Сестры. Мечты сбываются - Страница 24

– Ну и что? Кому от того польза? Ты и сам не живешь и другим не даешь!

– Тоже правда. Но скажи, почему это так? Что я, заколдован что ли? Деньги есть, а счастья нету. И ты меня не любишь.

– Это не так, – мягко ответила женщина. Голоса надолго замолчали. Потом снова вступил Паша:

– Правильно. Люби мужа – и больше ничего от тебя не требуется, маленькое ты бессмысленное создание. А ты достоинство свое отстаиваешь. Нашла дело по душе.! Если хочешь знать, достоинство – вещь ненужная и глупая. Дураками придуманная, от него одни хлопоты. Его и нет у человека, а есть только насущные интересы: хлеб, кров, секс. Но вместо работы люди занимаются глупостями. Потому и занимаются, чтобы не работать. Все, все хотят висеть на чужой шее. Вот все, что им от тебя нужно. Один с плошкой, семеро с ложкой.

– Завел свою волынку, – перебила Галочка. – Ну и живи один, без паразитов. Что за комплекс у тебя, что все твою кровь сосут. Ты что, не уверен в себе?

– А мне кто-нибудь говорил слова любви? Живу хуже собаки. Всех кормлю, благодарности никакой.

– Кто ж ее требует насильно?

Голоса опять замолчали. Дина решила уйти. Она уже устала их слушать. Все равно ничего нового не узнаешь, одно и то же все. Занудный этот Паша.

Уже потом она все обдумала хорошенько. Все-таки она была права: у Паши есть темница, где он держит женщин в плену. Ужасный человек, пристанет как банный лист и изводит, и изводит. У Филиппа совета требовал, привязывался, но Светкин красавчик вывернулся и уехал подобру-поздорову, медсестру хотел перевоспитать, но не сумел, довел до злобы и прогнал. А эту Галочку мучает своей любовью. Ее-то он точно не выпустит, затуркает до смерти. Надо помочь ей выбраться. Прийти, когда его нет, повернуть ручку и выпустить. Как ужа, за которого ей тогда от Бондарчука влетело. Любят же они тут всех в клетки сажать, в этом своем замке.

Внизу снова послышались звуки. Дина поднялась и выскользнула из часовни, обдумывая план спасения Галочки. По пути она заглянула в кухонное окно. Там Бондарчук запивал рыбу пивом и распекал Мишу за то, что он расстрелял автомобиль из пушки. Дина остановилась послушать, как ругают Мишу:

– Ты их тачку разнес вдребезги, а они вернутся и нас бомбанут, как будем?

Миша глядел на Бондарчука со все возрастающим изумлением, но молчал. За него вступилась Люба:

– Что ты говоришь-то? – укорила она. – Как он мог из гранатомета стрельнуть, если тут сидел неотлучно. Вот на этом стуле сидел, я как свидетель могу...

– А ты сама что ли не выходила? – прикрикнул Бондарчук. – Вечно шастаешь туда- сюда!

Люба недовольно замолчала, Миша поерзал на стуле, пытаясь что-то сказать, но Бондарчук ему не дал, продолжив свою мысль:

– Вернутся, бомбанут, руины останутся. Ни парка, ни огорода, ни псарни не будет, – он удовлетворенно откинулся на стуле и закинул ногу на ногу. Сделал огромный глоток пива, поставил кружку, сцепил руки пониже колена и продолжил: – Все без работы останемся, Паша по миру, конечно, не пойдет, но убиваться будет сильно. И Галина от него сбежит, – поставил точку охранник.

– Ты-то чему радуешься? – возмутилась Люба.

– О перспективе думаю. М-да, натворил ты дел, Миша.

Таджик испуганно съежился на стуле.

– Я не стрелял, – буркнул он.

– Ясно. Мышка пробежала, хвостиком махнула, – съязвил Бондарчук.

– Чего ты измываешься-то над ним? Сказано тебе сколько раз: не пулял он, – стояла на своем Люба.

– Тебе голоса не давали, – осек ее Бондарчук и повернулся к Мише. – Что делать будем?

– Что? – удивился Миша.

– Выйдем-ка побалакаем.

Миша, послушно вышел, а Бондарчук, опрокинув остатки пива и вытерев рукавом рот, последовал за ним.

Люба недовольно пробурчала вслед:

– Завиноватил уже совсем. Чего навязался, спрашивается...

Но вопрос повис в воздухе. Бондарчук не удостоил ее ответом. У него были свои планы.

Дина, обдумав услышанное, решила, что раз замок собираются бомбить, лучше вовремя его покинуть. Дорогу до Брусян она помнила, Светку она найдет, но перед побегом надо еще освободить Галину. Людоедской крепости конец, но зачем нужно, чтобы люди страдали?

Она двинулась к часовне, обогнула ее справа и спряталась неподалеку в парке так, чтобы был виден вход. Когда Паша выйдет, она выпустит его пленницу, решила Дина.

План оказался не слишком удачным, во всяком случае, под занавес ее ждал сюрприз. Вначале все шло хорошо: Паша покинул часовню, Дине удалось поднять ковер и повернуть ручку люка. Когда она свесила туда голову, картина открылась совершенно сказочная. В подвале оказалась большая комната с коврами, диванами, красивой мебелью, только без окон. Под желтым светильником-тюльпаном черноволосая девушка читала книгу. Рядом с ней стояло круглое зеркало, вокруг него множество блестящих флаконов с духами, коробочки с драгоценностями, фотографии в рамках. Когда Галочка подняла голову, волосы и глаза ее ярко заблестели.

– Ты кто? – спросила она.

– Можно мне спуститься? – спросила Дина, заметив внизу лестницу.

– Давай.

Дина слезла, оглядела красивую комнату с картинами на стенах, изображавшими цветы и фрукты, и вежливо присела на край дивана.

– Я Дина, – ответила она. – Я тут временно живу, но сегодня хочу убежать. Бондарчук сказал, замок бомбанут. – Видя, что собеседница ее не понимает, Дина решила уточнить: – Из-за того, что Миша пальнул из гранатомета по бандитам, они вернутся и всех взорвут. Пора, наверное, нам спасаться. Или вы так не думаете?

Дина поглядела прямо в красивые блестящие глаза девушки и заметила, что один из них слегка косит. Дине стало ее жаль. Надо же, такая красавица, и косоглазие.

– Кому он это говорил? Ну, Бондарчук? – уточнила та.

– Я у кухни подслушала. Он Мишу виноватил, что тот стрелял из гранатомета, а за это всем будет месть. А Миша говорил, что он не стрелял, и Люба тоже.

Дина округлила глаза. Собеседница, ни слова ни говоря, взяла телефонную трубку и нажала кнопку.

– Паш, – сказала она трубке, – Бондарчук хочет все взорвать к едрене фене. Весь дом. Зачем? – удивилась она. – Что, не понимаешь? Страховка-то на нем. Забыл, как оформлял? Хотел сделать мне назло, показать, что веришь мне меньше, чем охраннику. Теперь расхлебывай.

Дина вздрогнула. Совсем рядом раздался ужасный Пашин рев:

– Клубок змей! – орала трубка. – Санта- Барбара! Все стучат друг на друга, никому нельзя верить!

Связь оборвалась, Галина повертела трубку, посмотрела на нее задумчиво, положила и повернулась к Дине.

– Ты славная девочка. Пришла меня предупредить, да? Славная. Но я без Паши не уйду. Только с ним.

– Почему? – спросила Дина. – Любите его?

– Нет, не люблю, жить без него не могу, – последовал ответ.

Дина не поняла, как это. Не любит, а жить не может. Что бы это значило? Наверное, что так сильно любит, что уже срослась. Надо же... И как такого толстого и страшного можно любить?

– Он же всех изводит, – заметила она. – Паша этот.

– Да, – равнодушно отозвалась та. – Я сколько раз от него уходила, столько и возвращалась. Больше таких нет. После него уже никто не нравится. Или одна буду жить, или с ним.

Дина вздохнула. Понять это, конечно, было трудно. Но мало ли что. И не такое бывает. Ведь убивалась же Зина из-за карлика Колюни. Каждого кто-нибудь да любит. Вон и Светка тоже с ума сошла из-за джокера. Ничего. Поскорее бы вырасти, тогда можно будет найти себе даже получше этого конника. Который, кстати, тут ее бросил... В замке этом людоедском, который собираются взорвать.

– Так не пойдете? – спросила она Галину. Та упрямо качнула головой. – Ладно. Тогда я одна пошла.

– Счастливо, – напутствовала та.

Напоследок Дина задержалась перед картиной. Издалека ей показалось, что это то ли букет цветов, то ли дерево. На самом деле там изображен рыцарь в шляпе, но только на шляпе располагалась ваза с фруктами, вместо глаз у рыцаря были вставлены вишни, под глазами – стручки гороха, брови напоминали бананы, а щеки – персики. Так бы и съела этого мужчину.