет фальшивкой.

Случившееся с Россией сегодня — событие тех же масштабов, что и татаро-монгольское иго. Я прошу не толковать мои слова истерически: ах, этот безумец говорит, что, оказывается, у нас американское иго, и мы живем на деньги Госдепа! Вы только послушайте это бред! Нет, я говорю прямо противоположное: не мы живем на деньги Госдепа — а Госдеп живет на наши деньги. Не только на русские деньги, разумеется, но и на русские деньги тоже. Вообще, смысл колониализма в этом именно и состоит: в выкачивании ценностей из одного народа для использования этих ценностей другим народом. Это и есть колониализм, а вы что думали? Мужики на нефтяной помпе сегодня, или мужики на меже в 13-м веке, или мужики на банановых пальмах — неважно как именно работает туземное население, важно, чтобы доход шел в Орду, в американские банки, в капитал, выведенный вне данного народа.

Заметьте, я даже не говорю сейчас, плохо это или хорошо. Существует, например, версия, что карантин татарского ига уберег Россию от распада — тот же Калита собирал земли, вопреки феодальной усобице. Беду в татарском иге стали видеть тогда, когда баскаки нового типа предпочли иго западное. Но и западное иго имеет свои привлекательные черты, особенно для новых баскаков.

Это просто такой исторический период России, и как все в истории — этот период, он не хорош и не плох, он просто есть. Данный эпизод русской истории — он вот таков. Однако, когда историю подменяют детективом, и обвиняют в татарском иге Иван Калиту, в Мировой Войне — Иосифа Сталина, а в олигархии сегодняшней России — Владимира Путина, то получается очень и очень глупо.

Зачем колонизированной стране упрекать управляющего колонией в колониализме? И кому в колонизированной стране это выгодно? Выгодно это только тем местным феодалам, которые точно также платят дань в Орду, но мечтают стать первыми наместниками. Выгодно это хану, если он нашел более аккуратного наместника. Но отменить дань, понизить оброк мужикам на помпе, изменить феодально-подмандатную структуру общества это не может. Калита использовал Узбек-хана для убиения тверского князя и устранения конкурентов: я полагаю, что современная ситуация в России именно такова — это соперничество подмандатных феодалов. Каждый хочет получить в Орде ярлык на княжение, грызутся все между собой, князь Московский пытается прибрать и Новгород, и Псков.

А народ, он переживает подъем цен на водку. Анчоусов обманули опять: они честно отдали симпатии московскому князю, а тот цены на водку поднял. Но князю не сладко — оброк плати, все ценности давно в Орде, как ему, бедолаге, крутиться, если из мужиков и выжать больше нечего. А тут еще авторы детективов шалят: мол, не хотим больше жить по лжи — долой проклятое иго московского князя! Желаем платить в Орду еще больше оброков самостоятельно! Хрен с ними, с анчоусами — пусть сами как-нибудь! А мы свободные баскаки, будущего своего хотим отдельного от истории. А что, право имеют. Хан такое право дал холопам: грызитесь.

И кто-то называет это положение дел — кризисом власти. Чьей власти, помилуйте?

Это просто кризис детективного жанра.

Эпос, дорогие друзья, никто не отменял. История — есть, даже если убийца — парикмахер. Это история стрижки овец, и на смену одному парикмахеру приходит другой.

Пруссия так устроена, что не умеет пройти мимо фашизма.

Общий поворот Западного мира к фашистской риторике вызывал сомнения, пока Берлин не подаст характерный сигнал.

Это всякий раз у пруссаков происходит с легкой новизной, но всегда узнаваемо: когда Берлин подаст знак, всякий поймет — вот оно, пора!

Прусский дух умеет послать такой внятный сигнал миру — что сигнал слышно далеко. Совместный с версальцами расстрел парижских повстанцев, судьбоносные работы Шпенглера, убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург, выставка дегенеративного искусства, процесс о поджоге Рейхстага — это каждый раз громкая, международного резонанса акция.

Бисмарк, Людендорф, Носке, Гитлер — все эти люди умели из Берлина просемафорить о намерениях.