Сестры. Дом мертвеца - Страница 21

Света подумала, что Зина засмеется, но та разогнулась, поглядела на Дину и быстро перекрестилась. Потом огляделась по сторонам, подошла поближе и заговорила тихо:

– Ты знаешь что? Ты про это молчи. Нам об этом догадываться нельзя.

– Почему? – удивилась Дина.

– Этот журналист мне тогда объяснил. Почему баба Паша пропала, когда коммуналку расселяли? Документы потребовались, а их не было. Стали справки наводить – выходило, что ей уже сто восемнадцать лет. Заподозрили что-то – тут она и пропала. Обличье не сменила, а место поменяла. Вот так-то. Лучше помалкивать. От нее же вреда нет, тихо живет. Иногда лекарствует, когда трав насобирает, молитв много знает. Может, она раскаявшаяся? Вреда-то нету, вот и пусть живет.

– Так не бывает, – возразила Дина. – Чтобы баба-яга раскаялась.

– Тс-с, – прошипела Зина, – молчи давай про это. Не трогай нечистую силу, и она тебя не тронет.

– Мы до дороги прогуляемся? – перебила Света. Зина кивнула, Света взяла за руку слегка поупиравшуюся Дину, и они двинулись к шоссе.

– Взрослая женщина, а такое говорит, – удивлялась Дина.

– Молчала б лучше. Сама-то что несешь? – упрекнула Света. – Да и вообще... Не видишь что ли, что ей этот разговор неприятен? Зачем женщине доказывать, что у нее муж черт?

– Она это и сама знает! – У Дины от возбуждения даже рот приоткрылся.

– Да ну тебя! Ерунда это все. Бред.

Они дошли до шоссе и остановились у обочины. За поворотом послышался звук мотора, они одновременно повернули, головы в ту сторону, и обеих охватило странное тревожное ожидание. Как будто что-то должно было непременно случиться. А что? Плохое или хорошее? Из-за поворота показался милицейский уазик, и у Светы под коленками дрогнуло. Захотелось вдруг бежать, а с чего? Ну известно, что милиция куплена бандитами, но не вся же. Света судорожно оглянулась по сторонам: бежать было некуда, разве что в лес. Ее нервное движение заставило сидевших в уазике насторожиться.

– Притормози, – скомандовал капитан Истратов лейтенанту Лошаку, сидевшему за рулем. Они притормозили, девочки испуганно попятились.

В это время с противоположной стороны шоссе выскочил мотоцикл с лихим наездником в шлеме, описал круг прямо перед уазиком, и завизжали тормоза.

Парень в шлеме, подняв облако пыли, крикнул им:

– Садитесь, прокачу!

Света, не медля ни секунды, вскочила, как в седло, на заднее сиденье, а парень откинул кожух и, схватив Дину под мышки, всадил ее в коляску. Они с треском рванули с места и помчались на дикой скорости. В ушах засвистело, Света вцепилась в куртку мотоциклиста, а Дина почти съехала на пол, закрываясь кожухом от сильного ветра. Мчались они минут двадцать, потом свернули на проселочную дорогу и уже по ней добрались до деревни с названием Крючкове.

У слегка покосившегося дома парень заглушил мотоцикл, снял шлем и сообщил:

– Все, приехали...

В ушах все еще свистело и потрескивало после быстрой езды. Они слезли с мотоцикла и вошли во двор. Сразу за домом открывался простор: холмы и перелески, внизу поблескивало круглое озеро, а вокруг дома за кривым забором все заросло крапивой, лебедой, сурепкой и репейником в человеческий рост.

– Семен Александрия меня зовут, – сообщил их спаситель, отпирая дверь огромным ключом.

– Динара Альбертовна, – представилась младшая, а Света хмыкнула.

Войдя, они с уважением покосились на русскую печь, занимавшую пол-избы. У окна стоял стол с вытертой клеенкой, а сбоку кровать, телевизор и две табуретки. На стене висела полка с посудой. Больше в доме ничего не было. Пацан скинул куртку, сел на табурет и улыбнулся, показав щель между передними зубами.

– Как я его сделал?

– Кого? – удивилась Света, а Дина прошла в комнату и присела на краешек кровати, пробуя пружины.

– Кого-кого... Мента...

Света тоже присела па табурет напротив Семена Александровича. Он оказался русоволосым, с лукавым мальчишеским взглядом. Глаза у него были странные – узкие, разноцветные. С виду он казался веселым, но это если не приглядываться. Где-то на дне глаз стояла неподвижная, как вода, тоска. И казалось, что она может подняться и залить собою все. Это была нешуточная тоска.

– Ты что, один здесь живешь? – спросила Света.

– Ну один... – кивнул парень.

– А родители твои где?

– Мать умерла, отец другую завел.

Дина, встав с кровати, обошла табурет и участливо заглянула ему в лицо.

– И мы одни, – вздохнула она. – Нас уже, наверное, скоро милиция арестует, как бродяг.

Вид у Дины был самый скорбный, как у Пьеро, и брови жалобно подняты.

– Вы не одни, вас двое, – позавидовал Семен Александрович. – А у меня ни братьев, ни сестер. Мать хворая была. Бабка есть, да она спятила совсем. Кочергой дерется. А вас двое. – Он немного подумал. – Женюсь я... Хочешь, – он исподлобья глянул на Свету, – на тебе женюсь?

Света неожиданно для себя улыбнулась, но ничего не ответила.

– А что? – оживился Семен Александрович. – Огород выкосим, вскопаем, картошку посадим, на рынке продадим. Я через два года железку закончу, буду машинистом работать. Мне одному с хозяйством не управиться, а вместе веселей.

– Несерьезный ты человек, Семен Александрович, – усмехнулась Света. – Замуж предлагаешь, а даже не знаешь, как меня зовут. Да и вообще... Ты меня в кино водил?

Он махнул рукой: мол, какие вопросы?

– Будет тебе кино. А что имя? Главное, человек чтобы был хороший. Ты вот красивая девчонка, но городская... Поди, не умеешь ничего, тебя еще испытать надо, а я без испытаний беру, – он лукаво прищурился. – Я тебя в Куровской видел.

– Семен Александрович, – вмешалась Дина, которой этот разговор казался дурацким. – А еда у тебя какая-нибудь есть?

– А то! – Семен, поглядывая на Свету, вскочил, отодвинул стул и дернул кольцо в полу.

Дина заглянула в квадратную яму, куда хозяин быстро спустился по лесенке. Через пару минут показались его руки с миской картошки.

– Держи! – подал он ее подоспевшей Дине, и снова ненадолго пропал.

Затем вылез сам с банкой огурцов, луковицей, половиной батона и салом, завернутым в масляную бумагу. Железная плитка с кастрюлей и сковородой оказалась в сенях. Света осталась чистить картошку, а Дина с Семеном отправились за дровами, чтобы топить печь, а то к ночи похолодает.

Он учил ее разводить огонь в печи, правильно складывая дрова, и открывать вьюшки, чтобы не угореть. С печкой и едой они провозились долго. Ведь нужно было еще воду ведрами носить из колодца, и Дина с этими хлопотами совсем умаялась, потому что ей тоже выделили ведро, наказав таскать по половинке, чтобы заполнить бак. Еще они с Семеном наворовали старого жесткого лука с чужой грядки за колодцем.

Когда все было готово, он показал на накрытый стол и улыбнулся.

– Присаживайтесь! – Сам сбегал куда-то и притащил полбутылки водки, налил два стакана до половины и один пододвинул Свете: – За знакомство!

– Она не пьет! – возмутилась Дина.

– Так ведь за знакомство же! – Семен прищурился. – Слабо, что ли?

Света взяла стакан, понюхала, сморщилась и поставила на место.

– Гадость какая-то. Пьют же такое люди.

Семен Александрович бодро махнул полстакана, засунул в рот огурец и, прожевав, сообщил:

– Говорю же, городские все беспонтовые. Даже пить не могут. Наши так все умеют.

– Что ж ты на них не женишься? – съязвила Света.

– Без любви не могу, – категорично ответил Семей.

От выпитого он стал пунцовым и принялся с аппетитом уминать картошку с салом. После ужина он сообщил им расписание жизни на завтра. Он с утра отправляется на рыбалку, они тут приберут, ну там пол, может, помоют, потом почистят рыбу, а он продаст ее дачникам. А вечером поедут все вместе в кино.

– Хотела кино – получишь кино, – заявил он Свете.

Кровать свою он им уступил, а сам отправился ночевать в избушку, которую гордо именовал баней.