Сестры. Мечты сбываются - Страница 22

– Поаккуратней, – зло одернул Алик. – Не понимаешь ты. Это тварь была, каких поискать...

– Она была женой моего отца! – выкрикнула Света. – Она хотела меня взять к себе. Ввиду ненужности! А он ее убил! Не сволочь, скажешь?

Алик обошел по периметру комнату с серыми стенами. Под потолком висела одинокая лампочка без плафона. Он остановился под ней, подпрыгнул, задел, и по стенам пошла легкая рябь.

– Ты что, – он усмехнулся, – ей поверила?

– Да, – выпрямилась Света.

– Зря.

Неизвестно, почему Света Алке поверила. Может, потому что та призналась, что ее отец тоже бандит, не стала врать и выворачиваться? Алик продолжал уверять, что это липа, а потом плюнул. Что, мол, он тут оправдывается... Перед кем? И поглядел на нее в упор. Взгляд был, красноречивей некуда. Вот именно. Для него люди – мелкая рыбешка, жизнь не стоит ни гроша, и оправдываться не стоит. Света тоже рыбешка. И мама, и Динка, если уж на то пошло. Что он тут изображает отца? Не только Она безотцовщина, Динка тоже, хотя и не знает об этом. Просто пока их интересы не противоречат друг другу. Но это все до поры, догадалась Света. Конечно, он будет играть в мужа и отца, изображать нормального. Но это пока хвост не защемят. Оборотень, вот правильное слово. И для него, и для Толяна этого.

Света направилась к выходу.

– Ты куда? – удивился Алик.

– Дела у меня.

– Э, стой, погоди... Какие дела?

– На работу хочу устроиться. Меня берут...

– А за Диной ехать?

– Так поехали. Это по дороге.

– Завтра. Сейчас уже ночь. Завтра за час доедем... Так тебе не добраться, электрички же не ходят...

Света села на узкую койку. Не хотелось оставаться с ними в серой комнате, но он прав. Юля тоже доберется не скоро, скорее всего, ночью. До утра Филипп ничего не узнает, а утром она появится и все объяснит. Что она не сбежала, испугавшись работы, а просто попала в беду. Все как обычно. Только размечтаешься – и на тебе.

Толян приволок надувной матрац и вскоре захрапел, уложив под подушку целый арсенал. Алик проделал то же самое. Ну и жизнь он им всем устроил... Света спросила про маму и получила ответ, что с мамой и бабушкой все нормально. Нина Григорьевна в санатории, Наташа у подруги.

Ужасней следующего утра Света ничего в своей жизни не помнила. Все началось с грохота, из дыры в потолке валились камни, потом поднялась стрельба. Алик, подхватив Свету, стал выбираться из подвала по подземельям, кишащим крысами. Толян их прикрывал. Эго был последний раз, когда Света его видела. Так и запомнила его с белой головой, обсыпанной пылью и известью, с пистолетом в руке и испуганным лицом. Драпали они с Аликом на бешеной скорости. Выбрались из канализации на какой-то окраине. Очистили с себя пыль, и Алик сказал:

– Вот деньги, и уходи.

– Мы что, не едем за Динкой?

– Откладывается. Где, говоришь, эта крепость?

– От Брусян километра три на север.

– Завтра жди, значит. Сегодня не получится. Лови частника и дуй на вокзал. Дальше уедешь, живее будешь.

Алик подмигнул напоследок. Еще шутить пытался, хотя дела его, видно, совсем плохи. Никогда это не кончится, зря они с Динкой на него надеются. Безнадежно все. Так и будут друг друга убивать, им вообще не до них.

Над замком Паши Вертолета к полудню сгустилась нездоровая атмосфера. Главный и решающий фактор был тот, что бесследно пропал хозяин. Из спальни с утра не выходил, в помещении и парке не появлялся или не был замечен. Бондарчук, Люба, Миша и Дина обошли все закоулки дома и сада – Паша точно сквозь землю провалился. Все были в недоумении, а Бондарчук сердился и ворчал, что совсем некстати Паша задумал шутки шутить.

Второй фактор, обеспокоивший обитателей, был Костин «ягуар», прочно закрепившийся напротив ворот. Из него время от времени появлялись малосимпатичного вида люди, совещались и снова пропадали внутри. Это явление у Бондарчука называлось «принесла нелегкая». Больше всего Бондарчуку не понравился демонстративный объезд территории. «Звери!» – определил он такое поведение. Прокатились вокруг, все осмотрели, а чего надо-то? Пауза затягивалась, становясь уже невежливой. Гости с хозяевами не общались, но и не уезжали. Спустя час к ним явилось подкрепление – семерка БМВ, тоже заполненная темными личностями. Чем больше накапливалось гостей, тем больше мрачнел Бондарчук и в конце концов принял меры к обороне. Принес две винтовки, а также гранатомет и разместил оружие в бойницах. Пронаблюдав за его приготовлениями к предстоящему бою, Дина отправилась в часовню, где ей нужно было поменять цветы в зеленой вазе. Обязанностей по дому Паша назначил ей немного: животные и цветы – но все равно дел набиралось. Одних собак кормить занимало не меньше часа.

Войдя в часовню, она прислушалась. Где-то совсем рядом звучали голоса, словно кто-то бранился. Ругались два голоса: мужской и женский, а что они не поделили, оставалось загадкой. Отдельных слов было не разобрать. Дина поняла, что это и есть привидение, про которое говорила Люба. То, которое завывает в часовне по ночам. Но вот почему оно разделилось на два голоса и скандалит? Ой, не к добру это, сказала бы бабушка. Ей стало казаться, что голоса доносятся из-под земли, она легла животом на каменный пол и приложила ухо. Слышнее не стало, зато стало холодней. Она села и снова принялась вслушиваться. Ей было совсем не страшно: вряд ли привидение интересуется девочками, да и, вообще, ему ни до кого нет дела, вон как разоралось! Хоть бы одним глазом поглядеть, как оно выглядит. Неужели без туловища и в простыне? И мужчина оно все-таки или женщина? Дина еще немного подождала, а поскольку выкрики продолжались, она поднялась с полу, топнула ногой и крикнула:

– Эй вы! Чего разорались?

Звуки моментально стихли, зато началась возня, и голос, показавшийся Дине знакомым, четко произнес:

– Будешь слушаться меня, ведьма...

Дина просто умирала от любопытства, что же дальше. Но все затихло, потом вдруг вздыбился ковер перед алтарем. Дина опасливо отодвинулась подальше в угол. Под ковром образовалась щель: видимо, подняли крышку люка, ведущего в подземелье. В щели образовалось Пашино жутковатое лицо.

– Марш отсюда! – скомандовал он. – Нечего тут подслушивать!

– А я и не подслушивала, – возразила Дина. – Чего подслушивать, когда так орут! Там к вам, – она махнула рукой на двери, – между прочим, гости явились. Бондарчук для них уже пушки расставляет, а вы тут чего, прячетесь, что ли?

Ковер вздыбился еще выше, и Пашино огромное тело постепенно появилось на поверхности. Он прижал посильней крышку люка, повернул круглую ручку и проверил, прочно ли. «Ведьму, наверное, запер... – подумала Дина. – Надо будет...» Но что надо будет, она не успела подумать, потому что Паша взял ее за руку и вывел на улицу, пригрозив, что разговор насчет ее поведения впереди, и чтобы не смела трепаться о том, что видела. Но Дина Пашу совершенно не боялась, гораздо больше она опасалась Бондарчука, который мог крутануть ухо без объяснений. «Потому что злой, как собака, вот и все», – решила Дина, припомнив их последнюю стычку из-за пустяка. Ну, выпустила она ужа на прогулку, а чего? Два ужа везде гуляют, а третий, без пятнышек, вечно сидит, как в тюрьме...

На дворе их встретил Бондарчук. Разговор состоялся непонятный.

– Костя приехал, – сообщил охранник. – Тот, что Васю Дальневосточного в нашем самолете резал...

– И что надо? – нахмурился Паша.

– Не сказали. Территорию объехали, подмогу вызвали. Стоят, маринуют, – Бондарчук зловеще усмехнулся.

– Так зови сюда, только без оружия и охраны. Поговорим.

Пока Паша поднимался в гостиную, Дина успела его опередить. Немного подумав, она решила спрятаться за дальний диванчик в углу, отвергнув камин из-за нового платья с белым воротником. В камине наверняка была сажа, а это лишнее.

Но когда явились Паша с гостем, хозяин сразу углядел ее ноги. Но почему-то ничего не сказал, а усадил гостя. Правда, ни коньяку, ни водки, ни рыбы он не предложил, а сразу спросил, какие проблемы.