Сешь блинок, касатик - Страница 2
Изменить размер шрифта:
Как я бегала от счастья до счастья
Напрямую ни от кого не зависело СЧАСТЬЕ.
Был бы суд-пересуд, а «участие»
у завистников тоже найдётся.
Кто в моём случае разберётся?
Всё хорошо у нас было:
дом, корова, свинья, кобыла..
и прозвище наше Силантьевы.
Фамилья? Да ладно вам!
Не обижал меня муж то —
жили мы дружно,
но не было у нас деток.
И мой Михалко забегал..
А бегал он по незамужним —
то бишь дитё ему нужно.
Забрюхатили сразу трое.
Теперь суд. Как понять такое?
На суде все ручищами машут!
Тятьки вилы на Мишку моего тащут:
«Порешаем (кричат) на месте!» —
каждый дочь свою тянет в невесты.
Надумала я утопиться..
иль самогоном залиться.
Да плюнула, ждать решила – что будет,
с меня то уж не убудет.
Вот така история приключилась.
Недолго я разводилась.
У Михайло новая была свадьба,
алиментов на две усадьбы
и пересудов лет эдак на тридцать —
позор скороспелым девицам!
А в деревне осталась я виноватой
от того что не ходила брюхатой.
И мне пришлось съехать —
в другое село уехать
под названием «строительство БАМа».
Там я была желанна.
Записалась я в коммунисты
и с нового листа чисто
жизнь свою начинаю.
Знаю, СЧАСТЬЕ где нибудь повстречаю,
ведь оно ни от кого не зависит,
оно с белого облачка виснет —
хватай, молода покуда!
А молва, суды, пересуды..
где бы ты ни была, догонят:
«Разведёнка, прям тут иль в вагоне?»
Как мы тётку Нюру крестили
А было всё так: на крещение
принимали мы омовение —
тётку Нюру
с наибольшей из всей деревни фигурой
посадили на лёд.
А она ни взад, ни вперёд.
– Прыгай, Нюра!
Та: «Не могу, ведь, фигура
застряла в сугробе!»
– Эта дура всю прорубь угробит,
её надо в баню —
хорошенько попарить,
чтобы сбросила сто кило,
вот тогда и на дно!
В баню Нюра вроде бы хочет,
сидит в сугробе, хохочет..
– Тащите её в помывочную,
пока волны нет приливочной
в нашей воде океяне!
«В прорубях волны не бывает,
там раки и щуки
от разной всяческой скуки.» —
Нюрка вдруг испугалась,
с сугроба скоренько поднялась.
А наши местны мужики
(тоже ведь не дураки)
как её в прорубь закинут!
Христа помянут и выпьют
литра три самогона:
– И что я такой влюблённый
в морозы крещенские?
* * *
«Эх, какие вы мелкие!
Вот мы бывало, чуть не до Луны баб кидали..»
– А вы кто такие?
«УЧЁНЫЕ, вы о таких не слыхали!»
Тётя Зоя и валенки
Тётя Зоя
ни с кем не спорит,
она сидит на завалинке —
латает зачем то валенки,
но от латок её нет прока —
от первого снегу потёкла
её прошлогодняя латка.
Ну и ладно.
А на улице вечер,
и полон скворечник
скворцами —
там деточки с мамой.
И лето!
Жаль, Зоя, ты не раздета.
Забрось свои валенки за забор;
может, припрётся Егор
на дармовщину,
спрячет свою личину,
дитя «надует»..
«А надо оно нам?» – задует
тётя Зоя свечку,
проверит свои колечки.
И спать в одиночку завалится:
«Пущай хоть хата развалится!» —
ей Егора чужого не надо
(ему его жинка рада).
* * *
Мы тоже слезем с завалинки,
подберём тёти Зоины валенки
и пойдём по взрослому целоваться..
Не век же нам женихаться?
О том, как бабам дети надоели
Дети бабам надоели:
пить хотели, спать, поели
и давай орать опять
(вот такие, епель мать)!
«Что же делать, как же быть,
как о детях нам забыть?» —
и придумали чудилку —
саму страшную страшилку:
не рожать детей и вовсе,
а родив, так сразу бросить!
И пошло поехало:
сто грехов нагрехали
и ещё на миллион —
пили жрали самогон.
Но недолго такое было:
Клавка с дедом согрешила..
родила – не отдаёт!
Собрались бабы на сход:
«Что делать с Клавкой,
ножом её или булавкой?»
Решили просто забить топором.
А Клавка прёт напролом..
забралась на сцену
и орёт: «Вы смену
откудова брать себе будете?
Сдохнете все или скурвитесь!»
Говорила Клавка час,
а может, два. И сглаз
уходил потихоньку.
Трезвели бабы, легонько
дитеньку того шлёпая.
И нравилось им! Хлопали
глазищами непоннятными:
«Что за порча такая отвратная
на наши головы навалилась?» —
бабы очухались и влюбились
в распоследнего старика!
Он еле живой. А Я
к своему мужику поеду уж скоро:
«Ну здравствуй,
распоследний на всей планетище Вова!»