Сестры. Дом мертвеца - Страница 12

– Слава подумает, что это мы украли.

– Пусть подумает.

– Всем расскажет, что мы воровки.

– И пусть расскажет. Не все равно тебе?

– Заявление в милицию подаст. И тогда нас поймают и отправят в колонию для малолетних преступников.

– Вот еще, – Дина прикусила губу. – Мы же не крали.

– Тогда нечего бегать, если не крали.

Тут в двери начал поворачиваться ключ. Они посмотрели на вошедшего Славу с испугом. Хотя ничего страшного в нем не было, даже наоборот. Он как-то ссутулился и стал как будто меньше ростом. Тяжелая сумка перекашивала его набок. Тяжело отдуваясь, он снял ботинки, прошел, сел в кресло, с облегчением вытянул ноги и спросил:

– Как дела?

– Нас обокрали, – сообщила Дина.

Слава закрыл глаза, точно не слышал, и целую минуту, которая показалась им часом, не шевелился. Потом открыл глаза, оглядел комнату.

– Часы, – сказал он. – Коньяк. Чайник. Что еще?

– Пульт, лупа, барометр, сосиски...

– Бедные вы мои, – вздохнул он. – Что ж вы ели? – Потом Слава вскочил и бросился к столу. Какое-то время бешено рылся в ящике, потом рухнул в кресло бездыханный и простонал: «Паспорт! Паспорт, обручальное кольцо и портсигар!» Он закрыл лицо рукой, посидел, встал, открыл шкаф и скомандовав себе: «Раз, два три!» жестом фокусника вытащил новый чайник. Торжественно прошелся с блестящим чайником по комнате и заявил:

– Главное, чтобы был запас! Но запасного паспорта у меня нет.

Потом снова рухнул в зеленое кресло и даже руки свесил, а не сложил, как обычно, на животе. Света, поняв, что хозяин смертельно устал, принялась заваривать свежий чай, а Дина выгружала из сумки продукты. После ужина все легли спать, как всегда по команде раздевшись. И это был первый раз, когда Дине даже понравилось ложиться спать по команде. Потушив свет, Слава устроил военный совет. Выяснив всю историю с Максимом до мельчайших подробностей, он замолчал, вырабатывая план действий.

Наутро, встав, естественно, по будильнику, сделав зарядку и позавтракав, они направились к хлебной палатке, где Слава выспросил у продавщицы про Максима. Конечно, никакой он был не приезжий, а жулик с рынка. Околачивается тут постоянно, но не Максим он. Как-то по-другому зовут.

Они отправились на рынок, и Слава принялся беседовать с продавцами, описывая им Максима, и все кивали, да, видели, трется на рынке постоянно. Кличка «Седой», потому что волосы сероватые, точно пеплом посыпанные. Выяснив про Седого, Слава направился в милицию рынка, где ему пояснили, что насчет паспорта можно поговорить с главным жуликом Ахметом. Пока они дожидались Ахмета возле овощного павильона, Дина решила поискать туалет, и тут-то, выходя из этого кошмарно вонючего туалета, она и увидела Максима. Только он был не в кепке, а в черной шапке до глаз. Он ее не заметил, и Дина, прячась за спины, пошла за ним. Выйдя с рынка, тот свернул налево и вошел во двор двухэтажного кирпичного домика с надписью «Металлоремонт», а Дина опрометью бросилась за Славой.

Они бежали, как сумасшедшие, и столкнулись с Максимом лицом к лицу, когда тот выходил из ворот. Слава схватил его за шею и сразу принялся душить, шипя: «Паспорт. Паспорт, урод». Парень пытался оторвать руки Славы, но тот вцепился, как бультерьер, и сдавливал горло все сильнее. У Максима подкосились ноги, и он стал валиться на землю. Слава сразу выпустил его горло и принялся остервенело пинать лежавшего. Дина зажмурилась от ужаса.

Свете казалось, что Максиму каюк. Пинки и удары на него сыпались страшные. Дина попятилась к забору и стояла там зажмурившись, не открывая глаз, только иногда подглядывая сквозь ресницы.

– Хватит, хватит! – закричала Света. – Прекратите немедленно!

Слава пришел в себя и оглянулся на них. Парень на земле перекатился на живот, Слава тут же наступил ему ботинком на спину, не пуская дальше.

– Ты что делаешь, сволочь! – послышалось из дома, и на пороге появилась огромная растрепанная тетка в фиолетовых тапках со скалкой в руках. – Зверь, сука в ботах, ты что его бьешь!

Женщина пошла на Славу, но он так же стремительно схватил ее за горло железными клещами. Тетка сразу захрипела.

– Паспорт. Паспорт! – шипел Слава, сжимая ей горло.

– Перестаньте, прекратите! – снова закричала Света. Максим сидел на земле и смотрел на них мутным взглядом полузадушенного. Наконец, в его глазах появилась тревожная мысль. Дина поняла, что он совсем не хочет, чтобы тетку в тапках придушили.

– Я отдам, – слабым голосом пробормотал он.

Слава немедленно выпустил свою жертву и повернулся к нему.

– Давай! – потребовал он. Полузадушенный, вертя шеей, поднялся и пошел в «Металлоремонт».

Слава, поправив очки, спрятал принесенный паспорт в карман куртки, и объявил:

– Остальное вернешь через неделю. Если нет – пеняй на себя. Найду стопроцентно и передушу всех, как кур.

Они вышли молча со двора, Слава впереди, Света с Диной сзади. Дина, тронув Свету за рукав, прошептала:

– Он псих!

Теперь Дина начала не на шутку Славу побаиваться. Он же, наоборот, повеселел. Вчера лежал в зеленом кресле почти бездыханный, а сегодня душил, колошматил и хоть бы что. Как ни в чем не бывало купил на рынке соленой капусты, картошки, огурцов, дома принялся готовить сам, не требуя никакой помощи, громко включил какого-то Наймана и Светке про него рассказывал, потом поставил видеокассету с фильмом «Брат». Смотрели они невнимательно, потому что Слава все время болтал. Дина только и запомнила, что там, в кино, был парень, который всех убивал, но любил музыку и спрашивал людей: «У вас есть крылья?» За обедом Слава выпил рюмку водки и рассказал им, чем закончился конкурс проектов птицефабрики.

Из всех городов, даже из Тюмени, съехались конкурсанты, их расселили, два дня заседало жюри, а когда уже определились лидеры и осталось только объявить результаты и голосованием выбрать один из проектов, случилось то, что может случиться только у нас, с горечью поведал Слава. Они, не успев закончить все вечером, попросили разрешение пастора, потому что зала у них не было и все происходило в здании кирхи, оставить там макеты до утра. Утром, когда Слава, пришел в кирху, ни одного макета там не было. Пастор, за которым тотчас сбегали, сам был поражен до крайности. Он вызвал таджика, который обычно делал в кирхе уборку, и спросил, разве тот не понял, что вчера убирать было не нужно. Оказывается, таджик не понял и все унес в мусорный контейнер. Тогда они втроем с таджиком и пастором, который очень переживал и волновался, бросились к контейнеру, но оказалось, что час назад приезжала мусоровозка и увезла все на свалку. Слава решил, что он поймает машину и поедет на свалку отыскивать макеты. Но таджик вмешался и объяснил, что мусора было в этот раз так много, что самый большой мешок в контейнер не вошел. Тот, что был с бумагой. Много белой бумаги таджик сжег. И показал кучку пепла неподалеку. Слава разглядел остатки очень внимательно, нашел кое-какие части, из которых следовало, что это действительно были макеты птицефабрики. И вот, заключил свою историю Слава, из-за того, что один человек плохо понимает язык, на котором говорит другой, пропал труд двадцати восьми архитекторов, деньги, нервы, силы и время.

– А вы его задушили? – спросила Дина. – Ну, таджика?

Слава вначале не понял, а потом захохотал.

– За что? Это было неумышленно. По невежеству.

Потом пили чай с лимоном, а Свету хозяин отправил за мороженым. Об истории с Максимом Слава как будто забыл, но прочитал им за столом лекцию. Бесследности не бывает, уверял Слава. Все происходящее и происходившее в действительности обязательно оставляет следы. Ты рассыпал мелочь возле тумбочки, твоя бабушка наклонилась, чтобы подобрать монетку, и умерла от кровоизлияния. А могла бы жить. Вот тренажер для кисти руки. Если бы Слава не носил его с собой в кармане последние десять лет, то остался бы без паспорта. Все в мире служит для чего-нибудь. Одни поступки тянут за собой другие поступки, и предметы тоже притягивают предметы.